за жалкие обломки своего разбитого корабля, — прежнего 'я', — натянуть на себя личину 'нормальности', и прикрываясь ей, раз за разом устраиваться на разные бесперспективные работы, чтобы не умереть от голода и сохранить рассудок.
Он просто существовал. Пять долгих лет обитал в Чистилище, Лимбе. Пока не достиг Посвящения.
Посвящение: что скрывается под этим словом? Что оно обозначает?
Высшая форма проявления универсального свойства одушевленной материи — Изменения, первого принципа Гераклита: 'все пребывает в движении'. Мы понемногу становимся иными; человек, которого наказывают за преступление, уже непохож на себя, совершившего его, а в муже трудно узнать былого возлюбленного. Ибо каждый день прожитой жизни приносит с собой перемены. Иногда они удручают, например, постепенное физическое увядание. А зачастую приносят радость: так, мы гордимся мудростью, которая приходит с годами как своеобразная компенсация за старение. Жизнь некоторых людей представляет собой цепь бесконечных попыток порвать с собственным прошлым; однако с помощью обычного, естественного процесса изменения добиться полного успеха в этом невозможно. Ведь как бы далеко ни уходили мы от себя, как ни старались избавиться от нашего бывшего 'я', каким бы странным и уродливым оно нам ни казалось, всегда существует некая цепь, — необязательно цепь событий, — которая намертво связывает нас с прошлым.
Если только Изменение не принимает свою высшую, мистическую форму Посвящения. Тогда дух внезапно задействует все свои способности, чтобы мгновенно разорвать цепь и 'начать жизнь заново'. Словно моментальное явление Будды в 'сатори', или преображение Савла на пути в Дамаск, — так нам его описывают. На самом деле, внезапно и мгновенно происходит не само Посвящение, а наше осознание свершившегося.
Вот что случилось с Кодом. Долгие годы шел медленный, бессознательный процесс накопления новых духовных ресурсов, в которые претворялось переполнявшее нашего героя отчаяние. А перерабатывал его, судя по всему, знакомый нам червь вины, сам послуживший причиной этого отчаяния! В действительности, он всегда играл не деструктивную, как ошибочно считал Код, а созидательную роль, действовал наподобие фермента, превращающего один химический компонент в другой, полностью отличный от прежнего. Уместная метафора, ведь Посвящение Кода было не только духовным и психическим, оно проявилось на физическом уровне, причем именно внешние изменения, невероятное увеличение веса при оставшихся прежними габаритах навели нашего героя на мысль, что с ним 'происходит что-то непонятное'. Однако лишь преобразившиеся черты лица и особое выражение, появившееся на нем, заставили Кода неожиданно осознать смысл перемены; именно этот миг следует считать подлинным моментом озарения, или точнее Посвящения.
Прежде лицо Кода, как и других болезненно впечатлительных людей, отличалось чрезвычайной экспрессивностью, оно мгновенно отражало малейшие слабости и сомнения своего обладателя, так что многие с наслаждением изводили его, чтобы сразу же полюбоваться на результаты. Шок, в котором он пребывал после краха 'Станнума' и судебного процесса, послужил своеобразной анестезией, сделав его нечувствительным ко всему остальному; на лице у нашего героя застыло такое отчаяние, что оно больше не реагировало на иную, менее сильную боль, и людям уже не доставляло столько радости причинять ее. Но действие 'обезболивающего' вскоре прекратилось, лицо опять стало зеркалом страдающей души, и желающие вновь с удовольствием выцарапывали на нем свою подпись. Теперь Код еще больше обращал внимание на мелкие уколы, они мучили сильнее, чем раньше, тем более что после 'Станнума', по его убеждению, он их заслуживал как никогда. Это были годы невроза, презрительных взглядов и злобных физиономий, беспрерывных ночных кошмаров. Он чувствовал себя полностью раздавленным, считал, что испытанные несчастья написаны у него на лице — настоящем палимпсесте, на который слой за слоем нанесены все прегрешения начиная с младенческого возраста. Он боялся смотреть на себя, даже когда брился. А тем временем шла беспрерывная работа червя вины, готовящего Посвящение…
И однажды, время пришло. Очередной 'бес' попытался вызвать у Кода вожделенную реакцию, наш герой немного отвернулся, чтобы не глядеть тому в глаза, и впервые за многие месяцы увидел свое отражение в зеркале за спиной обидчика. Очевидно, именно эта случайность завершила Изменение, которое ждало такой возможности проявить себя. Так или иначе, стекло показало ему совершенно незнакомого человека. Его массивное белое лицо не искажала гримаса инспирированного мнительностью страдания; напротив, оно поражало полным отсутствием всякого выражения: настоящее воплощение абсолютного, божественного бесстрастия и покоя.
От изумления он даже слегка улыбнулся. Реакция 'беса' поразила его еще больше — физиономия недавнего мучителя от ужаса стала бессмысленной, он попятился, казалось, еще немного — и он бросится бежать.
Код застыл, не отрывая от него взгляда. Затем, охваченный радостным волнением, поспешил домой.
Там он снял прикрывавшую зеркало ткань, а потом неторопливо, тщательно изучил отражение. Потрогал свое — или теперь чужое? — лицо. Оглядел руки, ноги, тело так, словно они принадлежали кому- то другому. Ему открылась истина.
Это действительно уже не его плоть! Здесь стоит вовсе не Код, каким он был совсем недавно, — точнее, не тот индивидуум, которого он знал вплоть до сегодняшнего случайного открытия, и от которого так старательно пытался откреститься, — а совершенно другой человек!
Долгие годы новый Код развивался внутри своего предшественника, а он ничего не подозревал. Долгие годы новый Код набирал силу, а старый ее терял, пока наконец не превратился в живой автомат, который только пил, ел и заполнял гроссбух.
Кем, или чем, является его вторая и высшая (тут Код не допускал никаких сомнений) сущность? Душой, супер-Эго? Либо чужеродным присутствием, раковой опухолью духа? Последнее предположение он отмел сразу. Наверняка, его новое 'я' — подлинный Код, а старый лишь послужил матрицей или утробой, из которой оно явилось на свет. Возможно, он — живое воплощение известного требования Фалеса. Познай самого себя. Или…
Наш герой размышлял не один день, но в итоге сумел прийти лишь к двум умозаключениям. Во- первых, он с огромным удовольствием отметил, что если предыдущее 'я' оставалось слабым и легко ранимым, новое демонстрировало абсолютную неуязвимость, — отстраненность, бесстрастность, — обладало неисчерпаемой энергией и возможностями.
Во-вторых, чтобы обрести зрелость, второму 'я' не хватало важной детали. Его 'внешняя оболочка' была твердой и прочной, но у него отсутствовала полноценная сердцевина — смысл существования.
Именно обретение искомой цели в жизни, — Код считал, что успех в ее достижении поможет понять, кем именно он теперь стал, — следует считать моментом, когда Посвящение стало свершившимся фактом.
Это произошло примерно за четыре года до того, как он познакомился с Роджерсом. Код просматривал газету. Его внимание привлекла заметка о новом открытии в медицине. Два американских доктора объявили, что разработали методику устранения неоперабельных опухолей мозга с помощью ультразвуковых лучей, способных разрушать клетки в месте своего пересечения.
Он перечитал статью несколько раз. Точность и беспощадная необратимость процесса заставили сердце сжаться от радостного волнения. Два луча встречаются в заданной точке — и свершилось! Учение Эйнштейна торжествует, атом аннигилирован, частичка материи преобразована в чистую энергию. Триумф математики над медициной!
На него снизошло просветление.
Вот Цель, достойная его второго 'я', грандиозный эксперимент, к которому он вслепую шел долгие годы неуклюжих исканий: МОЗГ, предмет гордости и главное орудие Человека, завоевавшее ему господство над Природой!
Он представил его себе в виде гигантской многоэтажной конторы, где мириады клеток — огни, горящие в каждом кабинете. Вокруг опускается тьма. Подобно тому, как ночью гаснет свет в окнах квартир, он, Код, постепенно разрушит живой мозг, — клетку за клеткой, — с помощью пересекающихся лучей! Причем настолько медленно и осторожно, что каждая крошечная ранка успеет зажить прежде чем
