пламени и негромкое потрескивание углей действовали на него умиротворяюще, позволяя оставить в стороне переживания и чувства, сосредоточившись на холодных рассуждениях. Кто бы мог подумать, что самым совершенным созданием Мастеров окажется такой неприглядный человечек, по виду – совсем мальчишка, ростом и сложением совсем не выдающийся. Совсем мышонок – так ночные работнички называли тех, кого считали добычей. Глаза тусклые, движения совсем не, что свойственны умелому воину – вялые и неуверенные. И вдруг – раз, и выпущенные арбалетные болты оказываются у него в руках. Интересно, может кто-нибудь повторить подобное? Навряд ли… И этот же этот мышонок в одиночку с непостижимой пугающей легкостью расправился с лучшими бойцами Шамрона. Семье приходилось работать вместе с Убийцами, посланными Владетелем для выполнения общей работы. Эти ребята сильны, стремительны, неукротимы… но они – только слабая тень первого Убийцы. Настоящего Убийцы.
Как ни странно, Мотт не ощущал ненависти к нему, хотя старался вызвать это привычное чувство. Действительно, как можно ненавидеть нож или арбалетный болт? Ненависти вполне хватит на других, а что касается Убийцы… пусть оружие будет использовано по назначению.
– Он поверил?
Как обычно Элиас Бериар, Великий Маршал Тайной Стражи появился совершенно беззвучно. Что странно, поскольку по давней традиции в семейном доме устраивались только 'поющие' двери, скрипевшие при открывании так, что начинали лаять собаки во дворе. Некоторые способности и умения Бериара были настолько необычны, что Мотт задавался вопросом, не провел ли Великий Маршал молодые годы, обшаривая по ночам дома обывателей.
– Поверил, – не оборачиваясь, ответил Мотт, – должен был поверить.
– Откуда такая уверенность, – мягко спросил Бериар, обходя Ночного Хозяина и усаживаясь напротив, – с ним разве можно что-то знать наверняка?
– Нельзя. С ним ни в чем нельзя быть уверенным. Мы можем только предполагать.
– Ну, что же… к сожалению, у нас нет выбора.
– Да. Маронские мозголомы считают, что только его вера в авторитет Мастера может нарушить заклятье верности Владетелю. Заклятье – это не магия, а железный закон, поселившийся в сознании. И открыть его может только правильно подобранный ключ. Хорошо, что у него есть хотя бы замочная скважина, другие лишены даже этого.
– Да вы поэт, Мотт!
– Увы, – вздохнул Ночной Хозяин, – даром построения стихов я обделен. Просто пытаюсь подобрать понятные слова, понятные для себя самого. Мы должны таким образом нарушить душевное и рассудочное устройство Убийцы, чтобы он смог и пожелал обратить свою силу против Владетеля.
– Мы можем сколь угодно часто это повторять, но пока я вижу, что результаты наших стараний весьма туманны.
– А как вы хотите разглядеть эти самые результаты? Убийца разрыдается и объявит о своем желании свернуть шею Владетелю? Пока все идет по плану, установленному маронцами.
– По плану? – скептически переспросил Бериар. – А как же Плумкис?
Мотт налил в стакан рубиново-красной наливки и сделал глоток, не задумываясь о вкусе, а стремясь подбодрить себя малой толикой хмельного напитка.
– Плумкис… – сказал он, – ах, этот Плумкис… Несчастный решил, что может вести свою игру, не понимая с кем имеет дело. В конце концов, все сложилось вполне благополучно. Мозголомы утверждают, что произошедшее только добавило смятения в разум Убийцы, что делает его более податливым.
– А вам не кажется, что это может быть результатом более тонкой игры?
Мотт допил напиток и решительно поставил бокал на стол.
– Исключаю. Если кто-то ведет долее тонкую игру, и мы ее не замечаем – мы уже проиграли.
– Вынужден согласиться, – очень спокойно сказал Бериар, – у нас просто нет времени на другую игру, поэтому будем следовать плану. Хотя, конечно, – он рассмеялся и покачал головой, – никогда не думал, что придется вступать в бой с такими неопределенными перспективами. Если правильны предположения в отношении Убийцы и он поверит в сказку о спрятанном Мастере, если правильны наши действия, если правильно сработает охрана Владетеля… И если сам Владетель ничего не задумал.
– Главное – у нас есть шанс. Я бывал в переделках, казавшихся безнадежными. И, все еще жив… Согласитесь, маронцы придумали красивый план, и именно в этом шанс на успех. Красота правдива. Каплю за каплей вносить смятение в разум Убийцы, и когда душевное волнение станет невыносимым, он сам явится в поисках ответов и помощи. И тогда – последний точный укол – рассказ о Мастере и его словах о снятии заклятья. Свершилось – оружие в наших руках! Теперь только надо им правильно воспользоваться.
– Не могу сказать, что вы меня успокоили. Хотя, действительно, маронцы молодцы. Я до конца не верил в их метод сокрытия мыслей от Ведунов. Соединение их возможностей с нашими Башнями… это сила. Сила и власть.
– И вы меня называете поэтом? – рассмеялся Мотт.
– А как же! О мести Владетелю может задумываться только безумец или поэт. На безумца вы никак не походите. Так что…
Мотт развел руки, словно показывая, что не в силах спорить с Великим Маршалом. Тот же, погасив улыбку, резко поднялся и, не прощаясь, направился к выходу. Ночной Хозяин прекрасно понял, что таким образом Бериар продемонстрировал разницу в их положении. Чтобы не забывал, кто вожак. А он и не забывает. Он умный, потому и жив до сих пор.
Забавное все-таки выходит дело, лихое и забавное. Подумать только, Убийца считает, что ведет свою игру, покойный Плумкис был уверен в том же, Маршал ничуть не сомневается в своей способности управлять всеми. И ты сам, Малыш, надеешься выиграть. Хотелось бы только знать, кто еще ведет партию.
После разговора с Великим Маршалом Мотт недолго оставался дома. Его тяготило это безликое приземистое здание, похожее скорее на придорожный лабаз, окруженный высоким забором, чем на жилище богатейшего человека Столицы. Старый дом, где погибли отец и брат давным-давно снесли, однако само это место вызывало тяжкие воспоминания и сумрачные мысли. Признаться в подобных чувствах Ночной Хозяин не мог даже самому себе, глава семьи не может иметь сомнений и колебаний, которые могут быть восприняты как слабость. Всю жизнь он доказывал всему миру свою силу и железную волю, сознавая, что делает это, только для того, чтобы заглушить ужас и черную тоску маленького мальчика, на глазах которого страшный человек убил отца и брата. Людей, которых он любил так, как может любить своих самых близких шестилетний малыш.
Наверное, это и было причиной рождения ненависти к Владетелю. Холодной и темной, такой, что при мысли об этом человеке сводило скулы, и по спине пробегала морозная дрожь.
Мотт вышел из дома. Он не замечал сопровождающих, но знал, что три бойца как тени следуют за ним, готовые в любую секунду вступить в схватку, прикрывая Хозяина. Здесь, на извилистых улочках Малыш начал долгий путь наверх. Худой и злой мальчишка, не задумываясь, лез в драку и без малейших колебаний пускал в ход нож. Злостью и ненавистью пробивался он к вершине, откуда той страшной ночью сбросил его посланный Владетелем Убийца. Но кого удивишь силой и ловкостью в Шамроне? Кроме умения постоять за себя, Мотт обладал несомненными качествами истинного вождя, способного заставить подчиняться своей воле даже самых отчаянных головорезов.
И вот сейчас пришел день, которого он ждал всю жизнь. Убить Владетеля. Невозможные слова, смысл которых никак не может уложиться в голове жителя Столицы, если он, конечно, не один из обитателей приюта для умалишенных или Каземата, где содержатся самые отъявленные злодеи, развращающие умы обывателей. Тем не менее, человек, способный прервать жизнь правителя Вселенной совсем недавно был совсем рядом. Человек страшный, способный на многое, но скудный умом и не ведающий, что люди мудрые и опытные искусно направляют его. Все было настолько хорошо подготовлено, что следовало больше думать не об успехе предприятия, а о событиях более отдаленных. Например, о том, кто придет на смену Владетелю. Безусловно, самые предпочтительные шансы имеет Бериар. Вопрос только в том, насколько эта кандидатура устраивает Семью. Сейчас Великий Маршал – ближайший друг Мотта, но Ночной Хозяин по своему опыту знал, что происходит с друзьями правителей…
