Крупными ярко-зелеными буквами на нем было написано: «Голосовой и зрительный интерфейс, страница 14». От неожиданности Яника мигнула и прямоугольник тут же растаял.
- Срок действия монитора сто девяносто два стандартных часа, - продолжал голос. - По окончании этого срока компоненты монитора будут выведены естественными путями секреции. От имени компании «Глобал интелиджент дизайн» благодарим вас и весь департамент обороны сектора Весов за то, что работаете с нашим изделием.
Яника открыла страницу 14. Текст на ней был написан такими словами, каких она не знала, и разбирать его было мучительно, словно голышом продираться через тернистый кустарник. Яника поняла, что ей мешает гомон вокруг. Кто-то произнес ее имя и она подняла голову.
- Во многом наш план зависит от товарища Айрис Яники Вар, - говорил Гасседак. – Я дал ей «водителя». Его получат и командиры ударных групп. Во время приема Яника подцепит на «водителя» всех членов кабинета, которых она сможет опознать. Там будет и Хоршид, это наша цель номер один. Остальные – потом.
Гасседак замолчал и посмотрел на Аттани. Аттани кивнул и тогда Гасседак сказал:
- Я думаю, что лучше Ярая и его группы с этой задачей никто не справится.
Ярай стоял неподвижно, лицо его ничего не выражало.
- А где будешь ты? – спросил Ярай, обращаясь к Гасседаку.
- Я буду охранять ретранслятор, - сказал Гасседак. – Как только Хоршид поймет, что мы пользуемся этими чудесными игрушками метрополии, он сразу постарается запеленговать центр сети и уничтожить его. Чтобы у него не возникло искушения накрыть ретранслятор из миномета, мы засядем в жилом доме, - Гасседак ткнул пальцем в карту. – Он даст нам нужный радиус действия и три маршрута отхода.
- А сколько маршрутов отхода будет у меня? – спросил Ярай.
Гасседак насмешливо посмотрел на него и сказал:
- Вот уж не думал, что ты струсишь.
Гасседак повернулся к карте, стал водить по ней пальцем и сыпать неизвестными Янике кличками. Яника посмотрела на карту и подумала, что миссия Ярая – это верное самоубийство. Даже если бы Хоршид ничего не знал о планах ячейки... Даже если бы она не подбросила им папку... Даже если бы это не было западней...
Яника смотрела на Ярая и в груди у нее покалывало, а лицо обжигало изнутри.
Поначалу, когда она взяла у Хоршида папку, Яника твердо собиралась объяснить ее подлинное назначение Гасседаку. Но Гасседак только схватил документы, буркнул невнятную грубость на языке сун и ушел. Яника хотела его окликнуть, но язык у нее вдруг прихватило клейкой смолой. А если она не сказала сразу, то как было признаться потом?
Яника едва заснула ночью, на следующий же день решила, что не будет об этом думать. Сегодня ее привезли в дом к Аттани, и Яника в первый раз за весь год в Порт-Пиларе испугалась по-настоящему. Она хотела встать и во всем признаться, но ноги у нее ослабли, а живот наполнился тягучей холодной пеной. Она не отрывала глаз от Ярая и мигнула разок, чтобы убрать выступившие слезы.
- Фиксирую цель, - нежно промурлыкал женский голос у нее в голове, а над головой у Ярая сгустился красный треугольник, острием вниз – Продиктуйте метку для опознания.
- Ярай, - едва слышно сказала Яника.
Над головой у Ярая, чуть повыше красного треугольника отпечаталась подпись «Ярай».
Тут в комнате загремели стулья, и Яника поняла, что собрание закончилось. Яника увидела, что Ярай идет к двери и дернулась к нему навстречу. Ярай посмотрел на Янику.
- Ну что, - сказал Ярай на ходу - поработаешь. Не все тебе ноги раздвигать.
Ежегодный прием Кабинет устраивал в канун сезона больших холодов и праздника бога Шойдона. Это было одно из тех помпезных, не вполне протокольных мероприятий, где все плотно упакованы в смокинги, где все немного пьяны, где считается неприличным подходить к начальству с разговором о делах – и начальство отмахивается этой отговоркой от людей мелких и ненужных, успевая поговорить о делах с людьми важными и нужными.
Особняк для приемов, трехэтажный и коренастый, с фигурами семи добродетелей на фасаде, стоял в центре правительственного квартала. К празднику фасад решили освежить, так что дом покрылся строительными лесами, словно лишаем, а у второго и третьего подъездов выросли пирамиды из мешков с асбестом. Никто не удивился, когда оказалось, что сроки сорваны, так что строители продолжали суетиться и тогда, когда у черного крыльца выгружали бараньи туши для кухни, и тогда, когда у парадного входа парковались лимузины с первыми гостями.
Внимательный глаз, впрочем, мог заметить, что у строителей бургятся спецовки, а мешки сложены так, если бы кто-то вздумал расчертить пространство вокруг дома на сектора обстрела и соорудить брустверы в узловых точках.
Хоршид метался по всем трем этажам, то рявкая на подчиненных, то одобрительно похлопывая их по плечам. Воспользовавшись суматохой, Яника проскользнула за неприметную стальную дверь на третьем этаже с кодовым замком. За дверью сидели развалясь, чистили оружие и вглядывались в экраны с мутными картинками от камер наблюдения. Ее, конечно, стали выпроваживать, но прежде чем Янику выгнали за порог, она зафиксировала на своем мониторе одного из оперативников постарше, и дала ему метку «Хоршид».
Ежегодный прием! Власть, гонор и деньги Порт-Пилара!
Ждали крупнейших промышленников, ждали глав порт-пиларских общин, ждали председателя совета директоров «Саур-Пилар Дженерал Кэмикал» и председателя наблюдательного совета «Пилар Харбор Менеджмент», ждали Гинешу, ждали его заместителей, ждали кабинет в полном составе, ждали даже главу военной администрации Порт-Пилара, генерала Каркумму, или хотя бы полковника Катту, приезд которых означал бы, что между военной администрацией и Кабинетом наконец установился мир.
Каркумма не приехал. Острые языки не преминули отметить, что на прием не явились и близкие генералу люди.
На улицах давно жгли фонари, когда с двух сторон особняка ухнуло и заколотило металлом о металл, а в главном зале на пол посыпалась окрошка из стекла и лепнины. Янику бросило на пол и придавило, словно ленивый зверь улегся на нее десятитонной тушей, переждать суматоху.
Наконец зверь нехотя поднялся, и Яника смогла двигаться. Она нашарила рядом с собой сумочку. Сколько прошло времени она не знала. Главный зал затянуло дымом и расчертило желтыми тенями от настенных ламп, чей свет впитываясь в песочное дерево пола.
Яника вытерла с лица густое и теплое, кое-как перекинула мокрые слипшиеся пряди на затылок и сказала: «Обзор». Ничего не произошло, и Яника поняла, что не может разомкнуть губ. «Обзор, максимальный радиус», - закричала она изо всех сил, обращаясь к голосу у себя в голове.
Там, где был песочный паркет разлилась обширная картинка от тактического монитора. Основание у картинки повторяло контуры особняка. Сама картинка была на три этажа в высоту и вся усеяна красными и зелеными метками, красные – с кличками, зеленые с номерами. Большинство красных треугольников были неподвижны, над ними помигивали красные кресты. Красный треугольник с подписью «Ярай», впрочем, рывками двигался к зеленому треугольнику с подписью «Хоршид», зеленый же треугольник убегал к черному подъезду.
Яника поднялась, схватила сумочку и побежала в сторону треугольников, уворачиваясь от теней в шлемах. Она подумала, что в корридоры наверняка завалены мусором и телами, но корридоров она не заметила, словно их не было, и как-то сразу ударилась плечом о сворки двери черного подъезда.
Проулок между особняком и соседним зданием полнился черным дымом от пылающих машин. В пяти шагах от Яники лицом вниз лежал человек, заломив одну руку под себя, и к человеку наклонялся Ярай. Ярай заметил Янику и повернулся к ней.
- Ты цела? – закричал Ярай.
Яника открыла сумочку, достала револьвер, который накануне выклянчила у Хоршида, прицелилась Яраю в голову, закрыла глаза и нажала на собачку.
Когда Яника открыла глаза, она увидела, что револьвер вылетел у нее из ладони, а Ярай сидит на мостовой, правой рукой сжимает левое предплечье, и между пальцами у него набухает и льется черное.
