–
–
–
Наверное, правильно было, что сошлись мы с Леной — только после первой совместной поездки. Когда вдруг стало понятно, что она для меня действительно идеальная спутница и что этот роман — уже всерьёз. Я так и не уловил момента, когда сам это понял. Туда ехали просто друзьями, обратно ещё не любовниками, но уже людьми, знающими твердо, что это — судьба.
А поездка была — под землю. В Толпинские ледяные катакомбы. Впервые после поездки трёхлетней давности на Пинегу я взял с собой под землю фотоаппарат. Собственно, приглашал я обеих Лен. И своего друга Сержа. Вторая Лена на этот раз не среагировала. Поехали втроём. Дальше всё пошло само собой. Ещё по дороге, пока спали в электричке, мы услышали, с какой громкостью Серж храпит, на чём идея устраивать на подземном лагере единое лежбище умерла в зародыше. Когда добрались, за вечер первого дня нашли только одну пещеру, относительно пригодную для постановки лагеря — тёплый зал ровно один, и то не особо, а мест под лежбища в нём ровно два. Так мы с Ленкой и оказались рядом. А за полночь, как раз когда наступило тринадцатое марта (читатель, вспомни эту дату!), я почувствовал, что Ленку трясёт от холода. Спальник у неё был весьма символическим. Пришлось объединять утепление. Пока разбирались — сон ушёл. Вот тут-то, ещё ничего не имея в виду, я Ленке и предложил: раз, мол, сон ушёл – так давай хотя бы целоваться. Если честно — предложил просто так. В тот момент у меня и мысли о чём-либо ещё не было. Просто большинство девушек обижаются, если к ним не поприставать хоть немного. Ленка немедленно ко мне повернулась. И уже через несколько минут я понял, что это — начало чего-то большого. Следующие два дня были сказкой. Ничего, кроме поцелуев, у нас не было. Мы гуляли по пещерам и фотографировали. Вокруг горели ледяные кристаллы величиной с ладонь, таинственным светом мерцали ледяные сталагмиты… На стенах висели зимующие бабочки, покрытые алмазной росой, и летучие мыши, покрытые корочкой льда. Но сверкание Ленкиных глаз перекрывало всё. У неё вообще удивительные глаза, я никогда раньше таких не видел. К сожалению — они были такими не случайно, но о том немного дальше. Да и вообще Ленка была абсолютно новым для меня типом женщины. Высокие брюнетки никогда не были в моем вкусе. Грубоватая шершавая кожа у женщины всегда была для меня немалым пороком. Замкнутость в себе и периодически возникающее странное до полной непредсказуемости поведение — тоже. Чего хотя бы стоил тот момент, когда после ужина на второй день Ленка взяла фонарь и сказала, что хочет на десять минут сбегать посмотреть небольшую соседнюю пещеру, а я полтора часа подряд, не найдя её в той пещере, искал ночью по всем окрестностям. Слышал я, и не раз, что в женщине должна быть загадка, что женщина должна быть непредсказуема… Но никогда до Ленки не встречал женщин, в которых бы это было. Словом — всё в ней было не так. Кроме фантастических глаз. Пожалуй — ещё кроме непредставимого азарта при осмотре пещер и при упражнениях фотографических. Скажи мне кто ещё неделю назад, что я могу в Ленку влюбиться, на смех бы поднял. Хотя она, наверное, знала. Некоторые женщины очень многое знают вперёд. За несколько дней до выезда мы устраивали сборище, снаряжение там прикинуть, раскадровку планов… Вот тогда-то Ленка впервые привела ко мне нескольких своих друзей. Типа смотрины устроить. Хорошие ребята. Единственное, чего я решительно не понимаю — зачем одному из них было снабжать меня чужой визитной карточкой. Которая, как ни странно, сыграла колоссальную роль три года спустя!
Дальнейшее было очевидно до банальности. На обратном пути мы договорились, что она приедет через пару дней, как только я плёнки проявлю, но уже на следующий день я не утерпел и позвонил ей на работу, предложив вместе заглянуть в гости к моему отцу, благо как раз рядом с её маршрутом с работы домой. Согласилась. А ещё через два дня — смотрели фотографии. Было человека четыре — вторая Лена, её бойфренд, который сын моего друга Георга, и ещё двое, которых не помню совершенно. Ленка почти сразу сказала, что останется. А когда все стали собираться, вызвалась проводить их до метро. Запретив мне составить всем компанию. И опять, как в Толпино, я полтора часа места себе не находил. Наконец Ленка появилась. Её трясло. На обратном пути от метро ей, оказывается, захотелось полазить по выселенным домам напротив, которые только-только начали ломать. Полчаса она по ним лазила. Пока не нарвалась на компанию, от которой еле сбежала. И полчаса ходила вокруг дома, успокаивая нервы. Зайдя в комнату, плюхнулась рядом на диван, заявив, что еле дотерпела все эти дни, только попросила ещё полчасика на то, чтобы окончательно прийти в себя. На стеснение — ни намёка. Понятно, что после такой встряски ночь была не сказать чтобы феерической. Больше была похожа на привычную, чем на первую. Никакого процесса взаимного узнавания. Как будто мы уже много лет вместе и знаем друг о друге всё. Я даже раза два начинал извиняться за то, что не на должной высоте, на что Ленка, загадочно улыбаясь, говорила, что я полный дурак, ничего не понимаю и вообще всё очень здорово. Утром она сказала, что после работы поедет к маме, а ко мне вернётся через день. Правда, в обеденный перерыв мы договорились сходить на открытие выставки картин и фотографий двух моих друзей. С выставки Ленка опять поехала на работу, а я остался продолжать пьянство. Приехав вечером домой, я обнаружил Ленку там. К матери она таки не поехала. И не могу сказать, чтобы это обстоятельство меня огорчило.
Вторая наша совместная ночь оказалась гораздо более содержательной. Хотя мне опять было неудобно за себя. Странное ощущение. С одной стороны — всё было правильным, всё было настоящим. Было чувство, была нежность, было понимание друг друга. Не было лишь той всепоглощающей и всесжигающей страсти, в которой я растворялся с Анной. Был хороший секс, но не было сексуальных подвигов. И почему-то ни того ни другого не хотелось. Того, что происходило, лично мне было достаточно. Трудно было представить, чтобы после этой ночи, как после ночи с Анной, мне бы пришлось из-за вовсе не фигурально натёртых понятно где мозолей неделю передвигаться странной походкой. Не тот случай. Тут нужно было другое. Но всё равно ощущалось неудобство. Твердо зная, что с другой я был способен на большее, и не будучи в силах продемонстрировать всё это Ленке, я чувствовал себя чуть ли не подлецом. Но Ленка этого так и не поняла. На каждом отдыхе она садилась освежиться грейпфрутом и, вгрызаясь в него так, что сок стекал по ней ручьями, приговаривала, что я супер, что она никогда в жизни и не представляла, что в мире возможен мужчина, с который ей было бы настолько хорошо…
Я уж не помню, когда и как мы наконец заснули. Помню только, что утром Ленка меня растолкала и мы с ней минут десять искали её трусы. Как оно и положено во всяком низкопробном чтиве, трусы оказались на люстре. Но как они туда попали, кто и когда их туда заметнул, так и осталось загадкой. Уже уходя, она в дверях обернулась и совершенно нейтральным тоном сообщила, что в следующий раз появится только через четыре дня. Что на работе её тоже не будет. И что домой ей тоже не следует звонить, потому как её мама считает, что она здесь. Тон голоса и улыбка — были чистыми, без фальши. Она действительно считала такой расклад абсолютно нормальным и не нуждающимся ни в вопросах, ни в пояснениях. В отличие от меня. А я сходил с ума и рыл землю. Что происходило в течение этих дней — до сих пор загадка, хотя есть догадки. Сама она преподнесла свою версию только месяц спустя, после пятого или шестого допроса с пристрастием. Что у неё школьная ещё компания ритуально раз в год собирается на несколько дней для потусоваться и подработать. На том, что один из этой компании сильно разбогател, имеет в Подмосковье огромный особняк и в начале весны собирает одноклассников, дабы разгребали там авгиевы конюшни, остающиеся после зимних оргий, устраиваемых в этом особняке всякими разными его друзьями, которых он вне дачного сезона безотказно снабжает ключом. А от матушки оно большой секрет, так как та совсем даже не одобряет поддержание Ленкой контактов с той компанией. Ну очень странная версия. То есть, я ни минуты не сомневался, что Ленка врёт, но почему-то был подспудно уверен, что ничего, что препятствовало бы нашим отношениям, здесь нет. Скорее всего оно так и было. Кажется, в конце концов я догадался, сложив осколочки от фактов, случайно найденных в самых разных местах. Не уверен, конечно. Но похоже на правду. Один из предыдущих Ленкиных парней, причём не из тех, где были хоть какие-то серьёзные чувства, а из тех, которые для скоротать время, попал в аварию и крепко поломался, став инвалидом. И Ленка по категорическому требованию матери мгновенно исчезла из его жизни. Пока что оно выглядит несколько странно, даже скорее неприглядно, но нужно немного знать, что такое Ленкина матушка. Пресечены были не только Ленкины контакты с ним, но и была отсечена вся тусовка, в которой
