- А меня, Маш, чур, оставить драконом! – заявила Юлёна. – Пока не вернёмся в своё измерение. Как я раньше жила без хвоста? Да я сейчас чувствую себя, как тогда, на полянке, у переправы через ручей. Красота: летишь – тебя продувает… Успею в джинсах напариться, когда на скучную Землю вернёмся.
- А мы и сейчас на Земле, – сказала Маша.
- В антиматерии, что ли? – сам себя озадачил Иван.
- Всё равно – это сон или ворожба! – подытожила Юлёна. – Да здравствует антиматерия! Да не обижайся ты, Ромео, – надвинулась она опять на Револа и подставила ему согнутую в локте переднюю лапу. – Ещё, может быть, подрастёшь. Забирайся на спину: летим на праздник! Слышишь музыку? Нас ждут! Дайте страждущей девушке потанцевать!
Иван и Револ вопросительно посмотрели на Машу, та кивнула.
- Представление начинается! – как боевой клич, взревела Юлёна. Она почти насильно закинула Ивана и Револа себе на спину и усадила их, как в сёдла, между самыми большими треугольными отростками позвонков. – Вперёд, на праздник цветной пыльцы и нектара! К моим чудным карапубздикам!
Когда они с грохотом, свистом и ветром вылетели из зала, к Маше подошла меронийка:
- Меня зовут Нибара, а он мой брат – Револ. Ты не думай: это он просто ростом невелик, а ему восемнадцать земных лет. Если нужно, брат ещё подрастёт: у нас есть специальные техники роста.
- Кому нужно? Зачем ты мне об этом говоришь?
- Ты ему нравишься.
- Я нравлюсь?! – в искреннем изумлении отодвинулась Маша от маленькой девушки, ставшей после немодельной срезки васильковых волос ещё больше похожей на неформалку с глухой периферии. – Когда успела? Словом не перекинулись…
- Пожалуйста, лети на Мерону – выручи, спаси! А мы можем остаться здесь как заложники.
- Я лечу – решено. С вами!
- Как?! А великан?! А-а-а?!..
- Я оказалась важной птицей: великан принял моё решение.
Нибара просияла до слёз и схватила Машу за руку:
- Ты мне стала как сестра. Мы или другие!
- Будь что будет, – сказала Маша скорее для себя. – Я выполню свой долг, первый долг в моей жизни…
- Тогда нам нужно спешить! – встрепенулась Нибара.
Маша спокойно кивнула, пожала ей руку и по-отечески улыбнулась. Нибаре стало ясно, кто из них старшая сестра. Как эта земная девушка теперь не похожа на ту девчонку в автобусе. Она стала магиней!
- Я должна вернуться на Землю к воскресенью, – сказала Маша. – Мама в лагерь приедет.
- Мама? А, мама… Это невозможно!
- Тогда передам ей весточку – Ваня устроит.
- Просим всех на праздник! – объявили в зале. – Начинается дождь!
Когда все мавелы и гости, возбуждённо зашумев, удалились, к девушкам подошёл Сердол со своими молчаливыми помощницами.
- Мир мавелов к свершению обряда готов, – сказал он, и его безмолвные кариатиды поклонились Маше.
Сразу же раскрылась парадная дверь, в залу вплыли три прозрачных листа. В первую лодочку встал Сердол, во вторую – Маша с одной из великанш, в третью – Нибара с другой кариатидой. Лодочки вынырнули из дворца и поплыли сквозь разгорающийся праздник.
На этот раз пространство было отчётливо разделено на твердь и небо. Отовсюду лилась музыка, похожая на шум весёлого дождика, а из сиреневых узорчатых тучек, будто нарисованных по лазури, серебряными струйками лил дождик, похожий на музыку. Огромные мавелы – атланты и кариатиды – танцевали, пели, обнимались, смеялись. Остальные живые существа на фоне мавелов казались Маше кукольными персонажами – несерьёзными и даже смешными, – их хотелось щёлкать по носу или брать на руки и гладить, как котят. Дети визжали тут же, бегая голышом под тёплым дождём. Маша с изумлением видела мир, в котором все равны! Вот он, сон или рай: без угнетения и насилия, вот другой мир, мудрыми мужами управляемый и бдительно охраняемый от пришельцев и всякого зла. Значит, всё-таки можно обойтись без наших бесконечных «Кто виноват?» и «Что делать?»…
Нибара же впала в глубокую меланхолию: скорбящему тяжело видеть чужую счастливую жизнь. Она едва сдерживала слёзы и через силу улыбалась мавелам и человекообразным, которые махали и кричали ей, зазывая к роскошно накрытым столам. «Церола, увидь меня сейчас, сказала бы что-нибудь о воспитании чувств, – думала Нибара. – Земля нас научит! Да, большой вопрос: кто из нас недоразвитый? Бедная Церола!» Стоило вспомнить о Цероле, и предательские слёзинки всё же выползли на щёки Нибары; смешавшись с дождём, они остались её маленькой тайной.
Лодочки приземлились у одной из компании. В тот же миг дети закричали:
- Радуга! Радуга появляется! Радуга!
Семицветная радуга вставала не над горизонтом, как на Земле, а прямо над празднеством. Все, задрав головы, любовались, как проявляется радужный мост. Он был настолько осязаемым, что обеим девушкам представилось: по нему можно пройтись и посидеть-помечтать, болтая ногами в сиреневых и розовых облачках.
- Вторая радуга! Ещё одна! – опять закричали дети. – Восстань!
Второй радужный мост встал над первым, прояснился и засиял.
- Бокалы! – раздался громовой бас распорядителя праздника. – Раздайте бокалы!
Огромная кариатида, сначала поклонилась, а потом, нагнувшись, подала Маше и Нибаре пустые бокалы. Как не разбила тонкий хрусталь в таких сильных руках?!
- Отпробуйте священный напиток мавелов, – сказал Сердол и подставил дождю свой бокал.
Сразу тонкие разноцветные струйки слились в большую переливчатую струю и заполнили его бокал до краёв. Девушки протянули свои бокалы дождю.
- Живи всегда, мир мавелов! – провозгласил тост Сердор.
- Живи всегда! – дружно крикнули все.
- Да здравствует вечный мир мавелов! – неожиданно для себя провозгласила Маша.
- Да здравствует вечный мир мавелов! – с ещё большим энтузиазмом прокричали мавелы и гости сразу понравившийся земной тост.
Они стали совсем по-земному чокаться, обниматься. Девушки с удовольствием выпили.
- Из чего состоит напиток? – спросил Сердор обеих.
- На Мероне таких компонентов нет, – ответила, смутившись, Нибара.
- Из лёгкой дождевой воды под двойной радугой, из запахов и настоев трав и цветов, из лучей дневного и лунного света, из векторов и сил звёздного ветра, – ответила Маша, как на «сколько будет дважды два».
- Вы готовы к обряду, – сказал Сердор Маше. – Заклинаю двойную радугу: передать всю сборную силу напитка мавелов земной хранительнице!
Дождь кончился. Разноцветные капельки стали быстро испаряться и восходить к бледнеющей радуге. Когда девушки взошли на лодочки и взлетели, тучки и радуга исчезли совсем: мир мавелов вокруг стал опять хрустально-прозрачным, сухим и тёплым.
Проплывая над большой цветочной поляной, Маша увидела, наконец-то, свою подругу. «Пудру… нет, цветную пыльцу и дождь не смыл», оценила Маша раскрашенную в пух и прах родную драконшу. Начинающей магиней вдруг овладела неведомое ранее чувство ответственности за свою импульсивную наперстницу, такую земную девушку с маленькой сумасшедшинкой. Здесь все такие уравновешенные, правильные, мудрые, думала Маша, наверное, в их глазах мы выглядим сорванцами. Как со мной разговаривал великан! Точно с солидной тётечкой: «вы», «хранительница», а кариатиды – стоит мне слово сказать или взглянуть – почтительно кланяются…
Юлёне, конечно, не интересно было здравничать со степенными мавелами: таких глыб разве расшевелишь, подобьёшь на проказу? Они и на самые шикарные её заманихи не поддались – проверила! Ей – ну и ладно! – никогда не удавались представительские функции. Это пусть нешкодливая Машка
