Не позволительно… Какая-то злая ирония: быть на расстоянии вытянутой руки от власти и возможностей, кажущихся безграничными, ожидать близкого свершения долгожданной мести, и бессильно наблюдать, как сгорает от злого недуга единственная женщина, за которую Хозяин был готов без раздумий пожертвовать всем – положением, честью Семьи, богатством… да что там! С радостью и счастьем отдал бы жизнь!
Со дня, когда получивший умопомрачительный гонорар личный доктор Владетеля, осмотрел Катрину, и, поймав вопросительный взгляд Хозяина, отрицательно покачал головой, прошло всего два месяца. Что было дальше? Знахари из дальних земель, блаженные старцы и бабки-ворожеи. Надежда, появляющаяся и снова умирающая, когда очередной кудесник оказывался мошенником. Двоих первых аферистов ребята Мотта утопили в выгребной яме. Остальные соглашались работать только после того, как он своим словом гарантировал их безопасность.
Хозяин не хотел признаться самому себе, что сейчас остается последняя надежда – просить помощи у Мастеров. Если эти умельцы могут менять по своему усмотрение саму сущность людей, то что стоит им вывести болезнь из прекрасного тела Катрины.
Мотт поднялся и бросил на стол монету. Возникший подобно призраку трактирщик, подхватил катящийся серебряный кругляшек и с поклоном протянул назад Хозяину. Тот спокойно принял его и милостиво позволил трактирщику прикоснуться губами к железному перстню на безымянном пальце правой руки. Ритуал уважения и покорности был исполнен безукоризненно. Мотт едва заметно кивнул и вышел на улицу.
XIII
Все-таки пребывание в хорошем отеле доставляет массу удовольствия. Превосходный ужин из трех блюд не в счет – после изысканного угощения у Малыша Мотта аппетита не было совершенно. А вот наполненная горячей водой ванна из белого с зелеными прожилками камня и бокал вишневой настойки, выдержанной особым образом в известковых пещерах, отчего напиток пузырится, пенится и легко пощипывает небо, были очень даже нелишними. Усталость понемногу сменялась расслабляющей негой. Халат из тончайшего шелка оказался почти невесомым, постельное белье – гладким и нежным на ощупь, а кровать – мягкой и упругой одновременно.
Я засыпал с надеждой, что этой ночью получится выспаться. Последние несколько дней выдались слишком нервными, и отдых был настоятельной необходимостью. Я закрыл глаза.
К счастью этой ночью никто меня не побеспокоил. И не могу сказать, что я был этому рад. Никогда не думал, что сны могут быть такими страшными. Нет, монстры, дикие звери и коварные злодеи не могут внести смятение в душу Убийцы. Кто может быть страшнее живущего внутри меня зверя? Все хуже. Я видел Марту, уходящую с незнакомым мужчиной. Они держались за руки, словно влюбленные, и выглядели счастливыми. По-настоящему счастливыми.
Я проснулся, обливаясь холодным потом. Несколько позже, когда прошел приступ ужаса, пришло осознание того, что в ужас меня привело чувство собственного бессилия. Я могу сразиться с армией, но простая сила не способна удержать любимую женщину.
В дверь тихо постучали.
Я накинул халат и открыл.
– Доброго вам утра, гере Рюмпель, – подэкзекутор Кантум сиял как утреннее солнышко.
Я кивнул и посторонился, пропуская его в номер.
Кантум с искренним восхищением осмотрел комнату.
– Согласитесь, гере Рюмпель, приятно ощущать на себе милость Владетеля.
Я, продолжая молчать, налил воды из графина, выпил и опустился в кресло. Меньше всего хотелось сейчас обсуждать вопросы милости Владетеля.
– А у меня хорошие новости, – радостно улыбнулся подэкзекутор, – рад сообщить, что сегодня вечером у вас назначена аудиенция с Владетелем.
А вот это действительно новость! Обычно встречу с повелителем Вселенной ожидают месяцами. Задания и поручения раздаются подчиненными, нечто похожее я и ожидал. Что-то вроде встречи с чиновником Тайной Канцелярии, который от лица Владетеля передаст его Волю. Похоже на то, что я действительно очень понадобился, хотя о подобном развитии событий уже начал догадываться по степени внимания к собственной персоне.
Кантум критически осмотрел сложенную на стуле одежду.
– Полагаю, гере Рюмпель, вам следует обновить гардероб. Сами понимаете…
Я пожал плечами. А что, собственно, вы хотите? После двухдневных похождений любой костюм придет в негодность. Правда, новые расходы мне были совершенно ни к чему.
Подъкзекутор догадался о моих мыслях, снова широко улыбнулся, продемонстрировав белые здоровые зубы, и воскликнул:
– Не переживайте, гере Рюмпель, мы позаботились обо всем!
Он картинно хлопнул в ладоши, и двое служащих, дожидавшихся за дверью, торжественно внесли в номер красочные бумажные пакеты.
Пока я одевался в гардеробной, Кантум непрерывно говорил. Через некоторое время его речь перестала восприниматься как набор осмысленных фраз, и начала походить на жужжание вредного и назойливого насекомого. Что же касается одежды, то вкус у ребят из Серого Дома оказался на удивление неплохим. И посмотрел на свое отражение и остался весьма доволен увиденным. Из высокого зеркала в массивной бронзовой раме на меня смотрел молодой человек, несколько бледный, но достаточно здоровый и сильный, с превосходными черными волосами, одетый в изысканный костюм модного маронского стиля с длинной курткой, полосатыми брюками и синим бантом на рубашке из тончайшего белого полотна. Небольшой шрам, пересекающий правую бровь, ничуть не портил облика, а скорее даже придавал мужественности и решительности. Легкие кожаные ботинки на тонкой подошве сидели как влитые. Надо сказать, что подобный вид более приличествует молодому бездельнику имперских времен, чем добропорядочному чиновнику.
Я вышел в комнату. Кантум прекратил словоизвержение и с удивлением уставился на меня.
– Однако… однако, вы недурно выглядите, гере Рюмпель, очень недурно. Сразу видно – вам не впервой носить такую одежду.
– Рад, что вам нравится, – сухо ответил я, – скажите, что нужно от меня Владетелю?
– Откуда же я знаю? – виновато развел руками подэкзекутор. – Владетель пожелал лично высказать свою волю.
Что же, придется подождать. Да, собственно, я и так все знаю. Зачем может понадобиться Убийца? У Владетеля появился новый недруг. Не все ли равно, кто он такой? Если речь идет о безопасности Марты и Роника, я готов превратить в пустыню целый мир.
– И как мы будем проводить время до вечера? Очевидно, у вас есть мысли на этот счет, гере Кантум?
– Разумеется, разумеется. Но может быть, у вас будут пожелания? Мне поручено оказывать вам всяческое содействие.
– Это радует. Тогда я хотел бы прогуляться по Столице. Не возражаете?
Еще бы он возражал!
– К вашим услугам – открытый экипаж. Я с удовольствием покажу вам достопримечательности…
– Нет. Я хочу прогуляться пешком и в одиночестве.
Несколько секунд Кантум смотрел на меня в упор, потом сказал:
– По-моему, вы уже прогулялись… вечером, разве не так?
Я спокойно выдержал его взгляд.
– Да. Надеюсь, вы ничего не имеете против? Знаете ли, воспоминания молодости.
