Костя, Валя в бескозырках “смели” с пути всех и вся.
– Вот! – указала Настя
У черного сарая они сбили замок. Наши глаза постепенно привыкали к темноте. Колька лежал, скрючившись, на полу.
Жора резко поднял его, но тот с открытыми глазами словно не видел.
– Ломка у него! – сказала Настя.
– Он… что у вас? – Я с удивлением глянул на Жору.
– А ты только понял? – прохрипел он. Скомандовал Насте: – Машину найди!
Настя, кивнув, исчезла. А они, похоже, сработались! Дружная семья: кому – “швыряла”, кому – “ширяла”.
На следующий день вся местная пресса писала: нападение русских моряков на местных жителей.
– Уезжайте, пока не… – Ираклий не договорил.
По пляжу уже ходили автоматчики в незнакомой форме, наводили дула: “Вставайте, уезжайте!” Поначалу им не верили, тетки кокетничали… Потом, говорят, гильз на этом пляже было больше, чем гальки.
В ночь перед отъездом мы с Настей и молчаливым Колькой пошли попрощаться с морем. Над рельсами сиял коридор светляков и чуть слышно шуршал. Мы хотели, набрав в грудь воздуху, пройти насквозь, но по рельсам ехало что-то страшное… Изваяния! На низких платформах сидели моряки, ехали мимо молча и неподвижно: в этом живом, щекочущем лапками огне пошевелиться жутко! Вот один усмехнулся, что-то сказал – и это было как сон!
Наутро мы уезжали своим ходом: в поездах мест уже не было. Настя ехала с нами и с Уховым, Колька – со своими. Я так рассадил!
Вдоль улиц стояли пятнистые военные грузовики.
– Ну ты даешь, Настька! – Я пытался ее взбодрить. – Где ты, там сразу катавасия!
Она усмехнулась. Ей, видно, понравилась такая оценка ее возможностей…
Глава 7
И не хотелось ее разочаровывать. Но по возвращении они снова двинулись в Петергоф.
– Как же вы там будете? – спросил я, провожая их. Главное, непонятно, что она собирается делать с Колькой, с которым даже бандиты не справились и заперли на замок! Как ни странно, бабка их еще сдерживала, но теперь, когда она была в диспансере, я больше боялся за них.
Наверное, разумно им было пока учиться, но они уже считали себя большими людьми, и ни разу об учебе речь не зашла, лишь о гигантских творческих планах. Особенно уверенно разглагольствовала Настя – откуда взялось?
И вот мы мялись на платформе, у электрички на Петергоф, и расставались, быть может, надолго.
Бледный Колька стоял рядом с Настей с тем же обшарпанным чемоданом, с которым мы когда-то перевезли Настьку от деда с бабкой, полные надежд. И вот она с тем же чемоданом, с которым Петергоф покидала, теперь возвращается. Чего добилась? Разве что к чемодану добавился Колька – не только “недопеченный” актер, но еще и…
– Может, останетесь?
Настя покачала головой.
– Справитесь? – с большим сомнением спросил я.
– Это наши проблемы! – рявкнула Настя.
…Но что она могла предложить? Только свою непонятную уверенность! Увезла Кольку в Петергоф, где нет ни театра, ни студии, ни даже, по-моему, самодеятельности. Увезла только потому, что там она полная хозяйка и, наконец, получит возможность командовать бесконтрольно!
Талант, конечно, пробьется и из тайги. Настя, кажется, решила, что она одна воспитает Кольку, без института и театра. А заодно и себя? Нет, себя она и так считает мэтром. Вот только с чего?!
Когда бы я туда ни звонил, они были дома. Однако назвать этот дом мирным было нельзя. Бабку упаковали, но микроб безумия поселился там.
– Да! – Колька трубку не брал, а срывал. При этом в его голосе слышалась и отчаянная надежда: а вдруг Голливуд?!
– Здорово, Никола! Ну как вы там?
– Спрашивайте у вашей дочери! – истерически орал он и с грохотом кидал трубку на стол. И долгое время ее никто не брал: они “беседовали” друг с другом! Да, не похоже на влюбленную пару! Зато однажды я вдруг услышал в трубке заливистый лай двух собак. Что это еще за аллегории?
Голос Насти, взявшей наконец-то трубку, был сух, даже строг. Но я-то уже знал: чем спокойнее говорит она, тем больший ужас творится.
– Да, отец! Говори скорее. Мы заняты!
Это – занятие?
– У вас что, собаки?
Настя вздохнула, и вздох этот означал: господи, совсем отец выжил из ума, нечем заняться!
– А-а! – как бы вспомнив про такую мелочь, сказала она. – Это приятели попросили нас присмотреть,
