Молодой человек напротив меня терпеливо ждал, видимо, давая мне время, чтобы собраться с мыслями, ничего не говоря.
Уриил. Я должен был знать с самого начала. Уриил — архангел, о котором мало что знают большинство людей. Большинство не знают его имени — и это, очевидно, ему даже нравится. Если Гавриил — вестник, Михаил — полководец, Рафаил — целитель и духовный лидер, то Уриил — мастер шпионажа, призрак Небес. Уриил совершает все виды тайных работ Всевышнего. Когда появлялись таинственные ангелы для борьбы с библейскими патриархами, не раскрывая свою личность, когда смерть обрушилась на первенцев Египта, когда ангела послали в коррумпированные города зачистить их от всевозрастающего гнева, рука Уриила была причастна.
Он был самым тихим из ангелов. На мой взгляд, это указывало на то, что он был самым опасным.
Он заметил меня несколько лет назад и даровал мне силу под названием Огонь души. Я выполнил дело или три для него с тех пор. Он снисходит с раздражающими, загадочными советами время от времени. Он мне, конечно, нравился, но он также всё мне осложнял — таким ужасным образом, что я никогда не знал раньше. Было чувство чего-то... страшно абсолютного в нём. То, что не уступит и не изменится, даже если бы сама вселенная разрушилась. Стоя в его присутствии, я всегда чувствовал себя так, словно стал настолько хрупким, что я мог бы улететь с пылью, если бы архангел чихнул или случайно дёрнул не тем мускулом.
Что, учитывая власть, которой он обладал, по всей вероятности, было более или менее точно.
— Всё это? — я спросил, махнув рукой в целом, — должно было привести меня туда? К тем воспоминаниям?
— Ты должен был понять.
Я посмотрел на него и сказал устало:
— Эпическая. Неудача. Потому что я не понимаю, о чём ты говоришь.
Уриил наклонил назад голову и рассмеялся.
— Это одна из тех вещей, суть которой путешествие, а не цель.
Я покачал головой.
— Ты... Ты потерял меня.
— С другой стороны, Гарри: ты нашёл себя.
Я уставился на него. Потом рванул себя за волосы и сказал:
— Аррргх! Разве ты не мог дать мне прямой ответ? Есть какой-то закон вселенной, который заставляет вас быть так ненормально таинственными?
— Вообще-то, несколько, — сказал Уриил, всё ещё несколько удивлённый. — Всё служит для вашей защиты, но есть некоторые вещи, которые я могу сказать.
— Тогда скажи мне почему, — сказал я. — Зачем всё это? Зачем обманом выпнули меня обратно в Чикаго? Зачем?
— Джек сказал тебе, — сказал Уриил. — Они обманули. Весы должны были быть уравновешены.
Я покачал головой.
— Тот офис, в Меж-Чикаго. Он был твой.
— Один из многих, — сказал он, кивая. — У меня есть много работы, которую нужно сделать. Я принимаю на работу желающих помочь мне.
— Что за работа? — спросил я.
— Та же самая работа, что я всегда делал, — сказал Уриил. — Я и мои коллеги работаем для обеспечения свободы.
— Свободы чего? — спросил я.
— Воли. Выбора. Различие между добром и злом бессмысленно, если у вас нет свободы выбора между ними. Этой мой долг, моя цель в Созданном, защищать и лелеять этот смысл.
Я сузил глаза.
— Значит... если вы вовлечены в мою смерть... — я наклонил голову к нему. — Так это потому, что кто-то заставил меня сделать это?
Уриил качнул рукой в жесте что-то-вроде и повернулся, чтобы сделать несколько шагов.
—
Я нахмурился в ответ, затем сказал, с возникнувшим пониманием:
— Ложь.
Архангел повернулся, его брови приподнялись, будто я был несколько туповатым студентом, который удивил своего учителя проницательным ответом.
— Да. Именно. Когда верят лжи, она ставит под угрозу вашу свободу воли.
— Ну и что? — спросил я. — Капитан Джек и Команда Чистилища выезжает на помощь каждый раз, когда кто-то говорит неправду?
Уриил засмеялся.
— Нет, конечно, нет. Смертные свободны лгать, если они того желают. Если бы они не могли, они бы не были свободными.
Его глаза очерствели.
— Но для других нормы жёстче. Их ложь является намного более смертельной, намного более могущественной.
— Я не понимаю, — сказал я.
— Представь существо, которое было тогда, когда первый смертный только сделал первый вдох, — сказал Уриил.
Жёсткие, сердитые вспышки света плясали вокруг нас, заметные даже на фоне безразмерной белизны.
— Тот, кто наблюдал за тем, как человечество поднимается из пыли, чтобы разнестись везде и изменить сам лик мира. Тот, кто видел рождение десятков тысяч смертных жизней, рост, старение и конец.
— Кто-то вроде ангела, — сказал я спокойно.
— Кто-то вроде, — сказал он, улыбнувшись мельком. — Существо, знающее всю жизнь смертных. Способное знать его мечты. Его страхи. Сами его мысли. Такое существо, столь сведущее в человеческой натуре, в смертных способах мышления, может достоверно предсказать, как именно данный смертный будет реагировать на что-либо.
Уриил указал на меня.
— Например, как он будет реагировать на простую ложь, сказанную в самый нужный момент.
Уриил махнул рукой, и мы вдруг оказались в подсобном помещении в Святой Марии. Только я не лежал на доске на кровати. Или, скорее, я делал именно это — но я также стоял около Уриила, у двери, глядя на себя.
— Ты помнишь, о чём ты думал? — спросил Уриил.
Я помнил. Фактически, я помнил с идеальной чёткостью.
— Я думал о том, что и раньше терпел поражения. Что люди даже умирали, потому что я терпел неудачу. Но те люди никогда не были моей собственной плотью и кровью. Они не были мои ребёнком. Я проиграл. Я был избит. — Я покачал головой. — Я помню, как сказал, что всё было кончено. И это всё было твоей ошибкой, Гарри.
— Ах, — сказал Уриил, когда я закончил последнюю слово, и он поднял руку. — Теперь смотри.
Я взглянул на него, затем на образ меня, лежащего в этой койке.
— Я не... — я нахмурился.
Было что-то странное в тенях в комнате, но...
— Здесь, — сказал Уриил, поднимая руку.
Свет засиял от него, как от внезапного восхода солнца. Он озарил комнату, оттеняя всё в ней ярким контрастом — и я увидел это.
Тонкая тень присела рядом с кроватью, смутная и трудно различимая, даже со светом Уриила — но она была там, и она наклонилась, как бы шепча мне на ухо.
