ветерок в скалах.
Я взвёл курок и выстрелил ему в голову.
1.Стихи Лоры Бочаровой.
- Сюда!
Я спрыгнул в здоровенную яму воронки, перекатился, вытянулся рядом с опустошающим ленту Джеем. Джаго валили на нас буквально сплошной стеной, без техники - наверное, осталась в тылах, сожжённая нашими. С другой стороны от Джея лежал Прут, методично вышибавший мозги офицерам и тем, кто тащил тяжёлое оружие. Я слышал по связи, как Юрка считает:
- И двадцать четыре... и двадцать пять... промазал... и двадцать шесть... и двадцать семь...
- Гранаты давай! - крикнул мне Мессер, и я сунул ему обе притащенных сумки:
- Танто где?!
Он мотнул головой, заряжая гранатомёт термобарической. Высунулся, гранатомёт хрипло выплюнул назад струю пламени, и среди наступающих джаго вспух огненный клубок.
- Держитесь, мальчики, держитесь! - канал комбата доносил его голос вместе со стрельбой. Он ничего не приказывал и ничем не руководил - он стрелял сам и призывал нас держаться и держаться. - Дер... - а через полминуты другой голос прокричал: - Говорит лейтенант Уайерти, я заменил майора Серебрякова, павшего смертью храбрых за Землю... отомстим, ребята!!! Держаться!!!
- Ссссукииии... - цедил Джей и водил стволом 'печенега' - туда-сюда. Потом - завалился в сторону, вытолкнул из-под маски струйку крови и застыл в неудобной позе. Но в воронку соскочил Болт, Дикки, Дик был жив! - и свалился за пулемёт прямо с ходу.
- Где Казак?! Олежка где?! - я ударил англичанина по вздрагивающей от выстрелов спине. Болт, не отрываясь, отозвался:
- Убит в пяти метрах отсюда, мы с ним раненых оттаскивали... ленту!
Я помог ему заправить ленту. Пулемёт плевался свинцом, из трёх пуль хорошо если одна летела в цель, но Болт стрелял, не переставая. А потом к нам в окоп упала граната - я успел заметить, что это наша граната, то ли кто-то кинул так из наших, то ли джаго швырнули трофейную.
Я успел заметить только это - а Прут, выпустив снайперку, успел упасть на гранату спиной...
...Меня оглушило. Оказывается, я не только заметил гранату, но и успел к ней податься. Просто Юрка успел раньше. Я валялся на скате воронки, пытался подняться - безуспешно, рыгалось кровью и плыло всё тело - и смотрел, как Болт меняет ствол - на последнюю запаску, прежний ствол лежал рядом, изогнутый почти буквой С - а Мессер заряжает гранатомёт. Шлема на немце не было, и по его волосам текла кровь из раны, в которой поблёскивала кость.
- Последняя, - сказал он, выстрелив и спокойно выпустив своё оружие. И я услышал его голос - железный, резкий, совсем не мальчишеский, выпевавший на родном языке:
- riechen nach spaerlichem Wermut beissende Tropfe des Regens,
neigt sich das Himmel des Friedhofs gegen heidischem Kreis.
ohne Stolze und Hoffnung, Seine Vergebung wegen,
schreiend das bloede Luder seine Stimmbaender reisst. (1.)
1.Стихи Jakal.
и, раздвигая тучи штевнем перед собою,
путь продолжает бледный барк на серой волне.
стая теней оленей пятится к водопою,
зверь, потерявший имя, воет в кольце камней. (немецк)
Пропев-выковав последнее слово, он метнулся вперёд из воронки - как прыгающий волк, сжимая - я сейчас увидел это - в одной руке инженерный заряд с примотанными двумя ручными гранатами, а в другой - кольцо своего 'последнего шанса'.
Взрыв.
Волна джаго раздалась, заколебалась - не только у нас, по всему фронту. В их тылу трещали выстрелы - офицеры убивали первых беглецов. Хрипя, пересиливая своё тело, я выполз на противоположный скат воронки - к Болту, который почему-то перестал стрелять и даже привстал.
И увидел в двадцати метрах справа, возле разрушенной стены, рядом с подожжённым 'легионером', Юрку Столпникова.
Я видел, как Столпников-младший, наш недолгий командир, стреляет из 'гюрзы', полулёжа на боку - рука дёргалась от выстрелов, а вместо ног у него было какое-то месиво. Он не мазал - джаго, бежавшие к нему с искажёнными ужасом и злобой рожами, падали один за другим. Потом в него попали, он всем телом дёрнулся назад, выплюнул кровь - и снова начал стрелять, только теперь попал всего однажды. А потом и в него попали опять - прямо в лицо, и только тогда он откинулся на спину и замер, а подскочивший джаго занёс над ним длинный кривой клинок... и рухнул наземь, потому что спрыгнувший с обреза стены - как кошка - невесть откуда взявшийся Танто снёс ему голову вместе с шлемом и латным воротником. У японца, как видно, уже не было боеприпасов, и я видел - я видел, я никогда не смогу забыть этого - как огромные чёрные фигуры нахлынули со всех сторон сразу. И всё-таки Танто ещё отбивался от них тесаком, вертясь и кружась в каком-то диком танце... а потом - потом я услышал громкое, звонкое, короткое, как выстрел:
- Банзай!!! - и во все стороны в грохоте и пламени полетели ошмётки тел. Танто вырвал кольцо 'последнего шанса'...
Тогда мы с Диком снова начали стрелять ...
...Джаго побежали внезапно. А я, как во сне, увидел, что в их тылу, над фортом Кхрриа-Хорк - наше знамя. Земное знамя. 219-й вышел туда. Вышел вовремя, и теперь джаго драпали, чтобы не оказаться в кольце - но это было бесполезно, потому что эфир уже гудел от переклички нэрионов - они выдвигались уступом навстречу джаго, я даже видел за развалинами их технику и слышал по связи свирепый трещащий визг - они увидели старого врага, и это была гибель для джаго...
- Чужие бегут, - сказал я Дику. - Всё. Восьмиугольник... Болт, ты что?! Дикки!!!
Он лежал рядом с пулемётом и смотрел на меня, зажимая в боку рваную дыру, из которой толчками плескалась кровь. Падая на колени, я рванул карман с аптечкой... и понял, что это бесполезно. С другой стороны туловища была вторая дыра - оттуда осколок вышел, вынеся с собой половину внутренностей. А я ничего не заметил. А Дик стрелял...
Тогда я просто взял его руку в свою и сказал:
- Всё будет нормально... сейчас.
- Ма... рдж... - Болт откусил слова, как жёсткий хлеб и так же закашлялся, словно от крошек. - Макс... Мардж вырасти... не оставь... - он вдруг с дикой силой сжал мою руку, привстал, и из его глаз полилось сияющее ликование. - Мы им... да... ли... по... бе... - и спокойно откинулся на камни.
- Победа, - прохрипел я почти так же сухо и болезненно, как он. И поднялся.
Вокруг не было никого. Только трупы. Трупы, оплавленные камни, горящая техника. В десятке шагов за нашими позициями без головы лежал какой-то капитан, и прямо перед ним развевалось наше полковое знамя, знамя, которое он нёс сюда, вперёд - с алым крестом, короной и надписью:
Из нагрудного кармана у меня, пока я нагибался к Дику, выскользнула фотография, взятая у сторка. Я поднял её, спрятал обратно. Огляделся снова. Шатаясь, подтащился к знамени и встал возле него.
- Пацаны! - хрипло позвал я, отдирая присохший язык. - Пацаны, откликнитесь! 211-й! Кто-нибудь!
Эфир перекликался чужими голосами. Тогда я сорвал шлем и, глядя туда, где развевалось над развалинами земное знамя, крикнул во весь голос:
- Па-ца-ныыыы!!!
1.Принц КОНДЕ Луи II Бурбон (1621-86) - великий французский полководец. 18-19 мая 1643 года французская конница под его командой разгромила у селения Рокруа испанских наёмников-пехотинцев, выстроенных в правильные порядки для отражения конной атаки - до той поры подобное никому не удавалось. 2.Стихи Хельги N Кенти.
В развалинах царило нестерпимое пекло. Алый Уррках занимал полнеба, похожий на свежую рану. Все плыло, дрожало и корчилось в полуденном мареве, усиленном жаром от оплавленных, горящих развалин. Равномерно ухала артиллерия, ее залпы перемежались длинным громким шипением - скиутты посылали вдоль улиц хлысты оранжевой плазмы, свивавшейся в желтые, быстро тающие в раскаленном воздухе, спирали, и видно было, как вспыхивает и течет, застывая бурыми лужицами, камень.
Майор Легарэ умирал в остатках какой-то комнаты, на подстеленных полотнищах разборной палатки. Его вытащили из-под плазмомета, но от прежнего майора Легарэ в этом оплавленном теле не осталось даже голоса - уже полчаса он не приходил в себя, трясся в
