медленно вплыл Иванов. Милка сразу заметила его в промежутках между стоявшими в очереди. Он продвинулся к окошку, удостоверился, что это именно она и, произнеся «Счас!», не поздоровавшись, выскочил обратно. Милка напряглась и продолжала настойчиво набирать заказанный номер. На мгновение отрывая взгляд от крутящегося диска, она тревожно поглядывала поверх стойки на дверь. Иванов через минуту появился, добрался до окошка с помощью «извините», вытянул из-за спины роскошный букет, завёрнутый в какую-то необыкновенную полупрозрачную шуршащую оболочку, протянул его к окошку и произнёс, глядя на неё:
— Людмила Ивановна, — он осмотрел людей, с любопытством взирающих на происходящее, и продолжил, медленно повернув голову к окошку: — Людмила Ивановна, я делаю вам официальное предложение… — в долгую паузу раздался громкий вздох посетительницы. Милка очнулась.
— Какое? — наивно произнесла она.
— Какое делают женщине на переломе собственной жизни! — театрально произнёс Иванов, внутренне удивляясь вычурности неизвестно откуда взявшихся слов.
— Не знает! — вздохнул тот же голос.
— Спокойно, граждане! — отпарировал Борис.
— Я не могу, я на работе… — растерялась Милка… — Вы тут мешаете… — её голос начал обретать уверенность. Бориса это не устраивало.
— Надо милицию вызвать, — посоветовал кто-то строго.
— Ишь! — добавил другой, — расфрантился!..
— Това-ри-щи! — Иванов осмотрел посетителей… — Товарищи! Вы мешаете наладить семейную жизнь двум очень хорошим людям… ну причём тут милиция — лучше вызвать ЗАГС!
— Э-ээ! — презрительно-уничтожающе раздалось за его спиной.
— Я… я на работе… — Милка никак не могла прийти в себя после вчерашнего, а тут ещё продолжение.
— У вас сменщица есть? — деловито осведомился Иванов.
— Ну есть, конечно! — не успев опомниться, подтвердила Милка.
— А телефон у неё есть?
— Есть! — машинально и неуверенно повторила Милка.
— Повезло! — обрадовался Борис, — пожалуйста, примите заказ! Вызовите вашу сменщицу!.. Извините, очень спешу! — обернулся он к очереди. — Во вторую кабинку, — подсказал он — там пусто! — и не дожидаясь ответа, не смутившись доносившихся со всех сторон советов сочувствующих посетителей, направился к стеклянной двери с белой цифрой.
— Надя? Наденька! Простите, ради Бога, так получилось! Выслушайте… да, я из переговорного пункта вашего звоню… Представлюсь: Борис Семёнович Иванов, Заслуженный художник России, член МОСХа! Лауреат и прочее, прочее… Не удивляйтесь, вы, пожалуйста, выручите вашу сменщицу, у неё такие непредвиденные обстоятельства… — он не давал вставить слова человеку на другом конце провода… — Она вам сама всё расскажет, ничего страшного, наоборот, она неожиданно выходит замуж… понимаете… а вы не беспокойтесь, я сейчас пришлю за вами машину, пока вы собираться будете, только продиктуйте адресочек… и, пожалуйста, не волнуйтесь… вам Людмила Ивановна всё подтвердит… так, пишу… пишу… это ж Сокольники! Замечательно… всё, спасибо! Спасибо! Я вас лично отблагодарю… спасибо! — он выскочил из кабинки с бумажкой в руке и, бросив на ходу «Я мигом вернусь!», исчез за дверью.
— Как вы меня нашли? — возмущалась Милка через час, идя по улице рядом с Ивановым — ехать куда бы то ни было на такси она отказалась категорически.
— С первого же дня, с первой минуты — только правду! — торжественно произнёс Борис. Он шёл распахнутый, светящийся, весь какой-то золотистый подстать своей шевелюре… — Вы же мне телефончик вчера не дали!
— Именно! — подтвердила Милка. — Это вам Додик…
— Упаси Бог! — перебил Иванов, — я бы и попросить не решился, но…
— У вас большие связи… в милиции?
— Да проще всё! Людмила Ивановна! Взял такси и поехал к вам только с заездом во все переговорные пункты.
— Как? — удивилась Милка.
— А таксисты их назубок знают… их не так много… вокзалы исключил, Почтамт, Телеграф, гостиницы…
— Не так много? — Милка пришла в себя, но трудно понимала, что происходит… такой человек… за ней… по всему городу… и нашёл… и не шутит — замуж зовёт!
— Ну, повезло, конечно! — весело сообщал Борис… — ваш всего шестнадцатый.
— Шестнадцатый! — Милка удивлялась искренне и наивно… — всё так странно… согласитесь. Странно, Борис Семёнович!
— Отчего же?! — удивился Борис, — что странного?! Один человек делает другому человеку предложение, потому что понимает, что нашёл… нет. Не так, не искал же! Встретил своё счастье неожиданно и понял это сразу, и боится его… мммм… — он пытался найти слово, — боится, что оно… ну, не состоится!
— Додик ваш друг? Правильно?
— Нет. — совершенно серьёзно ответил Иванов.
— Нет? — Милка уставилась на него пристально, — а тогда почему же вы так о нём хлопочете и даже рискованно как-то представляете… Я не всё поняла вчера, но ведь вы же его в какую-то рискованную историю… и сами тоже рискуете очень… я… разве не правда… как это? И не друг?!
— Я клятву дал… — тихо произнёс Иванов. — В детстве ещё… сам себе поклялся: всем добро делать, кому могу… друг не друг… если выберусь сам — другим помогать… знакомым, не знакомым… такое правило себе назначил.
— А что ж вы у него… отбиваете… — она не знала, как выразиться, — ну, меня отбиваете… в тот же день сразу… это хорошо, что ли?!
— Это другое, совсем! — воскликнул Борис. — Я ж вам ещё вчера при нём сказал, что мы с вами одного поля — деревенские… ну, разве вы с ним пара… разбежитесь потом, разойдётесь, извините, конечно… страдания, дети, не дай Бог ещё… тоже боль… вы же деревенская… он — еврей…
— А вы евреев не любите? — саркастически, с издёвкой произнесла она.
— Да что вы! Это неправда! Мой лучший друг Мишка Гузман — действительно лучший… а Самарский… он — товарищ, знакомый… так вышло… не выбиться ему… уж я-то знаю… и постарше его и повидал больше… а мы с вами пара… я боюсь вам сказать так сразу — «Люблю!» или что-то такое, чтоб вы не подумали, что я какой-то болтун, бабник, или что… только я чувствую, что… ну, простите за такие слова громкие, но вы — моя судьба! Господи! — вырвалось у него, — ну, почему это Додику так везёт! Такие женщины его любят!
— А что, у него их много? Вы знаете? — Борька смущённо посмотрел на спутницу, он вдруг почувствовал себя так неловко от своей оговорки, что ему стало жарко от вопроса… он взял Милку под локоть и старался перевести всё в шутку:
— Какие женщины могут с вами сравниться! Боже мой! О чём вы говорите!
— А что Борис Семёнович, не боитесь… вдруг вы ошибаетесь… вы и старше меня насколько… и из деревни-то, может, из деревни… да вы образованный, заслуженный, как я слышала, если правда…
— Чистая правда! — вставил Борис.
— А я вот только техникум осваиваю, если выдюжу… вы там в разных сферах, а я вот на почте и выбиться стараюсь… чтоб обратно в грязь деревенскую не скатиться… вы-то давно оттуда? Это уж и деревня другая… вы её, небось, позабыли… Давно не были-то?
— Давно. — грустно подтвердил Иванов. — Да и не тянет… — он совсем понурился… — Я понимаю вас. Понимаю. Я и не навеселе. Ничуть. Иногда хочется очень, чтоб и мне помогли, как в детстве, когда отмыли и обогрели… помереть не дали.
— Разве я гожусь для этого! — возразила Милка.
— Годитесь! — уверенно перебил Борис. — Только не говорите больше ничего… сейчас… я знаю, как
