Мотт остановился и вздохнул полной грудью. Горьковатый, с привкусом дыма столичный воздух показался божественным нектаром, а шум ночного Шамрона – прекрасной музыкой. Вот она – сила! Десять тысяч ночных работничков, готовых по одному его слову подняться хоть на людей, хоть на нечисть, хоть… нет, пожалуй, на Владетеля не осмелятся. Но если правитель исчезнет, если выстроенное им безупречное в своем постоянном движении колесо чиновников, военных и тайных дел мастеров замрет в растерянности хотя бы на миг, тогда любая управляемая сила сможет совершить многое. Очень многое.
Другие Семьи поддержат. Обязательно поддержат. Сейчас их направляет Тайная Стража, но на самом деле, единственно, что держит ночных людей в повиновении – это страх перед Владетелем, а точнее перед рабски повинующимся ему созданиями, вышедшими из Башен Мастеров. Будут ли Люди Башен также повиноваться новому правителю – это большой вопрос. Пока Мастера не приготовят новых, придется как-то договариваться. А это ночные люди умеют, и куда лучше дуболомов из Тайной Канцелярии, привыкших чувствовать себя спокойно за спинами Убийц и Легионеров.
Есть три силы, которые непременно вступят в схватку за трон Владетеля. Армия, Тайная Канцелярия и Семьи.
Армия… Наверное, самый непредсказуемый игрок. Как ни странно, Владетель предоставил Тайной Канцелярии куда больше свободы действий. Генералы слова произнести не могут без его ведома, их дело – дрессировать солдат, да исполнять приказы. Несколько в стороне стоит командующий корпусом Легионеров – звероподобный Руусс. Единственный Человек Башни среди ближнего круга Владетеля. Как поведет себя это чудовище после гибели хозяина известно одному Создателю. Одно понятно – до верховной власти ему никак не добраться: ума не хватит. Тут уж спасибо Мастерам – постарались, обрезали разум у Легионеров. Есть еще Стратеги. Непонятные ребята, странные. С виду, вроде, нормальные, ни с кем не общаются, сидят себе тихонько во дворце, и готовят планы для Владетеля. Умные, конечно… но чтобы власть получить ума одного мало. Надо уметь быть вождем. Прирожденным. А этому в Башнях не учат. Одним словом, армия вряд ли будет вести самостоятельную партию, скорее поддержит кого-то из основных игроков. И тот, кого она поддержит, победит.
А вот Тайная Канцелярия во главе с Великим Маршалом уже вступила в игру. Хитрый Бериар прекрасно понимает, что схватки не избежать. Ресурсы его велики. Очень велики. Практически все Люди Башен контролируются из Серого Дома, и, поверьте, это очень серьезно. Одни Убийцы чего стоят. И связь с Мастерами – кто знает границу из могущества? Одна слабость у Тайной Стражи: все нити сходятся к Бериару, никому не доверяет Маршал, все делает сам, только сам. И если, не дай Создатель, приключиться какая с ним беда – развалится Серый Дом без верховных указаний…
С Семьями проблем быть не должно. Ночные работнички, если надо, очень хорошо умеют договариваться. Тем более, если представиться шанс поквитаться с Тайной Канцелярией. Тут уж ребятишки с превеликим удовольствием возьмутся за ножички – слишком много счетов накопилось. И остановить их может только кто-то очень авторитетный. Такой, например, как Малыш Мотт.
Есть, правда, еще маронцы. Конечно, после устранения Плумкиса они ослаблены и разрознены, но нельзя забывать, что их ученые-мозголомы – единственные, кто приблизился к пониманию темного искусства Мастеров. Вот они-то точно не будут сотрудничать с Серым Домом. Марон – только небольшая часть земель Владетеля, но не зря еще древние императоры считали, что тот, кто владеет Мароном, может править миром.
Ночной Хозяин огляделся. Над плоскими крышами Шамрона виднелась громада Цитадели с блеклыми огоньками в редких окнах-бойницах. Неприступная и недоступная. Мысль о том, что через несколько дней он сможет подняться по ступеням в покои древних Императоров, заставила его зябко поежиться.
Страшно. А что вы хотели, бросить вызов самому Владетелю! Пожалуй, если бы ребятки узнали, что задумал их Ночной Хозяин, самого мигом бы на ножички подняли. А то, что останется, принесли бы на порог Серого Дома.
Мотт не спеша направился к ближайшему трактиру с вывеской в виде толстой нагой девицы с рыбьим хвостом. Про себя подумал, что хозяин его сумел сделать довольно неплохое уютное местечко в маронском стиле – с темными деревянными балками и зелеными обоями, покрытыми цветочным узором. Правда, вместо маронского кофе и крепкой настойки, выдержанной в дубовых бочках здесь наливают дрянное кислое пиво. А почему бы и нет – зеваки сейчас валом валят в Шамрон и от желающих промочить глотку отбоя нет. Привратник торопливо открыл дверь и поклонился, сняв шапку. Мотт прошел мимо, отметив, что, судя по коричневой татуировке на пальцах, парень побывал в Багровых горах. Ничего удивительного, там побывало чуть ли не половина шамронских мужчин старше двадцати лет.
Трактирщик, невесть откуда узнавший о появлении Хозяина, ждал у входа. На сладкой круглой физиономии – выражение неземного счастья от возможности созерцать надежду и опору Шамрона. Самолично проводил к столику, смахнул пыль и щелкнул пальцами, подзывая полового. А тот уже мчался с чашечкой кофе на медном подносе – о горячей любви Мотта к ароматному напитку было известно всей Столице.
Хозяин отпустил трактирщика и попробовал кофе. Как ни удивительно, вкус оказался очень неплох. Неужели драгоценные зерна держат специально на случай его прихода? Что же, положение Ночного Хозяина наряду с беспокойствами и тревогами приносит и маленькие радости. В такие минуты можно расслабиться и отвлечься от дел насущных. Он неторопливо поставил чашку на стол и помахал левой рукой, словно приветствуя кого-то.
Через секунду перед ним возник человек в темной одежде с лицом неприметным и тусклым.
– Как Катрина? – без выражения спросил Мотт.
– Все как обычно. Вечером она не выходила из дома.
Неприметный человек говорил спокойно и с достоинством, как равный с равным.
– Она принимала отвар?
– Да.
– И… и что? – голос Мотта дрогнул, но несильно, так, что это мог заметить только человек, хорошо знающий его.
– Все по-прежнему. Результатов не видно. Должен вернуться посыльный с новой склянкой. Хотите знать мои суждения?
– Да.
– Я считаю знахаря очередным шарлатаном. Вы потратили уйму денег на его травы, а Катрине становится все хуже. Одно ваше слово, и маронские мозголомы вытянут из него правду.
– Нет, – твердо сказал Мотт, – я дал слово.
– Понимаю, – собеседник Ночного Хозяина выдержал должную паузу, – ваше слово стоит дорого. Завтра Катрина будет продолжать принимать отвар. Будут какие-нибудь указания?
Мотт покачал головой.
– Не будет. Продолжайте наблюдение, и… вы говорили, что в Багровых горах есть старец…
Неприметный человек с тусклым лицом поднялся из-за стола.
– Я не рискну кого-либо предлагать. Прошу вас прислушаться к моим советам. Вы знаете мое отношение к Катрине. Если бы можно было отдать свою жизнь за ее, я бы не раздумывал.
– Я знаю, – спокойно сказал Мотт.
– Считаю, что стоит прислушаться к докторам и предоставить случиться неизбежному.
– Вы свободны.
Собеседник Ночного Хозяина поклонился и исчез, словно растворившись в полумраке трактира.
Мотт подозвал полового и потребовал рюмку миндальной. Выпил и откинулся на спинку высокого дубового стула. А ведь это единственный человек, которому можно полностью доверять, не считая, конечно, Катрины. У него нет имени. Память и имя ему выжег Ведун при допросе в Сером Доме. И лишил бы разума несчастного, если бы не Мотт… Но это – старая история, которая вопреки всему жизненному опыту главы Семьи, показала, что в мире еще существуют благодарность и верность.
Только такому человеку можно было доверить заботу о Катрине. Если бы другие Семьи – да что там другие, если бы свои десятники узнали, что непреклонный Хозяин так расстилается перед больной девицей, то и дня не усидеть Мотту в семейном доме. В столичной Семье спокойно относились к шалостям на стороне, но женатому Хозяину, никак не позволительно терять голову из-за какой-то белошвейки – это уже недопустимо. Это, знаете ли, крушение устоев.
