- А что со мной было? - немедленно спросил Игорь.
- Боюсь, что пока я не смогу это объяснить, - ответила Наммилайна.
- Хорошо. Что вы хотите со мной сделать?
- Постараться, чтобы ты понял, что хочешь сделать с собой сам. Вряд ли больше.
Игорь вздохнул. Ладно, это уже что-то. Лучше, чем ничего, по крайней мере.
Какое-то время он сидел молча. Ладно, это не враги - но уж и точно не друзья... пока что.
- Вы, наверное, должны знать всё о множестве других цивилизаций... - осторожно сказал он. Личные проблемы - личными проблемами, а раз попал в новое место - изволь собирать информацию. Это - обязанность.
Наммилайна улыбнулась. Этого вопроса она явно ждала.
- О, мы знаем. Но предупреждаю тебя: ты не найдешь там ничего того, о чем мечтаешь.
- Почему?
- Все примитивные культуры одинаковы в своем невежестве. Когда ты изучаешь первые несколько рас, различия могут показаться восхитительными. Потом они начинают утомлять. Вариации бесчисленны, но в очень узких рамках: жизнеспособных вариантов развития немного.
Это Игорь уже знал и так. На языке у него, правда, завертелся достойный ответ на 'примтивные культуры, одинаковые в своем невежестве' - но мальчишка задавил его усилием воли. Сперва знание, потом действие - так его учили в Лицее. Правильно учили...
- А высокоразвитые расы?
- О, тут разнообразие больше, чем ты сможешь представить. Но ты вряд ли сможешь его понять. Во всяком случае, ты не найдешь там ничего близкого. Высокоразвитые цивилизации, как правило, небиологичны. Это машинные культуры, часто не несущие в себе никакой памяти своих создателей. Чаще всего, это мертвые процессы самоорганизации, совершенно непонятные даже для нас. Они тоже умеют творить красоту, но она слишком далека и абстрактна для обычного живого существа.
- А кто тогда вы?
Наммилайна улыбнулась.
- Мы - исключение. Физически мы - тоже машины, бозонно-плазменные структуры. Но наши сознания - живые. Мы растем и получаем воспитание как живые существа. Собственно, этому мы обязаны всем. Эмоции могут показаться слабостями, но они очень важны. Иначе может оказаться так, что ты сможешь сделать всё, но ничего не захочешь. Во всяком случае, детство Вайми - и моё тоже - было гораздо ближе к человеческому, в твоем понимании.
Игорю захотелось сказать 'да неужели?'... но ненадолго. Было слишком много всего, о чем он должен был знать.
- Но вы позволите мне посмотреть... ваши материалы о других расах?
- Несколько позже. В этом океане легко утонуть, Игорь. Я полагаю, Вайми сможет немало рассказать тебе на этот счет... Сейчас мы знаем восемь миллионов разумных рас. Информации о каждой больше, чем ты сможешь усвоить за всю жизнь. Мы учимся не поглощать всё без разбору: только то, что нужно. У нас можно проводить всё время, что-нибудь узнавая. В результате, ты всё будешь знать, но ничего не успеешь сделать. Изучай только то, что действительно привлекает тебя. А этого, уверяю, будет совсем не так много. Может быть, даже меньше, чем ты бы хотел.
- Почему? - сейчас мальчишка действительно был удивлен.
- Игорь, я знаю, о чем говорю. Моя профессия связана с примитивными расами.
- Ты историк? - ничего другого ему просто не пришло в голову.
Наммилайна вздохнула.
- Нет. Я... ты можешь назвать меня разрушителем. Моя специальность - уничтожение примитивных культур. О, я никого не убиваю. Я открываю им нашу, йэннимурскую культуру - а погрузившись в неё, примитивная цивилизация просто вливается в нашу. Лучшие её представители становятся
- Почему? - спросил Игорь. Больше по инерции - внутри у него разгоралось холодноее пламя.
Это враг, понял он. Враг страшный, смертельный - и еще более страшный оттого, что не считает себя врагом. Что там сказал Охэйо про Аниу? Кооптируют? И она еще смеет их презирать?
- Игорь, есть разница между тем, что ты достиг сам, и тем, что тебе дали. Даром. Но мы не можем пройти мимо миров, где царит нищета, голод, невежество, всяческое разорение. Мы никого не заставляем смотреть, мы просто говорим им: 'смотрите'. И они смотрят. Смотрят, Игорь. И все ИХ достижения становятся для них просто глупыми, бесполезными игрушками - а это, знаешь, трудно пережить. Им везет, если они этого не замечают - но так бывает далеко не всегда. Многие так никогда и не могут принять нас - и не могут пойти дальше, ведь мы не помогаем даже невольным врагам. Мы предлагаем им бессмертие, как и всем прочим, - но иногда они отказываются и от этого. А вот кое-кого из тех, кто рвется к нему, мы стираем - просто потому, что они не заслужили жизни вообще. Как бы то ни было, результат всегда один: кто-то вечно смотрит в экраны, созерцая творения наших
- И так происходит... всегда? - Игорю казалось, что всё это происходит в жутком сне. Они же понимают, что творят, с каким-то ужасом подумал он. Понимают! И - творят всё равно. Вот что было совершенно непонятно - и потому страшно.
- Возможны варианты. Там, где природа жестока к разумным, они всегда намного любознательней и честней. Это парадокс Керхера: чем лучше природные условия, тем хуже в них растут культуры. Здесь почти нет исключений. На теплых, спокойных мирах цивилизации развиваются очень медленно. Там почти никогда не возникает науки. Только деспотии и их войны. Цивилизации застревают в вечном феодализме на десятки, иногда сотни тысяч лет, потом угасают, возрождаются вновь - и так без конца. А вот в мирах, где нужно буквально зубами цепляться за жизнь, цивилизации растут очень быстро. Они часто бывают суровыми, но сплоченными. Иногда им даже удается сохранить свою культуру после встречи с нами. Но никогда - полностью, Игорь.
- Холодные миры? - ему сразу вспомнились Серые Войны... и мир, в котором они велись - мир бесконечной зимы...
- О, не только. Жаркие миры - жаркие настолько, что полуденное солнце может убить человека. Миры, полные жизни - безжалостной и хищной. Это, как правило, они же. Миры, просто расположенные неудачно - в системах двойных звезд с их резчайшими перепадами климата или в астероидных поясах, под постоянным разрушительным обстрелом. Родина Возрождения Файау, Уарк, была именно такой. Она вращалась вокруг квазара. Жесткая радиация, холод, полумрак, постоянные метеоритные ливни. И этот мир породил величайшую культуру нашей части Вселенной. Эрайа, наша природная родина, относилась к первому типу. Теплый мир - такой теплый, что экваториальный океан никому не удавалось пересечь, пока не были созданы подводные лодки. Ветры такой силы, что могли унести и разбить человека. Звери, которых почти невозможно убить холодным оружием. Не говоря уж о полчищах насекомых, паразитов и заразных болезнях. И там возник красивейший народ Вселенной. Золотые айа. Это мы.
- Я могу спросить... - медленно сказал мальчишка, - зачем вам нужно давать им бессмертие... несмотря ни на что?
- Мы даем не бессмертие, а бытие. Смерти не существует, Игорь. Но по ту её сторону нет ничего. Было бы слишком жестоко обрекать мириады разумных на бесконечные скитания в пустоте.
- По ту сторону нет ничего... - медленно повторил Игорь. - Нет. Не верю.
- Ты там был, - негромко напомнила Наммилайна.
- Я там не был, - резко ответил Игорь. Ему вспомнилось то ощущение, которое испытывает, наверное, каждый землянин в дни, когда чтит память предков - ощущение того, что сотни тысяч душ, добрых и отважных, становятся частью тебя...
Вдруг ему стало смешно. Он понял, что эта вот Сущность - такая хитроумная, настолько уверенная в себе - просто ничего не знает о Звездной Дороге, о том, кто и куда уходит по ней - туда нет доступа отринувшим человеческую суть. И стало жалко идиотов, которые, из самых лучших побуждений, захотят отобрать у землян всё это...
Он прямо посмотрел на сидящих перед ним. Сейчас нагота и чужое нелепое тело не мешали ему ничуть.
- Вы изучили восемь миллионов разумных рас - но так ничего и не поняли, то ли не захотели, то ли просто не смогли... Может, ваш мир на самом деле такой, как вы рассказываете - в таком случае мне жаль вас. Слепцы, ведущих слепых... Но наш мир - другой. Совсем другой. И таким, как вы - в нем нет места. И не будет. Не может быть. Вы можете попробовать дать нам ваше Добро - силой. Но я могу сказать только одно - мы не берём подарков от тех, кого не можем назвать друзьями. И не учимся у тех, кто решил нас учить, не зная и не желая знать нас самих... - мальчик встал.
1.Песня группы 'Конструктор'
8. ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА .
