негосударственных благотворительных организаций, причем в таком упущенном нами
аспекте, как помощь пособиями рабочим по выращиванию и забою животных,
теряющих, разумеется, в результате нашей деятельности, источник к существованию.
В настоящее время после откорма скота мы не имеем достаточных излишков зерна,
чтобы кормить голодающее население, хотя организовать адекватную систему
распределения его вполне возможно. Иные пути решения продовольственной
проблемы весьма сомнительны. Например, попытки вырастить общий мировой урожай
такими путями, как, например, «зеленая революция», тут же блокируются высокими
ценами на нефть и минудобрения. Поэтому предлагаемый нами курс на более
производительное использование уже выращенного зерна — это первый и
настоятельный шаг к решению мировой продовольственной проблемы.
Имеется и другая концепция относительно данного вопроса, она гласит, что путь
потери белков в мире, как это ни парадоксально, ведет из слаборазвитых стран в
индустриальные и происходит это путем импорта белковосодержащей продукции в
развитые страны из регионов, страдающих от белкового дефицита. Как говорил Н.У.
Пири, авторитет по мировой протеиновой ситуации: будущие беды мира в части
белкового снабжения будут проистекать из вопиющей ситуации, когда масличные
семена вывозятся из белково-дефицитных стран, таких как Индия и Нигерия, в страны
развитые — Британия, и здесь, будучи скормленными животным, обеспечивают
большую часть протеиновой пищи — производство свинины, яиц, цыплят-бройлеров. В
целом возможно, что в следующие пять лет смертность от голода на планете будет
исчисляться в сотнях миллионов жизней.
И все-таки существует нравственный вопрос, которым должны и которым необходимо
задаться всем, живущим в развитых странах. Средний американец сейчас потребляет
около тонны зерна в год, 93% из которого превращается по цепочке кормов в мясо,
молоко и яйца. Средний индус потребляет около 400 зерна ежегодно и 85% его
главным образом в растительной форме. Между 1950 и 1972 годами потребление мяса в
Америке было почти удвоено, хотя в 1950 году большинство американцев не очень
широко потребляли мясную пищу. Если бы американцы смогли снизить их уровень
потребления мяса до уровня 1950 года, то это бы означало, что каждый американец,
который сделал это, сэкономил количество зерна, достаточное для питания одного, а
может быть и двух людей, которым в противном случае пришлось бы голодать. И
теперь вопрос стоит так: готовы ли мы, чтобы сделать это? Или мы продолжим есть
наше жаркое, гамбургеры и свиные окорока, а затем, обернувшись назад, наблюдать на
наших телеэкранах, как миллионы людей умирают голодной смертью. Возможно,
подобную картину представлял себе Ч.П. Сноу, когда пророчески отмечал окончание
какой-либо морали в человеческом обществе. Будет ли это в действительности так или
нет, это уж решать не правительствам. Это будет решаться каждым из нас.
Таким образом причины для перехода к вегетарианству базируются на освобождении
животных, мощно поддержаными фактами о ситуации с продовольствием в мире.
Интересы человеческих существ относительно выбора спасительного направления
таковы же, как и интересы всех других животных.
Вот почему имеет место двойная трагедия в том, что политические интересы в США,
направляемые силами правительства, содействуют тому, что дается громадная
финансовая помощь производителям мяса, влияющим на экономические возможности
США, оплот которых и доверие партнеров зиждется на мясе, в частности, на говядине,
которую называют «единственно крупнейшим недостатком в мировой пищевой схеме».
Например в 1976 году, когда голод уже вырисовывался во многих частях мира,
Конгресс выделил 32 млрд. долларов взаймы под гарантии программы по производству
