Мастера иллюзий

встретили монаха-даоса, который пообещал чужеземцу организовать встречу с настоятелем. Оставив караван, Клод последовал за проводником.

Пожилой монах легко ступал по камням, держа на плечах шест с привязанными на концах кулями. Клод старался поспевать, но восхождение всё продолжалось и продолжалось, тропинка часто исчезала, приходилось карабкаться по скользким валунам, рискуя сорваться и переломать ноги. Преодолев очередную гряду, юноша опустился на холодный камень перевести дух. Монах терпеливо стоял рядом, губы кривились в улыбке.

– Равниннику тяжело в горах. Плохо идет, плохо дышит. Ничего, скоро лесенка.

– Лесенка? – переспросил Клод.

– Вон там, – небрежно махнул за спину монах.

Как раз подул ветер, пелена тумана сползла с горы, стыдливо обнажив голый склон. Скалу вертикально прорезала прямая линия, начинавшаяся за соседней грядой. Клод потер глаза. Широкие ступени складывались в длинные пролеты, перемежаемые круглыми площадками, где стояли статуи пучеглазых драконов, единорогов и прочих мифологических существ. По широкому проходу могли подняться в ряд, не особо толкаясь, двое слонов, если бы кто-то был настолько жесток загнать сюда бедных животных. Конец циклопического сооружения терялся в облаках на вершине горы.

– Лесенка, – кивнул Клод.

Всё же подниматься по ступеням было проще, чем по склону. Из трещин в камне выплескивался коричневый мох, он приятно пружинил под ногами и не давал скользить подошвам. Вот только дышать становилось всё труднее, казалось, что воздух разбавили, и он теперь не может насытить жадные легкие. На очередном привале Клод не выдержал:

– Зачем строить храм на вершине горы?! Чтобы быть ближе к богам?

– Чтобы быть подальше от людей, – поправил монах.

Он снял с пояса флягу и протянул Клоду. В голове прояснилось, сладкое вино добавило сил. Спустя несколько часов, когда Клод уже решил, что они никогда не доберутся до конца, впереди показался храм. Вырубленные в камни колонны поддерживали выступающую из скалы крышу с загнутыми вверх углами; украшенный иероглифами фасад прерывался нишами, где стояли черные статуи. Выложенный красной плиткой проход вел к массивным воротам. Монах ударил по блестящему гонгу, висящему на стене. Вибрирующий звук заметался меж колон, то нарастая зловещим гулом, то затухая журчащим ручейком. Створа ворот дрогнула и медленно отворилась.

Если в готических соборах, тянущихся к небу, душа устремлялась ввысь, то здесь она растворялась в огромном пространстве храма. Несомненно, раньше тут была пещера, но всё равно, какие титанические усилия приложили строители, чтобы облагородить её? Клод потрясенно осматривался, монах же двинулся к далекой статуе, под которой в окружении свечей сидел седобородый старец. Стены храма зияли провалами, где вспыхивал свет – несомненно, там жили послушники. Толстые колонны-сталактиты уходили к далекому потолку и терялись во мраке. Клод медленно шел по плиткам пола, разглядывая фрески с изображениями многоглавых богов, прекрасных женщин и могучих деревьев, пронзающих небосвод. Сердце тревожно стукнуло – очередное панно изображало прекрасный сад, где шла по тропинке девушка. Клод мог поклясться, что если бы она повернулась, оказалась бы красавицей из его сна.

– Я рад приветствовать в нашей обители достойного гостя! – раздался хрипловатый голос.

Клод и не заметил, как оказался у высоченной статуи благообразного мужчины, подле которого сидел на простой циновке не менее благообразный старец. Наклонившись к нему, что-то тихо говорил недавний проводник. Клод обратил внимание, что монах несколько раз коснулся груди, как бы потирая что-то.

– Чжуан рассказал мне о вашей просьбе, – сказал старец. – Меня зовут Хэшан Гуну, я небесный настоятель, а кто вы?

– Клод Вобер, торговец из Марселя. Это Франция.

– Я знаю, где находится ваш город, – хмыкнул Гуну. – Что привело вас в Поднебесную?

Только сейчас Клод понял, что старик разговаривает с ним по-французски. Покраснев от смущения, юноша ответил:

– Мне снятся странные сны о других мирах. Мой учитель утверждает, что я смогу проникнуть в них с вашей помощью.

– Вот как?! Это он подарил вам напит?

Клод выпростал из-под рубахи молочно-белый шарик. Проводник-монах кивнул, словно нашел подтверждение своим мыслям. Пальцы ощутили тепло, Клод заметил, как внутри амулета разгорается искорка. Несмотря на свой почтенный возраст, Гуну легко поднялся и подошел к юноше.

– Удивительно! Напит принял вас и взаимодействует с потоками ци в вашем организме. Как вам это удалось?

Клод развел руками. Настоятель хмыкнул и провел его в комнату с низким столиком, на котором исходил паром приплюснутый чайник. Монах-послушник разлил ароматный напиток по маленьким чашкам и удалился.

– Позволю рассказать вам о чуде, которое вы носите на шее, словно обычную побрякушку, – сказал Гуну, отхлебнув зеленого чая. – Наша внутренняя алхимия опирается на представление, что бессмертие достигается за счёт определённых процессов в организме, которые поддерживаются специальными упражнениями и медитациями. Многочисленные переплавки длятся многие месяцы. В процессе этих трансформаций вызревает бессмертный зародыш, который находится в даньтянь, – сказал настоятель, коснувшись живота. – Зародыш вскармливается и развивается в течение девяти месяцев, после чего покидает тело через макушку, чтобы возродиться с полным сознанием в новом теле, когда старое одряхлеет. Напит же позволяет не дать зародышу слиться с Дао до срока, этот сгусток ци теперь заточен в темницу, он кормится вашей энергией, но позволяет видеть другие миры и даже путешествовать меж ними.

– Так значит, в этом шарике заключен чей-то ребенок? – спросил Клод, уставившись на амулет.

– В нем заключена сущность человека, который решил прожить полную жизнь и только после этого раскрыть напит и возродиться вновь.

– Он не успел этого сделать, его убили. Давно, – пробормотал Клод, вспомнив рассказ да Винчи.

– Конечно, в противном случае вы бы не владели этим сокровищем.

– Но как мне им воспользоваться? Я каждую ночь вижу один и тот же сон и уверен, что другой мир существует, он ждет меня!

– Клод, вам очень повезло, вы так молоды и уже прикоснулись к тайному знанию. Я даже немного завидую, ведь сам еще не достиг того порога совершенства, за которым открывается вселенная изначального и вездесущего Дао. Вы проделали долгий путь, и я постараюсь помочь вам. Слушайте внимательно. Великий Лао-цзы говорит, что огромное значение имеет психологическое состояние адепта, который должен быть настроен на правильные внутренние процессы, не расходуя энергию зря. То есть, когда вы решите попробовать пройти сквозь границу меж мирами, нужно нести в душе добро и покой, ни в коем случае не злиться, и тогда вы встретите на своем пути удивительных людей и существ, которые с той же добротой отнесутся к вам, а не предстанут демонами. Конечно, зло существует везде, но одним своим настроем вы отсеете миры, куда попасть пока не готовы. Это понятно?

– Да. Я должен быть в хорошем настроении и тогда всё получится. Когда приступаем?

Гуну досадливо крякнул.

– Я всю жизнь иду к этому, а вы так раз – и готово!

– Меня там ждет девушка. Красивая. Мне кажется, я люблю её.

Настоятель вздохнул и покачал головой.

– Не понимаю, зачем эти долгие годы тренировок и медитаций, когда на самом деле всё так просто. Что ж, Клод… не знаю, получится ли у вас, но с вашей решимостью, думаю, шанс есть. Пойдемте. Если бы вы занимались, как положено, прошли бы все посвящения, то могли бы перейти в другой мир в любом месте, но сейчас для вас открыт лишь один путь.

Они прошли по длинному тоннелю, настоятель освещал путь факелом. На стенах виднелись следы от ударов кирок – видимо, коридор использовался редко, и строители решили не утруждать себя чистовой отделкой. В конце тоннеля открылась небольшая пещера. Гуну прошел к центру и осветил потертую циновку.