– Ты заметил напряженные контуры?
– Амар, на мне же были очки, а иначе я бы вообще его не увидел.
– Черт! – Клод повернулся к Артему. – Ты прав, Балдур не станет рисковать даже в сердце своей империи. Наверняка его защищают не только телохранители, но и
– Это как разнести апельсин топором, нежели аккуратно срезать кожуру ножичком?
– Суть ухватил верно. Книги писать не пробовал?
– Картины рисовать прибыльнее. Я так понимаю, иллюзии еще и на виды подразделяются?
– Да. Мнимые – это те же галлюцинации, только их нельзя воспринимать критически, если не владеешь специальными средствами или возможностями. Реальная или направленная иллюзия имеет в своей основе уже созданный мастером материальный объект, который воздействует на тебя независимо от того, видишь ты его, или нет.
– Но как я могу не заметить чего-то материального?
– А вот давай я в тебя выстрелю сейчас из этого АПК и посмотрим, успеешь ли ты заметить пулю, прежде чем она разнесет тебе голову?!
– Клод, ты чего?
– Да весь план летит к чертям! Я не смогу защитить нас от направленной иллюзии.
– Поэтому ты и должен взять меня с собой, – с нажимом произнес Артем.
– Думаешь, готов?
– Уверен.
Клод передернул затвор и прицелился в воображаемого противника. На плитке громко зашкворчало мясо. Вобер с шумом втянул воздух и сказал:
– Vendu[45], другого пути я всё равно не вижу. Проведем небольшое испытание, а уж там решим. Мирам, лифт работает?
– Да, господин.
Артему показалось, что слуга замешкался с ответом. Да и потом, когда они спускались по ступенькам, Мирам несколько раз оглядывался, и Любимов готов был поклясться, что вся фигура этого странного человека выражает сочувствие к гостю. По спине пробежал холодок, но Артем списал его на сквозняк в тоннеле. Интересно, что за испытание приготовил Клод?
Где-то гулко капала вода, блики от фонаря расцвечивали влажный камень. Казалось, что глыбы подрагивают, а скала дышит. Здесь было прохладно, жара пустыни не могла проникнуть в нутро горы. На стенах виднелась копоть, свет выхватил из темноты красное пятнышко.
– Это что, кровь? – спросил Артем.
– Мирам?
– Не заметил, – развел руками слуга. – Сейчас уберу.
– Пугаете, да?
– Испытание действительно опасно, – без тени улыбки ответил Клод. – Ты всё еще хочешь пройти его?
Артем посмотрел на Мирама, который скреб ножом камень, сделал несколько шагов по тоннелю и остановился. В конце коридора угадывалась дверь, тускло светила лампочка. Или не лампочка? Откуда тут вообще электричество? Артем повернулся к Воберу. Тот с закрытыми глазами крутил в пальцах
– Клод?
– Да? – открыл глаза мастер.
– Что это там светится?
– Без понятия.
– Как это?
– Я вижу перед собой только темноту.
– Шутишь?
– Нет. Ведь я не дуал и не имею истинного зрения.
– А что это за место?
– Подземелье Риу-Хар, здесь в далекой древности сдавали экзамен на жреца египетские священнослужители.
– И как это происходило?
– В точности не знаю, но если судить по иероглифам на входной плите, им просто нужно было пройти по тоннелю и выйти с другой стороны. Ты видишь тоннель?
– Я вижу только дверь с лампочкой над ней.
– Хм, может хоть этот раз окажется удачным, – пробормотал Клод.
– Что ты сказал? – спросил Артем.
– Fiat lux![46] Ты должен войти в эту дверь, – произнес Вобер. – Это и будет признанием твоего таланта дуала.
– А что там, в этой темноте?
– Не знаю, Артем. Честно. Но мне кажется, что ты сможешь пройти дорогой мертвых, темнота не причинит тебе вреда.
– Если я пройду испытание, ты возьмешь меня с собой?
– Да.
– Хорошо, – сказал Любимов и двинулся вперед, но тут почувствовал, как кто-то дотронулся до плеча.
– Артьём, возьми это, – сказал Мирам, протягивая остроконечную звездочку.
– Спасибо…
Артем подставил ладонь, кожи коснулся холодный металл. «Странно, ведь Мирам держал сюрикен в руке, почему он не нагрелся?» – удивился Любимов. Вобер подал фонарь.
– Будь осторожен и помни: видимое не всегда реально. Смотри истинным зрением и ты сможешь различить иллюзию.
Любимов медленно пошел вперед.
Фонарь Вобера работал исправно, но почему-то его свет совсем не разгонял мглу. Она была вязкой точно смола, окутывала клубами черного дыма, и лишь освещенная дверь впереди служила единственным ориентиром. Артем попробовал смотреть истинным зрением, но и оно пасовало перед изначальной тьмой. Прошел шагов пятьдесят, когда окружающий мрак посерел, внутри почудилось движение. Юный дуал остановился. Что-то было там, в этих тенях, и это что-то внимательно наблюдало за ним.
По лбу скатилась капелька горячего пота. Откуда-то пришло знание: нельзя бояться, нельзя! Артем украдкой вытер лоб и шагнул вперед. Лампочка всё так же светила призывным маяком над такой далекой теперь дверью. Шаг. Еще один. В серой пелене заворочалось что-то, свисающая с потолка паутина всколыхнулась. Артем замер. Черный жгут стеганул по глазам! Любимов непроизвольно отмахнулся, как тут же тысячи щупалец схватили, окутали его, стало трудно дышать и ведь не крикнешь! Что-то липкое коснулось уха, мазнуло по шее. Юноша замычал, задергался, и тут в глаза хлынул свет.
…Пустая автострада, солнечный день, нога сама притапливает педаль газа. Мимо проносятся деревья, после серого полотна дороги глаз отдыхает на зелени крон. Через открытую форточку в салон «шестерки» врываются запахи леса, грибов и нагретого асфальта. На пассажирском сиденье улыбается Наташка, сзади хихикают Дима с Венерой. Из багажника доносится звяканье бутылок и кастрюли с шашлыками. Уже скоро покажется озеро, на берегу которого стоит дача Нестерова.
Случайная тучка заслоняет солнце. Артем тянется снять надоевшие очки, впереди показывается крутой поворот. Огромный, словно динозавр, на дорогу выползает «Камаз» с прицепом. Видимо, его водитель уснул – грузовик сходит со своей полосы и выезжает на встречную. Ржавый бампер нависает над «шестеркой». Время останавливается.
Артем поворачивает голову. В глазах Наташки застыл ужас, рот раскрыт в безмолвном крике. В спинку
