– Да, вроде бы припоминаю, – сдался араб. – Документы у них были в порядке, я их и пропустил.
– А вас не смутили их куртки, штаны? Разве так выглядят паломники? Это меньше всего походит на ихрам!
– Видимо не успели переодеться, – пожал плечами полицейский.
– Или хорошо заплатили, – сказал подошедший Ломов, выслушав перевод майора.
– Нам срочно нужно проехать! – заявил Смолин, отодвигая насупившегося координатора.
– Вы же видите, сколько машин. Соблюдайте очередь! – араб демонстративно повернулся спиной и взял документы у следующего водителя.
– Важный, как хрен бумажный! – не выдержал Шрек.
– Иншалла! Русские? – из кузова «Камаза» выгружалась большая семья. – А мы из Ингушетии! Уже три недели в кузове трясемся, ночуем где придется.
Смолин кивнул землякам. По большому счету, за границей все выходцы из бывшего СССР и нынешней Федерации – русские, иностранцы по крайней мере абсолютно в этом уверены, будь ты хоть грузин, хоть якут. Пока у него проверяли документы, глава семейства рассказывал, как они ехали через Казахстан, Иран и Турцию, а Павел непроизвольно морщил нос. За три недели белые некогда одежды ингушей превратились в серые саваны, и разило от них немилосердно. Еле удалось избавиться от словоохотливых паломников.
– Чувствуется, что действительно правоверные, – буркнул Ломов. – Как и предписано Кораном, не моются и парфюмерию презирают.
– Я посмотрю на тебя после окончания хаджа, – сказал Смолин. – Что же делать? Мы прождем минимум час, а за это время наши байкеры уедут уже ох как далеко.
Помог Магомет. Он подошел к старшему поста, о чём-то с ним переговорил, и вот уже джип обогнул очередь, миновал поднятый шлагбаум и выбрался на дорогу. Паломников тут было поменьше – многие останавливались передохнуть после КПП и выпить в придорожных забегаловках кофе. Магомет воспрял духом, автомобиль развил приличную по меркам хаджа скорость шестьдесят километров в час.
– Как тебе удалось уговорить этого Цербера? – спросил Смолин.
– Пса? А, понял, страж-полицейский, – заулыбался Магомет. – Аллах милостив и награждает за добрые дела, человек вспомнил про это и внял моим словам.
Ломов фыркнул.
– Тем более, выяснилось, что мой брат является его начальником, – продолжил тот.
Шрек уже откровенно ржал:
– Это больше похоже на правду!
– До Мекки еще файф постов, и я не уверен, что везде служат подчиненные Алифа. Лучше бы нам догнать беглецов поскорее, – подмигнул Магомет и прибавил газу.
Казалось, Аллах в тот день действительно на стороне полицейских – паломники наконец-то прониклись моментом и более не чинили препятствий патрульному джипу. В немалой степени этому способствовали вопли Магомета, который решил более не надрывать глотку и кричал прямо в «матюгальник», выкрутив ручку громкости до отказа. Завывала сирена, над равниной неслись напевные арабские ругательства, Ломов откровенно наслаждался этой какофонией, а Павел был уверен, что такого развеселого хаджа земля аравийская еще не видывала. Через полчаса вдалеке показалась черная точка – будто муха шлепнулась в молоко. Еще через пять минут уже можно было различить, что «мух» две и они активно стараются починить мотоцикл.
– Стой, вырубай иллюминацию! – крикнул Смолин и вытащил табельный «глок». – Макс, не лезь на рожон, отрезай их со стороны дороги. Я справа зайду, чтобы в степь не бежали.
– А я поеду тихонечко вперед, прикрою, если что, – сказал Магомет и достал из бардачка пистолет. – Иншалла!
…Расправившись с полицейскими, големы сразу направились в аэропорт Шарля де Голля. По дороге в Париж встречались патрульные экипажи и кареты скорой помощи, вот только помогать в Гавре было уже некому. Рене порадовался, что они не оставили свидетелей, в кои то веки господин просто обязан похвалить своих подручных! Голем осклабился и тут же вскрикнул от неожиданности – какое-то насекомое совершило самоубийство, размазавшись по его очкам. Чертов жук! А какой жирный! Рене протер перчаткой стекло и прибавил газу. Лучше не расслабляться, это непредсказуемое отражение в любой момент способно подкинуть проблем. Вдруг их всё-таки срисовал случайный прохожий и карабинеры уже перекрыли вокзалы и аэропорты, выискивая в толпе двух байкеров? А, плевать! Рене нащупал под курткой теплый мешочек – у него есть, чем удивить ажанов! Гы, до смерти. Голем вновь улыбнулся, но уже осторожно, не разжимая губ – вдруг еще что в рот прилетит.
До аэропорта добрались без приключений – точно мир ужаснулся жестокости чужаков и более им не препятствовал. Оставив байки на стоянке, големы направились к справочному бюро. И снова удача – огромный аэробус Air France как раз выруливал на взлетную площадку, а в кассе еще оставались билеты на рейс до Джидды.
После взлета Рене решил перекусить. Господин исцелил слугу, и тот теперь с удовольствием поглощал отбивную с горошком, жареный картофель и салат из морепродуктов, запивая всё вином. Оценив аппетит пассажира, стюардесса принесла ему целую батарею бутылочек «Шато Болиньяз». Жак не отставал от приятеля – лучше всего от нервных потрясений ему помогал плотный ужин, сдобренный хорошей порцией красного. Големы ели, пили и порыгивали, не обращая внимания на замечания летевших совершить хадж мусульман, а уж про устроенную в порту бойню они и думать забыли. Людей в этом отражении шесть миллиардов, стоит ли горевать из-за сотни?
В Джидду самолет прибыл по расписанию.
Одуряющая жара заставила пассажиров разоблачиться чуть ли не до нижнего белья, но Рене первым делом направился в магазин верхней одежды и купил себе кожаную куртку с большими карманами. Немного погоревал, что они не обработаны несгораемым составом, и переложил из джинсов полезные мелочи, которыми снабдил его господин после высушивания церкви Нотр-Дам. На прокатной стоянке големы выбрали две кроссовых «Ямахи» – самое то для путешествий по степи, как уверил их араб с хитрющими глазами. По карте до Мекки было всего ничего, тем более господин назначил операцию через пять дней, и Рене решил немного расслабиться. За последнюю неделю произошло столько волнующих событий, что даже железные нервы биоробота вибрировали как струны гитары. Сколько можно?! Да и у Жака вон уже глаз дергается.
Напарник идею одобрил, но для начала нужно было помыться, а то на них и так уже косились. Через полчаса бандиты остановились у величественного «Шеритана» – в деньгах у них недостатка не было никогда. В номере големы приняли душ, вытерлись лежащими на постелях белоснежными простынями и отдали пропахшие гарью вещи в чистку. Рене набрал номер ресторана.
Официант нисколько не удивился количеству спиртного и съестного, заказанного полуголыми байкерами. Скорее он бы забеспокоился, если бы татуированные громилы довольствовались стандартным ужином. Рене повесил на двери табличку «Не беспокоить!» и захлопнул дверь.
– Ну что, приступим?!
…Метаболизм големов существенно отличался от человеческого. Жак как-то прочел в британской энциклопедии, что смертельная доза алкоголя для человека составляет тысяча двести миллиграмм. Тут же стояла звездочка-сноска: «Кроме русских». Голем, помнится, тогда презрительно хмыкнул – он мог выпить в три раза больше, а оставаться трезвым как стеклышко. С другой стороны, особого веселья такая способность не доставляла, приходилось поглощать спиртное гекалитрами, чтобы хоть как-то расслабиться после трудовых будней. Выход нашел Рене.
Когда господин вёл какие-то дела с картелем Алано, големы сблизились с боевиками-колумбийцами, а особенно с Торчком Фредди. Этот худющий негр даже спать ложился в трехцветной вязаной шапочке и постоянно курил самодельные сигареты, называемые им не иначе как «гребаные мои косячки». Когда големы попробовали таких самокруток после нескольких стаканов виски, их метаболизм взбрыкнул необъезженным мустангом, и счастливые, но ничего не соображающие жертвы марихуаны выпали из
