Все вышесказанное может привести нас к подозрению, что Фома Аквинский просто не
верил в то, что животные, в отличие от человека, вообще способны испытывать
страдания. Такая точка зрения была поддержана другими философами, хотя для всех
очевидной была ее абсурдность, которая применительно к Фоме Аквинскому
облегчает, по крайней мере, простить ему груз безразличия к страданиям. Такая
интерпретация, однако, была достигнута при помощи наших собственных авторских
слов. В течение дискуссии с несколькими сострадательными заявлениями против
жестокости к животным в Старом Завете Фома Аквинский предлагает нам различать
разум и страсти. Поскольку дело касается разума, он говорит нам: «Дело заключается
не в том, как человеку относиться к животным, потому что Бог подчинил все вещи силе
человека.. и именно в этом заключается смысл, когда Апостол говорит, что Бог не мог
проявлять заботу о быке, потому что он не спросил человека, что ему делать с быком и
с другими животными». С другой стороны, где есть увлечение и забота, там возникает
наша печальная жалость к животным, потому что «даже неразумные животные
ощущают боль», тем не менее, Старый Завет предписывает не иметь намерений щадить
или избавлять неразумные существа — животных, от боли: «Теперь это очевидно, что
человек практически подвержен порывам жалости к животным и он тем более должен
распределить жалость к сотоварищам, как это записано». (Книга Притчей
Соломоновых, XII, 10).
Итак, Фома Аквинский пришел к выводу, что только довод против жестокости к
животным может в итоге привести к жестокости и к человеческим существам. Однако
влияние Фомы Аквинского продолжается. В середине XIX столетия папа Пий IX
отказался разрешить основать в Риме общество предотвращения жестокости к
животным на основании того, что это подразумевает наличие обязанностей человека
перед животными. И мы ввиду этого можем перенести дату определения официальной
позиции Католической церкви без всякого изменения ее. Следующие строки приводим
из современного Американского римско-католического текста. Давайте сравним их с
вышеприведенными цитатами из Фомы Аквинского: «В установленном в природе
порядке несовершенное служит целям совершенного, неразумное служит разумному.
Человеку, как животному разумному, в соответствии с таким порядком в природе,
разрешается использовать вещи, находящиеся ниже его, в своих собственных целях. Он
вынужден питаться растениями и животными для поддержания своей жизни и сил.
Питаясь растениями и животными он должен убивать. Поэтому такое убийство само по
себе не является ни безнравственным, ни неоправданным». В этом тексте следует
отметить, что автор настолько остается верен Фоме Аквинскому, что даже повторяет
утверждение о том, что поедание растений и животных необходимо для поддержания
человеческого существа. Неосведомленность Фомы Аквинского в этом отношении
вызывает удивление, но оправданием может служить состояние научных знаний в его
время, хотя современному автору было достаточно ознакомиться со стандартной
работой по питанию или обратить внимание на состояние здоровья вегетарианцев,
чтобы убедиться в невероятной ошибочности вышеприведенных утверждений.
Конечно, есть немало католиков, которые сделали бы все возможное, чтобы улучшить
отношение их церкви к животным и они периодически достигают успеха. Однако
оказывая давление для снижения жестоких тенденций, ряд католических писателей
обрекают себя в категорию признающих и осуждающих все наихудшее в отношении к
животным их единоверцев. И все же большинство ограничивалось основами
мировоззрения их религии. Случившееся со Святым Франциском Ассизским
иллюстрирует это.
Святой Франциск — это выдающееся исключение из правил в католицизме с его
обескураживающим отношением к состоянию жизни нечеловеческих существ. «Если
