со Спейном? – лукаво спросила она, но не стала дожидаться ответа. – После этого мы выпили чаю, и Финбар помог мне устроиться чуть-чуть соснуть. После прогулки я немного устала – подействовал, как бы выразилась моя мама, «крепкий» морской воздух. – Мона рассмеялась.
– И потом вы ничего не видели?
– Вот в этом вы ошибаетесь. В половине десятого или в десять возвратилась миссис Суини. К этому времени успело совершенно стемнеть. Она неслась так, что машину чуть не занесло на повороте. Я не успела разглядеть, был ли с ней сын. И очень удивилась – никогда не видела, чтобы она ездила здесь так поздно. Подумала, уж не заболел ли старик Спейн.
Сердце Рекальдо подпрыгнуло к самому горлу. Он с трудов подавил растущий страх, а Мона неожиданно взорвалась.
– Ну что за глупая девчонка! Зачем она общается с этим типом? Себя ни во что ни ставит, подумала бы хоть о ребенке! Я слышала такие страсти… Вы же понимаете, дыма без огня не бывает.
– Совершенно не в курсе… – начал было сержант, но Moна не стала его слушать.
– Должно быть, я пропустила, когда она ехала обратно. Рано легла, – игриво сообщила Мона. – И это принесло мне много пользы.
– И больше не видели, кто куда ездил?
– Я этого не сказала. – Женщина похлопала сержанта по руке. – Не спешите, имейте терпение. Около полуночи меня что-то разбудило – видимо, скрип покрышек. Я выглянула и увидела как по дамбе движется машина мистера Суини. Наверное, он поехал искать жену. Стал накрапывать дождь. Я не разглядела, был ли он один, но почти уверена, что рядом никто не сидел.
– Как вы догадались, что это был мистер Суини? – Рекальдо едва контролировал собственный голос.
– Вы сомневаетесь, что я способна узнать машину? – усмехнулась Мона. – Очень хочется иметь хороший автомобиль, но я не могу себе этого позволить. Вот я и выбираю, какой купить, как только выиграю в лотерею. У мистера Суини шикарный серебристый «лексус». Моя любимая марка после «БМВ» – такого, как у миссис Уолтер. – Она улыбнулась, заметив удивление сержанта. – А вы думали, только мужчины интересуются машинами? Нет, и в старушке еще теплится жизнь. Я потеряла способность владеть ногами после того, как грузовик раздавил мой «триумф-геральд». Тогда я очень неплохо гоняла. Нуда ладно. Будем уповать на лотерею.
– Попрошусь к вам в шоферы, – предложил Рекальдо.
– Занимайте очередь, – с нескрываемым удовольствием рассмеялась мисс Спиллейн. – Я бракую их одного за другим.
– Как долго там пробыл мистер Суини? – как бы между делом поинтересовался сержант.
– Не могу сказать. Обычно если Вэл приезжает поздно вечером, то остается до утра. Но я давно его не видела, поэтому и удивилась.
– Он и на этот раз задержался до утра?
– Нет. Только я отключилась, как потолок осветил свет фар его машины. «Лексус» снова ехал по дамбе, однако время я не заметила. Дремала. А в шесть меня разбудили вы. Должна сказать, ваша таратайка гремит почище развалюхи Джона Спейна.
– Это было позднее, – мягко поправил ее Рекальдо.
– Не намного, – не согласилась Мона. – Без четверти шесть прозвенел будильник Финбара. Он спит в комнате, которая находится как раз над моей. Я слышала, как он встал. А в пятнадцать минут седьмого каждое утро он приносит мне чашку чаю. Мой племянник очень пунктуальный человек.
– С тех пор вы не видели «лексус»?
– Нет. Со вторника я никуда не выходила. Этот автомобиль и сам Суини здесь больше не показывались. Но если хотите, мистер Рекальдо, я буду посматривать.
Сержант встал.
– Зовите меня Фрэнком. И пожалуйста, будьте внимательны, это мне очень поможет. Кстати, к вам больше никто не обращался?
– Вы имеете в виду других детективов? – тут же догадалась Мона. – Нет. – И, поколебавшись, добавила: – Присядьте еще на секунду, Фрэнк. У нас с Финбаром, помимо возраста, много общего. Мы всегда с ним были близки. Хотя он и племянник, но на пару лет старше меня. Я младшая из тринадцати детей, его отец был самым старшим из моих братьев. Но это так, к слову. Окно для меня как живой театр. Я сочиняю небольшие истории про чужаков, а Финбар обеспечивает меня необходимыми сведениями. Знаю, многие считают, что он не умеет держать язык за зубами, но они ошибаются. Племянник мне рассказывал, что вы относитесь к нему с уважением, следовательно, понимаете, что он знает чуть больше, чем позволяет себе говорить. Всем, кроме меня. – Мисс Спиллейн улыбнулась. – А я очень разборчива, с кем общаться и кому что передавать. А если сегодня что-то и сорвалось с языка о Джоне Спейне, то исключительно потому, что я тревожусь за Крессиду Суини. Мне не нравится, что о ней болтают. – Мона помолчала. – Так в какое время вы все-таки ехали? – Рекальдо так и ждал, что, задавая вопрос, она заговорщически тронет пальцем нос.
– Полагаю, это не имеет большого значения. К тому моменту миссис Уолтер была мертва уже несколько часов.
Сержант вышел от мисс Спиллейн в растрепанных чувствах и на обратном пути заскочил в участок. Значит, не он один связывал девушку с Весельчаком. Мона подтвердила его догадку. И дала ему первое настоящее свидетельство того, что во вторник Суини был на берегу устья со стороны Трианака. Более того, она наблюдала его машину примерно в ключевое время. Но не мог ли Суини попасть туда еще раньше? Скажем, на катере? И не он ли ликвидировал все бумаги и свидетельства личной жизни в доме миссис Уолтер? В то же время Мона видела, как Крессида ехала в Трианак, но не заметила, чтобы она оттуда уезжала. «Черт! Ладно, сперва разберемся с одним, затем займемся другим».
Он позвонил дежурным в полицейские участки в Данкрса и Дейнгине и, назвав регистрационный номер, попросил обратить внимание на машину Вэла Суини. На другом конце провода зашелестели бумагами.
– Постой, Фрэнк, у нас уже есть ориентировка на этот автомобиль.
Рекальдо устало закрыл глаза. Он снова оказался на шаг позади инспектора Макбрайда.
– Просто решил подстраховаться, – сказал он в трубку. – Знаешь, как бывает, когда трое занимаются одним и тем же делом…
– Не разберешь, кто начальник, а кто рабочая лошадка. Понимаю. Не беспокойся, все под контролем. Было общее указание. Порты и аэропорты.
– Отлично, – буркнул Рекальдо, ругнувшись про себя. И только начал писать подредактированный вариант рапорта о своих разговорах с О'Даудом и Моной Спиллейн, как в дверь постучали. Он осторожно приоткрыл створку. На пороге стояла незнакомка. Рекальдо загородил проем, не давая ей заглянуть внутрь.
– Слушаю вас?
– Полагаю, вы сержант Рекальдо? Я вас искала. – На ее лице светилась многообещающая улыбка.
– Вот как? – холодно переспросил он.
– Именно. – Она протянула ему руку. – Фиона Мур из «Санди индепендент». Я гостила несколько дней в Дейнгине когда все это произошло.
– Как удачно. – Он знал ее колонку. Она специализировалась на разговорах по душам со знаменитостями, слегка сглаживая острые углы тем, что подпускала остроумные и самокритичные замечания по поводу собственной жизни и всеобщей распущенности. Фиона Мур была одаренной журналисткой и обладала подчас убийственным пером. Рекальдо никогда не мог понять, как ей удавалось заставлять свои жертвы обнажаться. Но теперь ему стало ясно: эта особа была на вид совершенно безобидна. Около сорока, чуть полноватая, она тем не менее производила приятное впечатление: подкупали превосходная кожа, по-детски ясные невинные голубые глаза, широкая дружеская улыбка. На ней были немыслимо облегающие серебристые кожаные брюки и светлосерый пушистый джемпер – опасно привлекательное сочетание.
Рекальдо знал, что она способна сочинить портрет, даже если жертва не произнесет ни единого слова.
