общеизвестность нашему обыденному сознанию в качестве основы для конкретного обозначения. Если, показывая на банку, скажу: «Это Маргарита» – это недостоверная объектная основа для наименования «Маргаритой». Все вы хорошо знаете, что банка не является Маргаритой, то есть наши утверждения должны зависеть от объектной основы.
Второе – основа для обозначения не должна противоречить относительному анализу.
Третье – она также не должна противоречить абсолютному анализу.
Прасангики говорят: если бы с самого начала камень получил наименование «золото», это не противоречило бы общеизвестному наименованию. Если с самого начала мы назвали бы вот эту коробочку с соком «золотом», то и впоследствии, услышав это слово, мы представляли бы только вот эту коробочку с соком. Это не будет противоречием, потому что на уровне обыденного сознания эта коробочка с соком или камень станут подходящей основой для наименования «золото». Тогда все бы говорили: «Я пил золото, очень вкусно». Но если вы сейчас скажете кому-то так, над вами будут смеяться, поскольку в сознании людей золото – это твердый метал желтого цвета. Еще прасангики приводят такой аргумент: если бы золото не имело номинального существования, а существовало бы объективно, тогда бы имело место противоречие, поскольку объект изначально нельзя было назвать иначе, например, камнем. Или, например, Батр. Если бы он существовал объективно, то его нельзя было бы назвать другим именем, например, Торчин. Но вы знаете, что при рождении ребенка у родителей большой выбор имен, и они могут назвать его так, как пожелают сами. Именно поэтому прасангики говорят, что недостаточно одного заявления о том, что все существует в наименовании, явления также зависят от достоверной основы для обозначения.
Есть еще одно возражение против доводов прасангиков. Если «я» – только наименование, кто же тогда, например, убивает? Кто создает причины для будущих страданий – дурную карму? Если это моя рука, то почему я испытываю результаты негативной кармы? Это дает повод говорить о том, что такое утверждение вступает в противоречие с законом причинно-следственной связи, с четырьмя благородными истинами, а ведь они составляют научную основу буддийского учения. Немного отступив, хочу напомнить о том, что если учение любых школ, будь оно уровня сутры и тантры, вступит в противоречие с учением о четырех благородных истинах, это свидетельство того, что это учение ложно, потому что четыре благородные истины – это фундамент, корень буддийской Дхармы.
Итак, вернемся к нашей теме. Каков же ответный аргумент прасангиков на вышеприведенные доводы? Они отвечают, что, задавая подобные вопросы, вы исходите из представления о «я» как незыблемом и самосущем. Именно такая установка о «я» является объектом нашего отрицания. Мы рассматриваем «я» как существующее в наименовании, зависящем от достоверной объектной основы. К примеру, лес – это наименование группы деревьев, каждое из которых не является лесом. Но когда рубят деревья, то мы замечаем, что лес уменьшается, потому что каждое дерево является объектной основой для обозначения «лес». Когда уменьшается объектная основа, уменьшается и лес. И наоборот, когда увеличивается основа для обозначения, мы говорим, что лес растет. Но лес сам по себе объективным образом не существует. Это есть наименование, данное мыслью соответствующей объектной основе.
Когда объектная основа функционирует, мы говорим, что объект функционирует. Когда наше тело идет, мы говорим: «Я иду», хотя не существует твердого «я», не зависящего от наименования, которое бы шло. Если бы такое «я» существовало, мы могли бы обнаружить его и сказать: «Вот это «я» идет». Но «я» является наименованием, зависящим от мысли. В таком случае это тело и ум становятся объектной основой для обозначения «я», так же, как деревья – для обозначения «лес». Когда ум думает, мы говорим: «Я думаю», поскольку ум является объектной основой для «я». Итак, с точки зрения прасангиков, нет противоречия между относительной и абсолютной истиной.
Мы видим, что «я» получает наименование в зависимости от тела и ума, и когда тело и ум меняются, меняется и «я». Пока мы живы, объектной основой для обозначения «я» является грубое тело и грубое сознание. Когда мы умираем, грубое сознание растворяется в тонком, вся грубая энергия растворяется в тонкой энергии (тонком теле). Тонкая энергия и тонкое сознание отделяются от нашего грубого тела, именно они в момент смерти являются объектной основой «я». Таким образом «я» продолжается. А когда эта объектная основа изменяется, становясь чище, в конечном итоге мы достигаем состояния, которое совершенно свободно от омрачений. Когда мы очищаем свое сознание, очищается и энергия, в результате чего тонкая энергия становится Формным Телом Будды, а тонкое сознание становится сознанием Будды. В это время они станут объектной основой «я». В то время, когда тонкое сознание и тонкая энергия преобразуются в совершенную чистоту, тогда они являются также объектной основой для наименования «Будда». Будда, таким образом, тоже является наименованием, данным объектной основе.
А теперь посмотрите: сансара и нирвана являются только наименованиями, данными одной и той же объектной основе. Когда основа не чиста, она получает наименование «сансара», а когда она полностью очищается, тогда она получает наименование «нирвана». Нет какой -то самосуще существующей сансары или нирваны. Нет нирваны, которая находится где-то вовне и которую вам кто-то может дать. Это невозможно. В одной из сутр прасангиков говорится: «Нет ни сансары, ни нирваны. Когда вы осознаете сансару должным образом, вы пребываете в нирване». При этом не говорится, что сансара и нирвана вообще не существуют; речь идет о том, что не существует сансары, обладающей самобытием, также не существует и самосущей нирваны. Когда вы осознаете, каким образом сансара является наименованием, данным объектной основе, тогда вы понимаете также, что она пуста от самобытия. Медитируя на пустоту сансары, созерцая ее, в результате вы уничтожаете все омрачения и достигаете нирваны.
А теперь я хочу дать вам «Сутру сердца», являющуюся сущностью всего буддийского учения. Эту сутру, сутру благословения Будды, произнес Авалокитешвара (Ченрезиг). В сутре говорится: «Форма есть пустота, пустота есть форма. Нет пустоты помимо формы, и нет формы помимо пустоты». Это очень важное учение прасангиков. Когда Ченрезиг говорил, что форма – это пустота, он не утверждал, что формы не существует совсем. Он имел в виду, что форма является наименованием объектной основы. В этом случае форма не может существовать без зависимости от наименования, объективным образом. Когда мы говорим «магнитофон», это наименование дается множеству частей, являющихся объектной основой данного наименования. Магнитофон пуст от бытия объективным образом, вне зависимости от наименования, поэтому мы говорим: «Форма – это пустота».
Когда вы должным образом понимаете форму, понимаете «я», то вы осознаете, что «я» пусто от существования объективным образом, вне зависимости от наименования. «Я» – наименование объектной основы. Понимание того, каким образом существует «я», помогает вам осознать и пустоту «я» от самосущего бытия, не обусловленного наименованием, данным мыслью. Поэтому Ченрезиг говорит: «пустота есть форма».
«Нет пустоты помимо формы» – значит, нет пустоты, которая была бы отдельна от объекта, который рассматривается. Иногда в низших философских школах утверждалось, что «я» пусто не от самого себя, а от чего-то другого. Так появился термин инопустота (пустота от иного). Но прасангики не согласны с таким утверждением, оно не имеет смысла. Вы видите, например, какой -то очень привлекательный объект и утверждаете, что он пуст от чего-то другого. Но независимо от нашего утверждения вся привлекательность объекта по-прежнему здесь, и возникают пристрастия, омрачения. Отрицание не должно находиться где-то вовне.
«… И нет формы помимо пустоты» – пустота сама является формой. Это называется
Когда Будда только начинал давать наставления, он не говорил о самобытии, не дал учения о пустоте, он давал общее буддийское учение. Только во время второго поворота Колеса Дхармы он дал учение о пустоте и о самопустоте. Ко времени третьего поворота Колеса Дхармы становилось очевидным непонимание многими людьми учения, полученного во время второго поворота Колеса Дхармы. Многие не поняли самопустоты и стали впадать в нигилизм, утверждая, что ничего не существует.
Тогда Будда решил дать учение более грубого уровня, ставшее основой низших философских школ. Будда учил, что пустота концептуального наименования от объектной основы является истинным существованием. Если вы скажете, что объектной основы не существует, то представители низших философских школ вас не поймут. Не поймут они вас и тогда, когда вы скажете, что основа объекта не существует субстанционально. Напротив, прасангики утверждают, что и объектная основа существует только в наименовании, номинально. Низшие же школы считают, что объектная основа должна обладать сущностью. Если вы скажете, что лес – это наименование, то оппоненты прасангиков согласятся с этим. Но
