университета и стал ждать, когда мне предложат работу. Решил, что вознесся выше всех в здешних местах.
Дом был похож на свинарник, крыша текла, в гараже стояла раздолбанная малолитражка, «форд- перфект». Он позволил мне дойти до самой низшей точки отчаяния, дождался, пока я не объявил, что собираюсь эмигрировать, и только после этого начал действовать. Похлопал меня по плечу и заявил: «Прежде чем ты уедешь, хочу тебе кое-что показать». Отец взял меня с собой, как он выражался, нарезать круги. Тогда началось мое истинное образование, и я понял, что мой отец – богач. Он делал все ради меня, своего единственного наследника. И все до единого пенни скупердяй заработал своими силами. – Весельчак все больше воодушевлялся. – Поверьте, Рекальдо, Блейберг по сравнению с моим стариком просто ничего не стоил. Отец знал тайну таких мест, как наше. А она кроется не в том, какие действия вы предпринимаете с землей, чтобы она приобрела ценность, и не в том, что приносит земля. Ценность – сама земля, какой бы скудной и каменистой она ни была. Конечно, если есть силы достаточно долго на ней держаться. И он держался. – О'Дауд помолчал, давая возможность сержанту проникнуться значимостью сказанного. – Он умер, владея восемьюста сорока акрами, большей частью по берегам Глара. Начал скупать угодья в сороковые, тогда не многие зарились на землю, которая на полгода уходила под воду. Он опередил время, и люди считали его придурком – мало кто тогда понимал, какими возможностями обладает устье в развитии индустрии развлечений. А фермерским делом отец не интересовался.
О'Дауд откинулся на спинку стула и посмотрел на Рекальдо, ожидая, чтобы тот задал единственно правильный вопрос. На лице играла улыбка, мол, сам черт ему не брат. И теперь стало ясно, в чем состояло его обаяние: этот человек плевать хотел на то, что о нем думали другие. И меньше всего – пониженный в звании полицейский. Весельчак знал себе цену. Рекальдо вздохнул и спросил:
– Многое вы добавили к тому, что оставил вам отец? Не поделитесь, чем расплачивались за приобретение земли? И как отбились от конкурентов? Ведь наверняка у вас были конкуренты.
О'Дауд довольно хмыкнул.
– Это долгая история. Не хочется загружать вас лишней информацией. Как-нибудь в другой раз.
– Договорились. В таком случае давайте перейдем к миссис Уолтер. В какой момент она стала частью договоренности… вашей сделки с Отто Блейбергом?
Весельчак помолчал, отпил чаю и оттолкнул от себя чашку.
– Она была его… мм-м… – Казалось, он стеснялся произнести слово «любовница».
– Любовницей, сожительницей? – решительно подсказал сержант.
О'Дауд шлепнул огромный кусок масла на толстый ломоть кекса. Рекальдо удивился его застенчивости, но позавидовал аппетиту. Сам он оставил богатую холестерином поджарку почти не тронутой, зато отлично заваренный чай выпил с удовольствием. Напиток пролился в пересохшее горло горячим ручьем. И сержант, не спрашивая разрешения, налил себе вторую чашку.
– Была, не была, этого я не знаю. – Весельчак сразу посерьезнел, словно этот вопрос не давал покоя ему самому. – Такими вещами Вэнджи не делилась ни со мной, ни с другими.
– А каковы именно были ваши с ней отношения?
– Именно? Вот этого я не собираюсь с вами обсуждать. Во всяком случае, не за завтраком. А может быть, никогда. Скажем так: мы были с ней близкими друзьями, – уклончиво ответил он.
– Вы намекали на то, что были с ней близки, – начал Рекальдо, но О'Дауд его оборвал:
– Она мне нравилась, это правда. – Его слова покоряли обескураживающей простотой. – Эванджелин волновала, в ней чувствовалась жизнь. С ней никогда не было скучно, она была непредсказуема, как погода. И очень умна. Достойное общество для любого мужчины. В ней чувствовался стиль. – Он произнес это с таким восхищением, словно стиль был дороже бриллианта. – Мне ее очень не хватает. – Весельчак допил чай.
– В котором часу вы вернулись во вторник вечером?
– Мы уже об этом говорили.
– Вы ведь не ездили в Дублин? Вы ездили в Тарле.
К удивлению Рекальдо, О'Дауд рассмеялся:
– А какого дьявола
– Повидаться с мистером Муром-Робертсоном. – Сержант постарался придать своей интонации как можно больше уверенности. Он не сомневался, что так оно и было, только не знал причины. А О'Дауд явно не собирался ничего объяснять.
– Вижу, вы успели пообщаться с Розой О'Фаолейн.
Рекальдо моментально сменил тему.
– Миссис Уолтер была больна. Насколько серьезно?
– Я уже говорил тем двоим. Она не просто была больна. Она умирала. И долго не протянула бы, бедняга.
– У нее было много друзей?
– Здесь? Всего несколько. Время от времени она виделась с женой Суини. – Весельчак бросил из-под ресниц озорной понимающий взгляд. – Но это скоро кончилось. Вы, конечно, в курсе.
Рекальдо, стараясь не измениться в лице, пытался разгадать смысл ключевых слов, которые среди ничего не значащего трепа бросал ему собеседник: земля, деньги, отношения. Господи. думал он, что же за этим скрывается? Он видел, что О'Дауд чувствует себя отнюдь не уверенно. Доверяется ему – и в то же время не доверяет. Намерен что-то сообщить – а может, выяснить. Скорее второе. Рекальдо прикинул, разумно ли задавать вопросы о крохотной комнате за окном под крышей и о компании на яхте. Но решил пока воздержаться. Стук чашки о блюдце показался неестественно громким. О'Дауд продолжал с удовольствием есть. Затем снова налил себе и Рекальдо по чашке чаю, а тарелки – свою пустую, гостя почти не тронутую – поставил в раковину.
– Нет аппетита, Фрэнк? Я думал, вашу старую болячку давно залечили.
– Так и есть, – проворчал сержант.
– Что-то не похоже. Вы с ней уже говорили?
– С кем?
– С миссис Суини.
– Пока нет. Она отвозила миссис Донован в больницу в Корк.
– Если не ошибаюсь, это было в понедельник. И вы с тех пор не общались? – как бы мимоходом поинтересовался Весельчак. Из чего можно было заключить, что он либо виделся с Крессидой, либо по меньшей мере знал, где она находится. Момент настал.
– Я заметил вас во вторник на яхте вместе с Суини.
Весельчак тут же переменил тему.
– Вот кого вам следует поискать, – заметил он.
Итак, прогулка на яхте – запрещенная тема?…
– Искать Вэла Суини? – Рекальдо держал голову вполоборота, чтобы собеседник не заметил на его лице повышенного интереса. – Можете объяснить почему?
Но О'Дауду не удалось ответить, потому что именно в этот момент на кухню через заднюю дверь влетел инспектор Макбрайд и, широко улыбаясь, стал переводить взгляд с одного на другого. О'Дауд выглядел растерянным, зато Рекальдо оставался спокойно-непроницаемым.
– Бог мой, Эф Ка, за вами не угонишься. Я добрый стоун [30] потерял, пока вас нашел.
– Так много? За такое короткое время? – Рекальдо удивленно изогнул брови.
– Вы всегда врываетесь к людям в дома без приглашения? -поинтересовался Весельчак.
– Нет, лишь в тех случаях, когда расследую убийства, – добродушно пояснил инспектор. – Не угостите чашечкой чаю?
О'Дауд отошел к раковине и вновь наполнил водой электрический чайник.
– Скоро вернусь, – бросил он и исчез. Через минуту-другую полицейские услышали близкое журчание водопровода которое не смогло заглушить писк телефона.
Макбрайд наклонился к Рекальдо.
– Ну и к чему мы пришли? – спросил он шепотом. – Удалось из него что-нибудь вытрясти?
