— Стоп, стоп, стоп, — замотал головой Людмирский, — нестыковочка. Если ты и так им станешь, зачем весь сыр-бор?
— А я лично сомневаюсь, что ты на свой лимон на околоземную орбиту выйдешь, — закатила глаза Эльза.
— Отвечаю по порядку, — сказал Сурков. — Я стану миллионером в кредит, так сказать, заранее. Что касается космонавтики — это верно, на полет мне денег не хватит, а на статью в газете — вполне.
— У тебя есть план, Гоша?
— Есть ли у меня план? Есть ли у меня план? Конечно, у меня есть план, но мне ещё нужны соратники, помощники и верные друзья, которые не будут меня критиковать, а, не раздумывая, отдадут тело и душу.
— Можешь на меня рассчитывать, — сказал Людмирский, — по меньшей мере, в отношении души.
— И на меня, — подтвердила Эльза, — в отношении тела.
— Вот и договорились, а теперь слушайте сюда…
Людмирский отпустил окурок из рук, и он тихо упал на асфальт. Он растоптал его каблуком, поднял воротник, опустил со лба большие чёрные очки. Почесав рыжую трёхдневную щетину, отпущенную специально для сегодняшнего променада, Людмирский осторожно шагнул к массивным дверям банка.
— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросил молодой человек в хорошем костюме, стоявший на крыльце в стойке защитника, построенного перед воротами в стенку.
Сурков хорошо проинструктировал Людмирского о поведении охранника и настоял, чтобы тот вложил за пояс пистолет Эльзы. Это придавало Людмирскому совершенно дебильную походку и колоссальную неуверенность в себе.
— Конечно, можете, — ответил Людмирский заученную фразу, которую репетировал перед зеркалом с пяти утра. — Я хочу открыть счёт.
Охранник осмотрел Людмирского с ног до головы и попытался принять верное решение. Единственной извилины хватило, чтобы предположить о неприятностях, которые возникнут у охраны, стоит только подозрительному субъекту выкинуть фортель внутри.
— Извините, но это невозможно.
Людмирский на секунду смутился. По сценарию охранник должен был ответить фразой: «Это невозможно, сэр». Но он опустил «сэр».
На самом деле охранник собирался сказать именно так, но оказался ленивым и произносить длинные фразы не стал.
— Что? — Людмирский сначала спросил, но сразу же пожалел об этом, потому что тут же ушёл от сценария.
— Это невозможно, — ответил охранник.
— Управляющий болен? — продолжал Людмирский, стараясь выдержать хотя бы стиль игры.
— Нет, что вы, здоров.
— У вас карантин? Тараканов морят?
— Нет, у нас нет тараканов.
По сценарию Людмирский должен был задать три глупых вопроса, но к входу уже подъехал чёрный «Мерседес» «S» класса, и из него уже вышел Сурков, одетый в чёрный плащ и строгий костюм с бабочкой. Он небрежно толкнул тяжёлую дверь машины и подождал, пока она проедет мимо него, преданно развернётся и будет ожидать хозяина. Когда Сурков подходил к входу, из него выпорхнула Эльза, одетая в деловую мини-юбку и такой же откровенный пиджак и смотревшаяся сзади ничем не хуже фотомодели. Она увидела Суркова и, растерянно цокнув каблучками, встала на цыпочки:
— Можно автограф? — ворожащим сердце субтончиком спросила Эльза.
Сурков устало улыбнулся и, приняв из рук Эльзы блокнот за десять копеек, разборчиво написал: «Где ты взяла эту тетрадку, дура? Можешь не отвечать».
Эльза густо покраснела и отступила в сторону.
— Спасибо, — сказала она уже исчезнувшему в дверях Суркову, который даже не посмотрел на охранника.
— Красиво жить не запретишь, — продолжал Людмирский по сценарию.
Дальше Людмирский должен был выждать пять секунд, и если охранник не задаст вопрос, самому рассказать о новоиспечённом миллионере, заграбаставшем джек-пот в большой национальной лотерее. Людмирский исправно досчитал до пяти, после чего продолжил, время от времени заговариваясь и поря отсебятину. Через пять минут он вспомнил о неотложных делах, попрощался и ушёл в том направлении, откуда появился.
Расчёт Суркова не оправдался, и охранник не стал докладывать о почётном госте своему руководству, за него это сделал его коллега, получивший пересказ с наворотами. Сурков уже стал унывать, когда место клерка заняла привлекательная блондинка, готовая оказать любые банковские услуги.
— Товарищ Сурков?
— Да.
— Наслышана о вашей удаче.
— Хочу разделить её с вами.
— Открыть счёт?
— Не совсем. Понимаете, я пытаюсь вывезти из страны большое количество валюты, и хотел бы это сделать без пошлины.
— Дайте подумать.
— Я слышал, что кредитные карты не облагаются таможенными сборами и не нуждаются в декларировании, — помог Сурков.
— Действительно, — расплылась в улыбке блондинка. — Какую хотите открыть: дорожные чеки, «Американ Экспресс»?
— Виза.
— Отличный выбор, — похвалила блондинка.
Эльза старательно работала над ногтями Суркова, оказавшимися не закрашенным на его теле пятном, особенно в момент подписания кредитного договора.
— Что мы имеем?
— Семь кредитных карт, пять фирменных банковских карт, кредитные договора на сумму в полмиллиона и кучу неоплаченных счетов, — ответил Людмирский.
— Пока неплохо. Что со страховками?
— Я застраховал тебя в девяти страховых компаниях на общую сумму девятьсот тысяч долларов.
— Почему в девяти?
— В последней конторе поручительство под страховку не дают, я подумал, зачем палить деньги?
— Хорошо, что ты не транжира, Лёшка, но сделал ты это зря. Страховка на миллион да ещё зелёных звучит гораздо эффектнее, нежели на девятьсот тысяч. Что с прессой?
— Завтра выйдут три статьи: в двух местных газетах и одной центральной. В местных у нас первая полоса, в центральной — фото и сноска.
— А с телевидением?
— С телевидением придётся подождать. Пока тебя вмонтируют, пройдёт пара дней. Ты не представляешь, какие глупые вопросы мне задавали.
— Почему не представляю? Представляю. Эльза, может, хватит?
— Пожалуй, хватит.
Сурков посмотрел на свои руки, крутя их перед лицом, словно впервые видел.
— Надо же, никогда не думал, что можно получать от этого удовольствие.
— На педикюр не рассчитывай.
— Не нужно, разуваться меня пока ещё не просили.
— Хватит глазеть на свои пальчики, — брезгливо поморщился Людмирский. — Как баба.
