ждет роскошная, вся в мраморе, ван¬ная комната с великолепной ванной. Именно ванну Джулия заметила раньше, чем потрясающий вид из окон. Не ускольз¬нула от ее внимания и корзина с фруктами — подарок адми¬нистрации отеля именитым гостям.
— Габриель, как здорово, — по-детски хлопая глазами, прошептала Джулия. — Я такие ванны только в фильмах ви¬дела. Я уже хочу туда забраться. И чтобы было много души¬стой пены.
— Так в чем же дело? Наслаждайся купанием в пенистой ванне. Твой спутник — человек вполне приличный и ло¬миться к тебе не станет. Только если тебе понадобится поте¬реть спинку. Но в таком случае тебе придется завязать мне глаза.
— Я возьму самый элегантный твой галстук, — засмея¬лась Джулия.
Габриель тоже засмеялся, но вдруг почувствовал, что с тру¬дом выдерживает ее кокетство. Он сосчитал до двадцати, гася волну желания. Однако пытки продолжались. Джулия как ни в чем не бывало вытащила из чемодана фиолетовый халат и шлепанцы на каблучках. Габриель понял, что ему не выси¬деть в гостиной, дожидаясь, пока Джулия вдоволь наплещется. Он почему-то чувствовал себя царем Давидом, но в отличие от древнего царя ему пока не суждено было вкусить радостей ложа. Сообщив, что сходит за газетой, он ретировался из но¬мера.
Центральный бар, как водится в подобных местах, был полон сексуально голодных женщин. На Габриеля сразу же обратили внимание. Он заметил это, а потому, взяв бокал вина и сэндвич, быстро покинул бар и устроился в холле, найдя укромный уголок и кресло. Он листал пухлый выпуск «Филадельфия инквайер», потягивал вино, стараясь не заме¬чать снующих вокруг него женщин и не думать о своей Вир- савии , купающейся сейчас в пенистой ванне.
Когда он вернулся, в спальне их номера пахло ванилью. Джулия, как котенок, свернулась клубочком на просторной кровати. Она уснула, не успев забраться под зеленое одеяло и не сняв шлепанцев.
Габриель смотрел на нее, пытаясь унять колотящееся серд¬це и разобраться в лавине чувств, нахлынувших на него. Чем больше он думал об их отношениях с Джулией, тем отчетли¬вее понимал: университетские правила и запреты не единст¬венная причина, мешающая им. Каждого из них сдерживали тайны прошлого.
Он решил, что не вступит в интимные отношения с Джу¬лией, пока не расскажет ей о себе все. Еще лучше, если она сделает то же самое. Но такое случится не раньше, чем Джу¬лианна полностью доверится ему. Только тогда она наконец сможет рассказать о ее трагическом романе с Саймоном. Рей¬чел права: одно опрометчивое слово, одна непродуманная шутка — и Джулия может захлопнуться. Терпение. Он обязан быть терпеливым, если хочет узнать о ней все. Они оба долж¬ны узнать все друг о друге.
И от университетского регламента им пока тоже не уйти. Нужно соблюдать букву этой чертовой Декларации, хотя ее дух они уже нарушили. Габриель мечтал перевести их ласки на новый уровень, где он смог бы получать сексуальное на¬слаждение, не покушаясь на ее невинность… Угрозы Саймо¬на положили конец его фантазиям.
А ведь Джулия была почти готова. Их обоих тянуло друг к другу. Если бы не звонок этого подонка, она согласилась бы на более интимные ласки. Габриель чувствовал, как ей хочет¬ся доставить ему наслаждение… Теперь все отодвигалось на неопределенный срок. Габриель почти наверняка знал, на чем ее сломал Саймон. Возможно, у этого сенаторского ублюдка и нет никакого видео. Но после его угроз Габриель просто не решался даже намекать Джулии о чем-то подобном. Нет, она должна постоянно убеждаться в его нежном и уважительном отношении. Он не самец, которого заботят только собствен¬ные удовольствия. Возможно, оральные ласки еще очень дол¬го будут оставаться для нее чем-то ненавистным. Уж лучше превозмочь себя и дождаться полноценной интимной бли¬зости с нею.
Вот только когда это будет? Габриель не представлял, когда у него хватит решимости рассказать ей о темных пят-нах своего прошлого. По вырывавшимся у Джулии фразам он догадывался, что в детстве она часто становилась неволь¬ной свидетельницей сексуальных развлечений матери с «од¬норазовыми» мужчинами. Возможно, в ее психике подспуд¬но засело убеждение: в сексе женщин всегда используют; женщина — всего лишь мужская игрушка, объект, машина для удовлетворения мужской похоти. А после этого негодяя Саймона ее убеждение стало еще крепче.
Джулия заслуживала внимательного, нежного и любяще- го мужчину. И главное, — терпеливого. Она должна пове¬рить, что ему важен их союз, который держится не только на сексе. Она заслуживала мужского восхищения и даже покло¬нения, особенно в первый раз, когда будет расставаться с не¬винностью. Горе Габриелю, если он не сумеет вознести ее на любовный пьедестал.
Он глубоко вздохнул. Часы показывали почти два часа но¬чи. И ему, и ей нужно было выспаться перед дорогой. Габри¬ель осторожно снял с ее ног шлепанцы и попытался уложить под одеяло. И тут весьма некстати ее халат распахнулся, об¬нажив шею, ключицу и одну грудь. Розовый сосок на кремо¬во- белой коже… совсем как нераскрывшийся бутон.
Габриель едва удержался, чтобы осторожно не зажать ее сосок между пальцами или не приложиться к нему губами.
Он жалел, что сейчас нельзя сделать снимок. Он восхищал¬ся одетой Джулией, но Джулия раздетая была подобна бот- тичеллевской Венере.
Он подошел к окну, полюбовался на панораму ночной Логан-серкл, затем достал из корзины яблоко и съел, запивая минеральной водой. Почувствовав, что волна страсти утих¬ла, Габриель переоделся и лег.
Джулия вздохнула во сне и инстинктивно повернулась к нему. От этого простого жеста у него зашлось сердце. Да-же во вне она узнала его. Даже во сне она хотела его. Габри¬ель обнял ее. Засыпая, он благодарил Бога, что до конца се¬местра осталась всего неделя.
?
В Селинсгроув они приехали во второй половине дня и сразу же повернули к дому Кларков. Едва Габриель заглу-шил мотор, Джулия позвонила отцу.
— Джули, девочка, с приездом! Как долетела?
— Прекрасно. Пришлось только рано встать. А так все замечательно.
— Вот что, Джули. — Том тяжело дышал в трубку. — Я уже предупредил Ричарда, что не смогу быть у них. Деб, как узнала… словом, пошумела немножко. В общем, не очень красиво получилось. Я обещал, что буду праздновать у нее. Вот так… Рейчел предложила тебе остановиться у них. А то меня не будет. Зачем тебе ночевать в пустом доме?
— Понятно. — Джулия закусила губу и посмотрела на Габриеля.
— Джули, может, и ты подойдешь? Деб была бы очень рада.
— Пусть и не мечтает! — вырвалось у Джулии.
— Как знаешь, — вздохнул Том. — Тогда давай завтра утром встретимся в «Кинфолксе». Позавтракаем.
Какое же место она занимала в отцовской жизни? Вто¬рое? Или третье?
— Хорошо, папа. Я попрошу Рейчел подвезти меня. В де¬вять часов тебя устроит?
— Замечательно. Привет от меня Рейчел и Эрону. И пом¬ни: держись подальше от Габриеля.
— Все, папа. Пока. — Она сердито нажала красную кноп¬ку. Отцовский голос смолк. — Слышал? — спросила она, по¬ворачиваясь к Габриелю.
— Слышал. — Габриель стал гладить ей пальцы. — Че¬рез несколько минут в доме заметят, что мы приехали. Давай немного поговорим. Как реагировал Том, когда ты рассказа¬ла ему про звонок Саймона? Я ведь до сих пор не знаю, чем кончился твой разговор с отцом.
Джулия смотрела на их переплетенные пальцы и мол¬чала.
— Джулианна?!
— Прости. Отец сказал, что нового номера ему не даст.
— Ты говорила отцу про видео?
— Нет, и не собираюсь.
— Джулианна, он ведь твой отец. Он должен знать, чем эта мразь тебя шантажирует. Иначе как он сможет тебя за¬щитить?
— А отец как-то очень странно отнесся к моим словам. Получается, этот ко мне всей душой, а я вспылила, — по-жала плечами Джулия и отвернулась к окошку.
— Он что, так и сказал?
