— Зуза иде-о-о-от! Зуза иде-о-о-от! — раздался вдруг предостерегающий сигнал, ударив во все окна и двери.
Старый Смрж заметно побледнел.
— Немцы! — Ульяна в испуге подбежала к окну. Полуденная тишина и спокойствие разом исчезли, но солнечный луч, отраженный зеркалом на стену, оставался таким же беспечным, как и раньше.
— Разве я не говорил, что недалеко до беды? — сказал старый Смрж с окаменевшим лицом, и в голосе его прозвучала какая-то мрачная тревога.
— Ради бога, батя, не каркайте! — воскликнула Ульяна раздраженно и в то же время испуганно.
В кухню вбежал Мартин и, подскочив к окну, стал вглядываться в дорогу внизу.
— Что делать с Сергеем?
— Застели постель, как будто в ней никто не лежит.
— А ты?.. Лучше уйди, пока не поздно.
— С ними идет Антек. — Он повернулся к жене и умолк.
Она глядела на него, широко раскрыв глаза, потом вдруг закричала:
— Уходи! Сейчас же уходи! Не теряй времени, беги! О Сергее я позабочусь.
— Если Антек будет про меня спрашивать, скажи, что я у Чиликов, помогаю им пилить тес. — Мартин сорвал с гвоздя пальто и выбежал.
— Мартин, обожди! — крикнула Ульяна, устремляясь вслед за ним.
Старый Смрж молча стоял у окна и отсутствующим взглядом смотрел на дорогу. Какая-то нестерпимая тяжесть в груди гнула его к земле. Он старался ни о чем не думать и чувствовал себя совершенно опустошенным, а на сердце будто лежал огромный валун, который, наваливаясь, казалось, вдавливал его в сыру землю. Да, это его смерть, и те, кто внизу, идут его хоронить…
— Ульяна! — жалобно застонал он и, когда она подошла, взглянул на нее так, что она испугалась.
За то время, пока она стелила постель поверх Сергея, свекор постарел до неузнаваемости. Он весь как-то ссохся, сморщился, будто душа его уже отлетела. У нее сжалось сердце, когда она осознала, что за разговор они только что с ним вели, и внезапно до нее дошло, что злость, раздражение и какое-то внутреннее беспокойство были предвестниками той беды, которая сейчас стоит у ворот. Ульяна была рада, что старик не видит ее лица, что он вновь повернулся к окну.
— Он показывает сюда, он ведет их сюда… — сказал он слабым голосом и повернулся к снохе: — А что русский?
— Я сделала, как велел Мартин… — сказала она уклончиво, потому что не хотела раскрывать, что у Сергея есть автомат, и в случае необходимости он будет защищаться.
— Они найдут его, найдут, а потом… Все будет, как у Врбовых… — Старик в отчаянии качал седой головой.
Снаружи яростно залаял Цезарь. В ответ щелкнул сухой выстрел, и лай затих.
— Прикончили… — необычно тихо и с тоской проговорил старик и пошел к своей табуретке у печи. — Скоро и нас прикончат… — Он умолк, потому что за дверью уже раздавались шаги и звучали голоса немецких солдат.
Ульяна побежала открывать, стараясь оправиться от страха, леденящего душу.
— Заходите, пожалуйста. — Она принудила себя приветливо улыбнуться.
— Partisane? — В дом вошел низенький, приземистый немец с автоматом наперевес и хмурым взглядом обвел сенцы.
— Да что вы! — воскликнула она невинным голосом и быстро ввела их в кухню, где уже пахло едой. Ульяна заметила, что двое немцев остались снаружи, на крыльце. — Здравствуйте, пан капитан. — Она улыбнулась Антеку и двум входившим немцам, а сама подумала: «Ах ты, иуда проклятый! В глаза бы тебе наплевала».
— Зашли на вас посмотреть, сватьюшка, — улыбнулся ей Антек, как старый знакомый. — Как поживаете? Не беспокоят ли вас партизаны? — Он небрежным взглядом окинул старого Смржа. Старик же подумал: «Ах ты, сукин сын, променял партизан на немецкий мундир!»
— Нет, они здесь не появляются… — спокойно ответила Ульяна и увидела, что Антек вместе с солдатами садятся за стол. Она быстро принесла все, что у нее было. — Угощайтесь, пожалуйста. Наверное, вы проголодались… — И тут же умолкла под взглядом злых черных глаз Антека.
— Вы нас недавно тоже так угощали, — произнес он как бы между прочим, а Ульяна подумала: «Тогда ты еще был с нами». Она предпочла не смотреть ему в глаза и промолчать.
— А где ваш муж?
— У Чиликов. Помогает тес пилить. Весной они будут чинить крыши на хлевах…
Потом наступила длительная тишина. Они ели, а старый Смрж, притворясь, будто дремлет, слушал, навострив уши, так как слишком хорошо знал, что означают коварные речи Антека. Он давно знал его. Когда Антек был с партизанами, то часто заходил к ним. Нет, Антек никогда не был добрым человеком, как бы он ни притворялся. Никто не мог его понять. Он всегда врал с пятого на десятое, лишь бы с толку сбить. И ведь сбил же! Все попались на его удочку. И у всех только тогда глаза открылись, когда он к немцам переметнулся. Старый Смрж горько усмехнулся. Антек — опасный шпик. Он готов пронюхать все, что ему прикажут. И пронюхает. Вот и сейчас он пришел не просто так. Он что-то учуял и идет по следу. Знает он про Сергея или нет? Если не знает, то беда еще может обойти их дом. Если же знает — тогда им конец, как бедняге Цезарю. Старик ненавидел Антека. Этот иуда был противен ему, и старик удивлялся, почему ребята вовремя не пристукнули его. А теперь вот приходится дрожать перед ним больше, чем перед немцами, потому что этот предатель знает их всех, знает об их тайниках (хотя они и меняют их постоянно), прекрасно знает все здешние леса и горы. Он знает их как свои пять пальцев. Потому он и опасен, страшно опасен. Чтоб его громом разразило! Откуда, собственно, этот мерзавец объявился? Когда он пришел к партизанам, то утверждал, будто его сбросили русские с первой группой парашютистов с заданием организовать здесь вооруженное восстание. Когда же он перебежал к немцам, то стал говорить, будто кончил немецкую шпионскую школу. Негодяй проклятый! Старик наблюдал за ним краем глаза и, чувствуя свою беспомощность, выходил из себя. Он задыхался от ярости и со страхом ждал того момента, когда они поднимутся и откроют дверь в комнату Сергея.
Все молча ели, только один держался в стороне от прочих и все время выглядывал в окно.
Было слышно лишь чавканье тех, кто сидел за столом.
— А что, ваш муж все еще ездит по дрова? — невинным тоном спросил вдруг Антек и пытливо взглянул на Ульяну.
— Сейчас нет…
— А почему?
— Снегу много. Тонут дровни, — ответила она дрогнувшим голосом.
— Но недавно еще ездил, а? — Он не спускал с нее глаз. Ульяна чертыхнулась про себя: «Ах ты, шпик проклятый! Ведь сам знаешь, что ездил, так зачем спрашивать? Счастье еще, что Мартин не был в партизанах, когда ты был в горах…»
— Ездил, как и каждую зиму, пока погода позволяла… — нехотя ответила она.
— А с той поры в лесу не был?
— Да как-то не приходилось… — уклончиво сказала она.
— И зверя не промышляет?
Она изумленно взглянула на него.
— Ведь он любил лес. Охота для него была… — многозначительно протянул он.
— Была… но теперь… — Она вдруг остановилась и в смятении посмотрела на него.
— Вы хотели сказать, что теперь там партизаны? — засмеялся он недобрым смехом.
— Люди боятся…
— Но ведь это ваши! Чего бояться-то? — Он подозрительно взглянул на нее.
Ульяна не ответила. Она чувствовала, куда он клонит. Он хотел узнать, не с партизанами ли ее муж.
— Он не водится с теми? — Антек кивнул головой в сторону леса.
— Нет… Мы хотим, чтобы нас оставили в покое…
