— Нет… — развёл руками Ушан.
Зубан щёлкнул зубами.
Несколько минут ошарашенные советники молчали. Только водили глазами по комнате.
— Может, он куда-то вышел? — сказал Ушан.
— Он не пролежет в дверь, — прошепелявил Зубан.
— Он не выходил из комнаты уже восемьдесят четыре года! — воскликнул Врун.
Ушан пробормотал:
— Не восемьдесят четыре, а всего двенадцать. Всегда что-нибудь соврёт.
Советники молчали ещё какое-то мгновение. Потом Ушан произнёс:
— А если кто-то разбил яйцо-райцо и пожелал, чтобы нашего Болвана не стало?
Врун не выдержал и стал на голову.
— Что вы говорите! — сказал он. — Кто мог разбить яйцо-райцо, если в яме сидит только один!
Он снова поднялся на ноги и что-то намотал себе на ус. Ушан мечтательно вздохнул:
— Вот если б я разбил яйцо-райцо, я бы всех сделал ярыми ябедами. Я бы тогда знал всё про всех!
— А если б я ражбил, они б у меня бешпрерывно дралишь! И вше бы ходили в шиняках, рашквашенные и опухшие!
— Яйцо должен разбить я! — разозлился Врун.
Тут советники сцепились клубком и покатились по полу. Первым завыл Ушан, так как Зубан откусил ему пол-уха. Вторым заревел сам Зубан, так как Врун отбил ему ползуба. А когда Вруну оторвали его длинный рыжий ус, он заорал:
— Братцы! Да что же это вы делаете! Давайте мы все трое станем начальниками и все трое разобьём яйцо-райцо!..
Драка утихла. Советники долго отдувались.
Один держался за ухо, второй ощупывал обломок зуба, а третий всё трогал пальцем то место под носом, откуда ещё так недавно начинался ус.
— А где же всё-таки наш Болван? — выдохнул Ушан.
— Шкорее вшего он упал в яму.
Только сейчас советники заметили, что кровать Болвана сдвинута со своего привычного места, а крышка отброшена. И они с облегчением воскликнули:
— Он упал в яму!
Они ещё немного посовещались и пришли к заключению, что вытаскивать из ямы толстого Болвана — напрасное дело. Пусть посидит без еды месяц-два, похудеет раз в десять, тогда можно будет и вытащить. А тем временем надо изловить Тех Двух, бросить тоже в яму, а самим скорее отправиться на Синюю гору и разбить яйцо-райцо.
— О нашем общем самом заветном желании мы договоримся там наверху, — предложил Врун, — а пока что давайте сделаем так. Ты, Зубан, вместе с Ушаном возглавь войско болванчиков в Ябедине, чтобы поймать Тех Двух. Я тем временем возьму десять болванчиков и устрою засаду на полдороге к Зависти. Если Те Двое от вас убегут, я их задержу. И затем мы все вместе привезём их сюда и бросим в яму.
— Согласны! — те двое не заметили, что на этот раз Врун на голову не вставал.
Советники побежали прочь. Антошка вышел из тайника. И вдруг из открытого люка вылетел Зелёный солдат. Он сделал в воздухе сальто-мортале и стал смирно прямо перед Антошкой.
— Аты-баты, вот и я!
— Как это ты сумел? — удивился Антошка. Но в ту же минуту из ямы вылетел Жёлтый солдат.
Он тоже сделал сальто-мортале и стал рядом с Зелёным. Таким же образом в комнате появился и последний — Синий.
Он нежно прижимал к груди большой медный самовар. Солдаты объяснили:
— Болванов живот так пружинит, что прямо приятно. Мы по очереди на него залезли и подпрыгивали, пока нас не выбросило сюда. Вот и всё, аты-баты!
— Чудесно! — кивнул Антошка. — Вы находчивые парни. А теперь давайте подумаем, как спасти наших друзей.
Кузька произносит заклинание
Друзья вышли из Мухиного дома. Хозяин шёл следом. Ему понравились эти дети.
Днём Ябедин производил ещё худшее впечатление, чем ночью. Лариска всё вздыхала…
— А ваш первый сидит в чёрной яме! — закричал издали какой-то ябеда и показал детям язык.
— Ага, а вы его никогда оттуда не вытащите!.. — крикнул второй.
Друзья переглянулись.
— Враньё! — сказал Дениска. Тут ябеды загудели:
— А мы на вас наябедничали!..
— Ага, сорока-белобока ещё ночью понесла донос Болвану, чики-брики!..
— А вас тоже поймают и бросят в яму!..
Чтобы выказать своё презрение к землякам, Муха начал напевать единственную песню, которую знал:
Но на него никто не обращал внимания. Из выкриков на улице друзья наконец поняли, что Антошка действительно в плену. Дениска решил вести отряд в Болваноград.
А есть хотелось невыносимо. Сегодня только Кив, Кузька и Муха позавтракали как следует, потому что Дениска и Лариска уже больше не могли есть землянику. Боялись, чтобы не разболелись животы.
Друзья шли по улице и вели велосипеды. У Дениски и Лариски не было сил крутить педали, а ехать пассажирами было неловко.
Дениска шёл и всё вспоминал считалки о еде. Он не знал, что вчера вечером то же самое делал и Антошка.
— Есть! — вдруг обрадовался мальчик. — Я вспомнил одну завалящую считалку. Антошка её точно не знает!
И Дениска произнёс:
Бессмысленная считалка всех рассмешила. А на площади вдруг появились три новых домика. Это были конторы.
— Ну, ничего, — сказал Дениска, — пусть будут. В них даже можно жить.
Зато у друзей была теперь настоящая еда. И они прямо здесь, на крыльце одной из контор, сели завтракать. Вот только жаль, что без хлеба. Но колбаса была замечательная, полтавская, фасоль — тушёная в томатном соусе, а помидоры — свежие, красные, твёрдые. Да и квас был неплохой, разве что чуть-чуть кислый.
Угостили Кузьку, Кива и Муху. Они ели колбасу, фасоль и помидоры впервые в жизни. Еда показалась земляничным мальчикам ужасно вкусной. А потому они ещё раз позавтракали земляникой, а фасоль и
