к ним с очень странным выражением на круглой мордочке.
Но хозяйка уверенно убеждала их, что это местное и ласковое существо, и им ничего не угрожает!
А чудище напряжённо размышляло. Оно не привыкло сомневаться в инструкциях и самовольно менять их. Но у этих двуногих было слишком сложное поведение. Да, инструкции многократно проверются и перепроверяются. Но возможность ошибки всё же существует. Что-то здесь не так. Нужно сообщить и предупредить остальных!
И при всех сомнениях-размышлениях выражение его рыжей мордочки оставалось самым добродушным. Только когда Лорд Грызунов и Серый Маг съели по три куска пирога и всмак напились чаю, им вдруг пришло в голову, что в отличие от всех виденных ими земных котов, львов и тигров, у рыженького малыша зрачки глаз не вертикальные, а горизонтальные.
— Что делать? — начали они перешёптываться, подозрительно поглядывая на бабу Стасю.
Чудище поняло, что тайна его раскрыта, и приготовилось распахнуть свою широкую пасть. Только появление в окне Демида Сверкалова спасло всех троих от приземления в контейнере для образцов.
— Проклятый папарацци! Нигде от него нет спасения! — закричал на Демида Лорд Грызунов голосом Рогатого Крыса.
Он и Серый Маг кинулись прочь из дома, а облизывающееся рыженькое чудище — вслед за ними. И попали бы они прямо в руки сотрудников КЧС. Вместе с широкой пастью и контейнером, а также пакетиками скавензы и Кровожадным Копьём, которое в последнем отчаянном усилии скавены вырвали из сверхпространства. Не говоря уже о скавенском автофургоне, набитом жалобно мяукающими и шипящими 'соперниками' скавенов по захвату планеты, среди которых оказался и Альберт.
Но Кровожадное Копьё вызвало небольшой переполох, во время которого чудище, рискуя выдать себя, растолкало всех и ускользнуло в времяпространственную кабину межзвёздного переноса.
Слишком важные новости оно несло коллегам. Такие важные, что позволило себе подать докладную записку. Но в иерархии их контингента оно занимало одну из низших должностей, а потому прошло несколько дней, прежде чем дошла очередь до его сообщения…
…А в это время злосчастный кандидат в скавены Роберт Цветкович опять умудрился, как говорят, встрять в историю.
Нет, эта красивая девушка не была замаскированным скавеном или чудищем из-за миров. И очень любила послушать себя. Простоватый Роберт идеально подходил на роль благодарного слушателя.
— Знаешь, внешний вид не имеет значения, — говорила Жанна, кудрявая брюнетка с карими глазками, в которых кто угодно, кроме Роберта, заметил бы озорство и даже насмешку. — В людях можно увидеть много более важных элементов, чем рост и красота тела, — положила ладошку на его костлявое плечо и смотрела на макушку парня и торчащие, как иголки у ёжика, короткие волосы.
— Да? — спросил Роберт, счастливо улыбаясь.
— Конечно! Главное то, что у человека в голове и в душе. Ну, понимаешь, жизненные ценности, вера в людей, в то, что они добрые, что желают добра.
— А, — Роберт под её взглядом стал заикаться, — а я, как ты думаешь?.. Я тоже?
— Роб, ты такой и есть.
— Спасибо, Жанна. Мне… мне очень приятно это слышать.
— Не за что, дружище, — изящно наклонившись, шутливо шепнула ему в самое ухо, будто кто знает какими секретами они обменивались посреди этой шумной улицы перед университетом.
— Если бы ты… если бы…
— Если бы что? Я могу тебе чем-то помочь? Говори, говори, я слушаю!
— Спасибо, — повторил ещё раз, глядя своими небольшими глазками в её глубокие зрачки. — Что ты делаешь послезавтра? Ну, в субботу или воскресенье, не важно.
Жанна посмотрела на него уже серьёзно и нервно поправила причёску:
— Я не понимаю.
— Ну, знаешь, может быть куда-нибудь поехали бы?
В первое мгновение она удивлённо и недоверчиво скривила губы: этот смешной коротышка совершенно не понимает шуток и слишком много о себе воображает! Потом Жанна взяла себя в руки:
— Конечно, с удовольствием.
Глаза Роберта загорелись, уши запылали, сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Не надеялся на такой ответ.
— Только одна проблема, — добавила Жанна.
— Какая? Разрешим её.
— Не получится. В эти выходные не могу. Еду домой. Но может быть, через неделю. Нет, у меня важная контрольная. Лучше я сама тебе скажу, когда смогу. Заранее, конечно, чтобы смог всё спланировать, — опять в её глазах блеснул насмешливый огонёк, даже Роберт его заметил. — И тогда куда-нибудь поедем. Хорошо? Не сердись, хорошо?
— Не сержусь, — ответил Роберт с принуждённой улыбкой.
— Ой, мне пора. Должна бежать! Пока!
Смотрел, как крутит бёдрами, спеша к остановке. Какая же она красивая! А он ещё мог верить, что такая девушка согласилась бы с ним встретиться не вот так, не для пустой болтовни. И зачем об этом заговорил?
После каждого подобного разговора чувствовал себя каким-то жалким. Неужели он не только некрасивый, но и слабохарактерный? Но почему-то выбирал только красивых девушек. Нравились ему. Посмотрел на собственное отражение в зеркальной витрине. Худой и невысокий, на вид не старше школьника, и ещё эти торчащие уши. Роберт не любил зеркал.
Вздохнул и пошёл прочь, куда глаза глядят. Вообще-то, не хотел никуда идти в толпе. Не любил людей. Но сейчас задумался и прошёл до следующей остановки. Когда сориентировался, что уже давно мог бы сидеть в трамвае, выругался от злости. И от злости же, вместо того, чтобы повернуть на остановку, шёл дальше.
Раздумывал над своей трагической ситуацией. Хотя, если задуматься, что тут трагического? Он, Роберт, умный и трудолюбивый, в школе хорошо учился и, главное, ребята всегда с ним считались. Правда, друзей у него не было. Так, приятели по двору и в школе. Сейчас он на втором курсе геологии, тоже не из последних, и сегодня ему даже доверили провести обзорную лекцию для будущих абитуриентов и первокурсников. На ней он и познакомился с Жанной: сидела прямо перед ним и улыбалась. Ну, ладно о Жанне, хватит о ней! Так вот, он учится на геолога. Хотя мама очень недовольна, у неё свои планы насчёт него, она психоаналитик, золотая специальность, как говорит. Роберт мог продолжить семейную традицию, но не захотел. Геолог — это так… романтично. И всё-таки, сейчас он плетётся куда-то один, хотя если бы был посмелее, мог бы…
Он огляделся. Куда это его занесло, какие-то деревья и кусты вокруг? А-а, парк. И домой ещё рано, и не голодный он, перед лекцией съел в буфете два пирожка и салат.
А тут хорошо, тихо, за спиной еле-еле слышен отдалённый шум улицы. Правда, сыро и холодно, зато безлюдно. И даже тихо посвистывают какие-то птицы. Роберт остановился и глубоко вдохнул свежий холодный воздух. Хорошо! Пошёл дальше и не удивился, когда вместо асфальтовой дорожки увидел песчаную тропинку на зелёной лужайке. Почему бы и нет? Сейчас не мороз, а тут, в парке, очень даже тепло, и травка зелёная. Хорошо!
Тропинка вела его всё дальше среди зелёных деревьев. Роберт перестал думать о себе, о Жанне, о шумном мире, который остался позади. Здесь было тихо, намного теплее, чем на улицах, пахло свежими листьями, мхом, а ещё так, как пахнет в лису, где много грибов. Приятный, но определённо дикий, не городской запах. И вдруг Роберт услышал всхлипывания.
На мгновение он остановился, прислушиваясь, но потом решился посмотреть, кто там плачет. Сошёл с дорожки, протиснулся между тесно растущими зелёными — вечнозелёными? — кустами и увидел девушку. Сидела на траве в профиль к нему и всхлипывала. Её длинные тёмные волосы оттеняло белое платье. Роберт остановился, глядя на неё, не зная, что делать. Через несколько секунд она повернула голову, её светло-зелёные глаза смотрели на него с любопытством и тревогой. Была красива. Именно поэтому Роберт решился прервать неловкое молчание.
