– Ну ей и хочется покобелировать! – откровенно Жора сказал.
А сейчас она чем занимается?
– Ты танцуешь, она интересуется?
– А как же! – Я вскричал.
Правда, не припоминаю, чтобы в Доме писателя танцевали. Что же, как говорится, зачнем традицию! Но почему в Дом писателя? Просто какое-то “лобное место”. Почему-то все самое роковое в Настиной жизни отмечается там! День появления ее на свет отмечали, теперь…
– Да! Тут еще Сима говорит…
И Сима тут? Неожиданность.
– …что она тоже хочет пойти.
И с Симой с удовольствием сбацаю!
– А Жанна говорит…
В трубке чуть ли не прерывистое дыхание. Запаришься с ними! Она еще при этом и говорит?
– …чтобы и Нонка пришла!
И с этим справимся.
– Хочет с ней посекретничать.
Лучше не думать о чем.
– Та-ак. Молодых не приглашаем, – подбивая, так сказать, бабки, раздумчиво сказал Жора. – Или ты не в форме сегодня?
– Я в форме всегда!
Да. Жанна слишком блистательна даже для этого зала, где когда-то блистал граф. Тогда я не разглядел ее, не сосредоточился, думал больше о другом. Но сейчас – да! Может, тогда она этого просто не добивалась? Зал обмер. Да и Сима блистала! Неплохо Жора устроился.
Тут же возник Димуденко. И на Настиной свадьбе был. И тут появился! Неужели нельзя без него хотя бы сегодня? Не праздник празднуем. Все равно – прется. Похож на летящего бегемота. И глазки смекалистые! Говорит, что по службе тут. И Жанну сразу усек.
– Кто эта женщина? – раздул ноздри.
– Можно я этого не буду тебе говорить?
– Понял! – захохотал. – Сяду?
– Сейчас спрошу.
– Ну что же. – Жанна глянула на него. – Симпотный. Но отвратный.
Повернулся я к Димуденке, руками развел.
– Пойду повешусь! – Он мрачно сказал. Однако обещания своего не исполнил. Больно уж часто этим обнадеживает!
Стол ломился от яств. Жора на кухне договорился. Никогда здесь такого не видал! И больше не надо. Платить-то мне!
Как-то трудно даже сказать, что мы здесь отмечаем. Смерть всех надежд?
Жанна (честная женщина), выбрав в общем оживлении нужную минуту, сказала Нонне:
– Пойдем, подруга, покурим!
Нонна, утирая слезы, пошла. Жанна вернулась, улыбаясь:
– Ваша супруга вас зовет.
Вышел на мраморную лестницу. Бронзовый всадник пронзает льва. Нонна катала в пальцах сигарету. Давно у нас не было с ней свиданий!
– В общем так! – Вдохнула, набралась сил. – Жанна сказала, что наша… девочка совсем маленькая была! – Ладошки расставила, показала. – Но ручонками-ножонками страстно вцепилось в то… что у Настьки там осталось. Не отпускала! И никак было не оторвать. Пришлось… – Нонна прерывисто вздохнула.
– Ну что? Пойдем? – кивнул я на выход.
– Нет, ну почему? – Нонна вздохнула. – Она женщина добрая. Старалась. Нехорошо будет.
И мы вернулись.
В честь чего же такое веселье? Жанна, уступив напору, отплясывала с Димуденко. Такой звук из маленького проигрывателя! (Как позже выяснилось, посудомойка дала.)
– Ну что, подруга? Горе зальем? – Жора для этого дела выбрал Нонну. И не ошибся, как всегда. А мне выпало танцевать с Симой. В вихре танца узнал много интересного. Жанна, оказывается, ближайшая подруга ее. Еще с поселка Горячая Балка.
“Горячая Палка” – как потом Жора удачно пошутил.
– …И это я Жанну тогда привела. Ну, когда вы, – тактично понизила голос, приблизилась ко мне, – акушерку искали.
