Капитан Водолазка секунду смотрел на меня без всякого выражения. Он взглянул на огонь, ров, а затем на копов. Затем поморщился и сделал жест рукой. Водолазки начали двигаться, как один организм, быстро отступая назад путём, которым пришли.
Как только я убедился, что они ушли, я отпустил стену и упал на землю. Я сидел там секунду, оглушённый неудобством и усталостью, от которых, по-видимому, я начал очень быстро отвыкать. Запах горячего асфальта, странный запах лета, смешивался с вонью от обугленного водолазки.
Я вздрогнул. Приложив небольшое усилие, я вышел из того места, которое занимала Молли. Усталость и боль вновь исчезла. Как и ароматы.
Кузнечик осмотрелась вокруг, почувствовав изменение.
Тогда она сказала:
— Погоди, Гарри, — и пошарила в кармане. Она вытащила небольшой серебряный камертон и, ударив им о землю один раз, сказала:
— Я могу слышать тебя с помощью этого.
— Можешь?
— Да, ничего особенного, — произнесла она, невнятно из-за усталости. — Ты глянь, я оказалась права. И это легче носить с собой, нежели Волшебный Вазелин.
— Мы должны выбраться отсюда, — сказал я. — До того, как появятся копы. Они могут попытаться запереть тебя на долгое время.
Молли покачала головой.
— Малышка, я знаю, что ты устала. Но мы должны уходить.
— Нет, — сказала она. — Нет полицейских.
Я выгнул бровь.
— Что?
— Никогда и не было никаких полицейских, — сказала Молли.
Я моргнул, затем взглянул на пустой вход на парковку, и только потом понял, что улыбаюсь.
— Это была ещё одна иллюзия. И ты обманула водолазок, поскольку они думали, что ты уже израсходовала запас своих трюков.
— Превосходно, — промурлыкала Леа, снова появляясь рядом со мной.
Я вздрогнул. Снова. Как же я ненавижу это внезапное появление.
— Неординарная, но эффективная импровизация, мисс Карпентер, — продолжила она. — Добавить сложности обмана на мета-уровне было оригинально — особенно против хорошо осведомлённых противников.
— Уг-гу, я рок-звезда, — сказала Молли вялым голосом. — Урок закончился?
Леанансидхе взглянула на меня, затем снова на Молли, всё ещё улыбаясь.
— Совершенно верно. Для обоих.
Глава двадцать третья
Что только доказывает, что ты никогда не бываешь слишком старым, слишком измученным, слишком мудрым — или слишком
— Ты использовала её, — зарычал я, — для
— Дитя, — сказала Леа, — конечно, нет. Это было связано и с её уроком.
Молли слабо улыбнулась.
— Ах, да. Я чувствую, что чрезвычайно продвинулась в своём мастерстве, после того, как меня едва не испепелили заживо.
— Ты видела, что твоё выживание — результат защиты другого, — резко ответила моя крёстная. — Без помощи духа моего крестника ты бы не выжила.
— Многие могли бы сказать о себе то же самое, — сказала Молли. — Нет позора в том, что я уцелела.
Леа перевела взгляд с Молли на меня и сказала:
— Дети. Такие эмоциональные — и такие неблагодарные. Я заставлю вас пересмотреть ценность того, что показала вам этим вечером.
— Постой, — сказал я. — Мы ещё не закончили.
Леа посмотрела на меня равнодушным взглядом.
— Да?
— Нет. Дай сначала Молли деньги.
— С чего бы это мне делать подобное?
— Потому, что она голодна, устала, пережила твой урок и нуждается в еде.
Леа пожала плечом.
— А мне-то что?
Я нахмурился.
— Если ты её наставник, то должна поддерживать её физические потребности во время обучения, что негласно присутствует в отношениях. А поскольку ты меня, как бы то ни было, подменяешь, и прямо сейчас я предпочёл бы утолить её голод, не сделав этого, ты не выполнишь свой долг.
Леанансидхе закатила глаза и прошептала с примесью веселья:
—
— Очевидно, — сказал я. — Перестань мелочиться. Гони деньги.
Её глаза опасно сузились.
— Мне не нравится твой тон, дитя.
— Меня вам не запугать, — ответил я, к своему удивлению, совершенно спокойным и рассудительным тоном, а вовсе не дерзким. — У тебя обязательства. Я не безрассуден. Плати.
Леанансидхе повернулась ко мне лицом, её кошачьи глаза светились то ли гневом, то ли удовольствием. А может и тем и другим.
Молли заказала «Луну на ветчине».[23] И горячий шоколад.
Я сидел за столом в «У Денни» напротив неё, упёршись локтем в стол, а подбородок положив на ладонь. Стол мог удержать мой локоть, потому что я решил, что так и должно быть. Её камертон стоял вертикально между нами, тихонько вибрируя. Она сказала, что может видеть меня, если я не двигаюсь далеко влево или вправо.
Молли набросилась на еду со зверским аппетитом.
— Разве не ты всегда заставляла меня есть здоровую пищу? — задумчиво сказал я.
— Укуси меня, — пробормотала она с набитым ртом. — Там чёртов ледниковый период. Мне нужны жиры, белки и углеводы, только чтобы сохранить тепло и поддерживать температуру тела.
— Знаешь, что ещё поддержит твою температуру? — спросил я у неё. — Не выходить из дома.
Она фыркнула и игнорировала меня с минуту, налегая на еду с волчьим аппетитом. Я наблюдал за ней, и нашёл это странно приятным. Я некоторое время смотрел на кузнечика. Было приятно видеть, как, благодаря мне, она наконец могла утолить свой голод.
Я думаю, что призраки тоже могут получать удовольствие от маленьких побед — так же, как и все.
Я подождал, пока она прожуёт, а затем спросил:
— Итак. Что это за выступление Офелии перед Мёрфи и компанией?
На секунду она замерла, а затем продолжила возить остатки пищи по тарелке, но с меньшим энтузиазмом.
— Это не... — Она медленно выдохнула и беспокойно оглядела комнату. — Причин больше, чем одна.
— Я слушаю, — сказал я.
