«Closer». — (Джулия кивнула.) — Когда вернемся в Торонто, я уберу ту станцию из фиксированных настроек приемника. — Он снова прокашлялся. — Любовь моя, если не хочешь, не говори. Но меня очень интересует, что ты сказала о случившемся своему отцу. Похоже, мне при¬дется перед ним извиниться. Я накричал на него в больнице. Бросил ему в лицо такие слова, которых не имел права гово¬рить.
Джулия с любопытством посмотрела на Габриеля.
— Я сказал, что он, зная образ жизни твоей матери, не дол¬жен был отправлять тебя к ней. И еще сказал, что он всегда скверно выполнял свой отцовский долг и не оберегал тебя.
Джулия была не просто удивлена. Она была ошеломлена. Никто, включая Ричарда и Грейс, не осмеливался даже на¬мекать Тому, что судьба дочери важнее пожарной команды.
— Ты не сердишься на меня? — изумился Габриель.
— За что? За твою защиту? Габриель, ты первый, кто ре¬шился сказать моему отцу правду в глаза.
Джулия взяла его руки в свои и стала целовать костяшки пальцев, пострадавшие в драке с Саймоном. Эти «боевые раны» были столь же дороги ей, как и его прекрасные, выра¬зительные глаза.
— Я сказала отцу только то, что застала его с Натали. Еще я сказала, что больше не считаю ее своей подругой и не хочу жить с ней в одной комнате. Конечно, отцу это было не слишком приятно слышать. Он уже тогда находился в близ¬ких отношениях с матерью Натали. Но возражать он не стал.
— Как благородно с его стороны! — язвительно вставил Габриель.
— Несколько дней я провела в Селинсгроуве. Зализыва¬ла раны. Потом мы поехали с отцом в Филадельфию. Он сам забрал мои вещи из общежития и снял мне крошечную квар¬тирку. Ты будешь смеяться, Габриель, но она была еще мень¬ше той, в которой я живу сейчас.
— Я не буду смеяться.
— Если уж тебе не нравится мое жилище на Мэдисон- стрит, ту студию ты вообще возненавидел бы.
— Джулианна, я не ненавижу твою квартиру. Как я уже говорил, мне ненавистен сам факт, что ты вынуждена жить в таких условиях… А что было после твоего возвращения в университет?
— У меня началась жизнь затворницы. Он сблизился с На¬тали. Я очень боялась наткнуться на них и потому избегала всех мест, где могла их встретить. Я почти не гуляла. Ходила в университет на нужные мне лекции, а в остальное время сидела дома. Готовилась к аспирантуре, занималась итальян¬ским языком… Вот такой была моя жизнь.
— Рейчел говорила примерно то же.
— Я настолько струсила, что перестала видеться с Рейчел. Даже на звонки не отвечала. Я не хотела общаться ни с кем. Помню, Грейс написала мне удивительное письмо, а я ей даже не ответила. Только послала открытку на Рождество. У меня не хватало смелости приехать и рассказать Грейс о своем унижении. И Рейчел узнала о случившемся не от меня, а от Натали. Но Рейчел не знает, что произошло на самом деле. И я не хочу, чтобы она узнала всю правду.
— Все, что ты мне рассказала, останется только между нами.
— Не хочу даже лучшей подруге признаваться, что была такой непроходимой дурой и позволяла ему помыкать мною. Я как будто не замечала, что у Натали с ним далеко не дру¬жеские отношения. Представляешь, я даже пыталась себе внушить, будто все это случилось не со мной, а с кем-то дру¬гим.
Она бросила взгляд на Габриеля. Он по-прежнему смот¬рел на нее с искренней симпатией.
— Пожалуйста, больше не называй себя непроходимой дурой. Пусть стыдно будет им. В этой истории они вели себя как последние негодяи. — Габриель несколько раз поцеловал ее в лоб и зарылся лицом в ее волосы. — Дорогая, тебе не ме¬шало бы поспать. Сегодня был слишком длинный день. Мы все хотим, чтобы ты поскорее поправилась.
— Скажи, твоих очень расстроило, когда они узнали, что мы вместе…
— Я им ничего не говорил. Они сами догадались. Думаю,
в основном они это одобряют.
— Что значит «в основном»?
Габриель вздохнул:
— Ричард не возражает против наших отношений. Я тебе уже говорил о его консервативных взглядах на секс. Я ему клятвенно пообещал, что мы не будем этим заниматься под крышей его дома. Конечно, ему предпочтительнее, чтобы мы спали в разных комнатах. Но думаю, после случившегося он будет смотреть на это сквозь пальцы.
— А как же он терпит отношения Рейчел и Эрона?
— Ричард их тоже не одобряет, но его успокаивает лишь то, что они собираются пожениться. Что касается Рейчел, она всегда была на моей стороне. Вряд ли она будет возра¬жать против моего выбора.
— А Скотт?
— Скотт всегда очень трепетно к тебе относился. Зная мою репутацию ловеласа…
— Ты не был ловеласом. Тебе просто было одиноко.
— Спасибо за столь великодушное объяснение, но мы оба знаем, что это не так.
Они замолчали. Джулия положила голову ему на грудь и водила по ней пальцем. Впервые она узнала, что о ней кто- то искренне заботится, и услышала, что ей хотят поклонять¬ся. Впервые она не умом, а сердцем поняла: прошлое можно и нужно оставить позади. И впервые она поверила: у нее хва¬тит на это сил.
Палец Джулии случайно коснулся татуированного драко¬на на груди Габриеля. И Габриель быстро отвел ее руку:
— Пожалуйста, не надо.
— Прости. Но что означают эти буквы? — Джулия почув¬ствовала, как у Габриеля перехватило дыхание. — Я не соби¬ралась заводить разговор об этом. Но мы сейчас делимся сво¬ими секретами. И я подумала…
Габриель, держа ее за запястье, начал тереть веки свобод¬ной рукой.
— Майя — это имя, — нехотя признался он.
— Ты ее любил?
— Да, я ее любил.
— Вы долго были вместе?
— Это были… совсем другие отношения.
Джулия крепко обняла его и закрыла глаза. Габриель еще долго не мог заснуть. Он лежал с открытыми глазами, разгля¬дывая потолок своей бывшей комнаты.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Когда Джулия проснулась, в комнату из-под жалюзи проби¬вались лучики солнца. На краешке кровати сидел вполне одетый Габриель и смотрел на нее. Джулия сладко зевнула и потянулась.
— Доброе утро, дорогой, — улыбнулась она.
Габриель сразу же обнял ее:
— Я проснулся рано. Не хотел тебя будить. Ты так спо¬койно спала. — Подкрепив свои слова поцелуем, он напра¬вился к комоду за свитером.
Джулия перевернулась на живот и беззастенчиво поедала его глазами. Она любовалась не только широкими плечами, обтянутыми рубашкой, но и его задом в плотно облегающих черных джинсах.
«Чертовски красивая задница», — подумала Джулия.
— Ты что-то сказала? — спросил Габриель, оборачиваясь через плечо.
— Ничего.
— В самом деле ничего? — Он с трудом прятал улыбку. Потом подошел к ней, наклонился и прошептал: — По-мое- му, ты восхищалась моей задницей.
— Габриель!
Смутившись оттого, что он догадался, о чем она думает, Джулия легонько хлопнула Габриеля по руке, и они оба ве¬село рассмеялись.
