страницы блокнота, исписанного очень убористым почерком. То, что в этой подвальной кафешке сумели его сварить, — достаточно удивительный факт, учитывая, что в Академии для этого используется лаба химфака… хотя чему я удивляюсь, это же подвал СБ!
— А может, ты хочешь просто-напросто отравить меня? — задумчиво предположила девушка. — Впрочем… твое здоровье, напарничек, — выдохнула она и, схватив стакан, залпом осушила его прежде, чем я успел вставить хотя бы слово.
— О-о-оу! Мама!
— Вообще-то «адскую спирать» не пьют залпом, — меланхолично заметил я. — Но, раз ты настаиваешь… — И одним движением опрокинул стакан себе в рот.
Не самый разумный поступок.
Одним из побочных свойств «адской спирали» — если принять за основное максимально эффективное насыщение организма спиртом — является кратковременный отруб оперативной памяти. Минуты на три. Поэтому среди курсантов считается хорошим тоном заглотать стакан «спирали» перед виртполетом — «поглядим, чего стоят твои рефлексы, салага!».
По истечении этих трех минут я обнаружил себя сидящим за столом. Передо мной стояла огромная кружка, до краев наполненная… ну, больше всего это походило на лягушачью икру, сквозь которую время от времени всплывали крупные пузыри. А напротив меня сидел гном с инфором на лбу, задумчиво попыхивая трубочкой. Дым был душистый. Он навевал мысли о лете, пасторальном пейзаже… статье за употребление стимуляторов никотиновой группы.
Я скосил глаза — Золушка сидела справа от меня, зажав в руках аналогичную кружку, и второй гном — тот самый, что подходил к нам, — перегнувшись через стол, увлеченно шептал ей на ухо… заливистый смех моей напарницы наводил на разнообразные мысли, но инк фишки утверждал, что речь идет о схеме тягового реактора пепелаца.
— Знаешь, — неожиданно обратился ко мне гном напротив, — что я тебе скажу, Вуко… не слушай ты свою дев… компаньоншу. Все эти цветы, тряпки… пилюли для смеха… воистину смеху оно и подобно.
Я от души порадовался, что микрофон фишки обладает высоким уровнем чувствительности — поскольку говорил гном, продолжая грызть черенок трубочки, вряд ли бы я сумел понять его, излагай он свои мысли на всемирном.
— Скажу тебе как другу, — пыхнул гном очередным клубом дыма. — Ибо, хоть и знакомы мы недолго весьма, пришелся ты мне по сердцу. Забудь об игрушках этих детских. Оружие — вот настоящий товар! Хорошим оружием мужчине торговать не зазорно — почетно, а у вас, чужинцев, оружие знатное.
— Меня посещали схожие мысли, почтеннейший, — к счастью, я сообразил запросить фишку, и пауза была совсем крохотной, — Кайл О.
— Хорошее, верное дело, — одобрительно кивнул гном. — Войны угодны богам, а земля любит, когда ее поливают кровью.
Бр-р-р. Маньяки!
— Вы — молодцы! — продолжил гном. — Вы далеко прошли по дороге войны. Я спросил эту штуку всезнания, — гном постучал по дужке инфора, — сколько способов убивать известно ей? Большое число! Мне крепко учили арифмо, но такое число — надо сто гномов, чтобы запомнить его!
— Спасибо, — пробормотал я, — очень польщен. Мы старались.
— Там, на Мирах, — гном выдохнул колечко дыма в сторону стойки, — дураки! Тысячелетия… уйму проклятых тысячелетий они думали об оружии — драться один на один. Даже маги — большой бум, но только против другого мага. Не войска. Ваши умники — мудрые! Делали так, чтобы один — убивать многих. Издалека — так лучше.
— Они хотели другого, — пробормотал я, — совсем другого.
Доктор Гатлинг, Нобель, капитан Шрапнель, профессор Вей Синь… они хотели сделать войну столь страшной, чтобы человечество ужаснулось — а человечество радостно завопило и, подхватив очередную апгрейднутую дубину, понеслось вперед. По дороге, вымощенной благими намерениями.
— Думаю, — гном наконец соблаговолил вынуть черенок трубки изо рта, — учиться у вас многому можем…
Аларм! Аларм! Аларм!
Я еще успел увидеть в замедленном режиме, как, медленно вращаясь, улетает в глубь зала входная дверь, как в образовавшийся проем ломится толпа — пять-шесть рыл, по виду классические бойцы уличной джиги, — как очень медленно разрядник «эрма-элиза» в лапищах переднего разворачивается стволом в мою сторону. А потом боевой чип окончательно вышел на рабочий режим и, перехватив управление, оставил мозг на голодном пайке обрывочных кадров.
Кадр первый: Золушка начинает поворачивать в мою сторону недоуменное личико, находясь при этом на полпути к полу. Кружка, летящая донцем вперед, преодолела две трети пути к цели — лбу джигмена с разрядником, а ее содержимое уже начало расплескиваться у него между глаз.
Кадр второй: оглушенный и ослепленный джигмен все же успел нажать гашетку — и три килоджоуля разряда «эрмы» проделывают здоровенную дыру в летящем столе — к счастью, назад летит не так уж много щепок.
Кадр третий: раскрашенные рожи совсем близко, тот, что справа, опускает глаза полюбоваться на новое украшение своей грудной клетки — отличная фигурная, с любовью выточенная из дерева ножка стула. Ну а что ты хотел, любезный, тут уж или-или: или не отращивай такие клыки, или ходи в бронекостюме.
Кадр четвертый: я лежу на полу лицом вверх и любуюсь на пролетающие надо мной шарики плазмы. Кажется, оба джигмена уже успели понять, куда теперь направлены стволы их пушек, но… пока медлительные нервы передадут импульсы пальцами на гашетках… люди! Не стреляйте друг в друга… очередями!
Кадр пятый: последний джигмен, как-то странно искривив рот — верещит он, что ли? — отбрасывает в сторону пушку, а в его зеркальном нагруднике отражается… черт, неужели это у меня такая рожа под чипом? Ну и мерзкая же! Одна ухмылочка чего стоит!
И ведь, что обидно, никому не пожалуешься!
— А теперь, — мягко сказал Бар Корин, — я бы хотел услышать
— Собственно, — начал я, — мы мало что можем сказать. Сидели… пили…
— С гномами, — уточнил полковник
— Да. Никого не трогали…
— А потом ворвалась уличная банда и начала пальбу, — закончил Бар Корин. — Так?
— Ну, — замялся я, — примерно.
Камеры наблюдения все равно покажут, что джигмены были атакованы мной раньше, чем начали стрелять, — этот факт особо не замаскируешь.
— Обычное дело, не так ли? — осклабился Бар Корин. — Случается чуть ли не ежедневно… только не в кафе в подвале штаб-квартиры СБ, отсутствующем, к слову сказать, на всех служебных планах. Кстати, откуда вы про него… впрочем, догадываюсь — Йорунга сказал?
Я кивнул.
— Во сколько, по-вашему, обошлись проходческие работы по доставке этой банды?
— Тысяч семьдесят? — предположила Золушка.
— Не меньше ста десяти. И все ради того, чтобы ликвидировать двух простых, ничем не примечательных…
Как же, как же!
— …горных гномов. Не кажется ли вам, — Бар Корин в очередной раз пробуравил меня своими прожекторами, — что затраченные усилия несколько неадекватны предполагаемому результату?
— Именно это сообщил нам единственный… уцелевший, — сказал я. — Может, мозготряска остальных даст больше?
— Сомневаюсь, — недружелюбно отозвался полковник. — Возможно, если бы вы не обошлись с главарем столь неаккуратно…
— Виноват, — вздохнул я. — Мне просто в голову не пришло, что командир может столь глупо ломиться
