осталось. Здесь скиутты сопротивлялись так удачно, что их внешние форты пришлось уничтожить ударом с орбиты. Сейчас врагов - и ничего живого - здесь уже не было, пожары успели отгореть и ветер очистил небосвод от кромешного дыма. Устроить засаду в выжженой пустоши было невозможно, да и некому, так что нас высадили здесь.
Выбравшись из модуля, я по щиколотку провалился в серый летучий пепел. Инстинктивно отряхнул ноги, одновременно осматриваясь. Вокруг лежала тускло-серая, ровная, как стол, пустыня, - она тянулась во все стороны, насколько хватал глаз, лишь на западе виднелись крутые бока далекого горного кряжа, облитые кровавым светом низко стоящего солнца. Покров плотных коричневых туч, изрезанных йодисто-бурыми разводами, нависал над землей, словно потолок огромной душной комнаты. Сама равнина была совершенно безжизненной и гладкой до удивления. На юге, куда нам было надо, где-то, бесконечно далеко, земля и тучи сплавлялись в темной рыжеватой мгле. На ее фоне застыла наклонная, нелепо растянутая колонна пылевого смерча. Она соединяла землю и тучи, окруженная словно бы недоразвитыми отростками. Пейзаж был странный и чуждый, словно на другой планете. Впрочем, почему 'словно'? Это другая планета и есть...
Вдруг пришло ощущение чужого пристального взгляда, столь острое и реальное, что я невольно попятился. На многие десятки километров вокруг не осталось ни единой живой души, но ощущение взгляда не исчезло, усиливалось и, наконец, стало непереносимым. Другие ощущали то же самое. Только нам было на это плевать. Пусть Чужие смотрят - раз больше ничего не могут...
...Нам потом сказали, что потери при высадке были минимальны. Удивительно малы, настолько хорошо отработали мониторы и истребители и настолько неожиданным было наше появление. Всего четыре транспорта на орбите и около сотни модулей. Погибло около сорока тысяч человек. При расчётах твёрдо предполагали вчетверо большие потери...
- Всё, сейчас пойдём, - сказал Прут. Мы, казалось, так давно называли друг друга только по позывным даже в обычной жизни, что имена стали стираться. Я повозился на сиденье и, вывернув шею, посмотрел вперёд.
Впереди горело. Всё горело, от земли до неба. Это что - туда надо идти? Хотя... чего я ожидал?
Мы стояли в улице - как раз там, где она переставала быть улицей и превращалась в нагромождения мусора и металла. Дальше начинались подходы к одной из крепостей Восьмиугольника. Их уже прогрызли наши. Чего это стоило - от нас никто не скрывал: из пяти тысяч человек 75-й бригады, шедшей впереди нас, в строю не осталось НИКОГО. Их даже не успели отвести и заменить - санрота лишь собрала около пятисот раненых и отправила в тыл. Остальные погибли, и зачастую даже останки найти было невозможно. От людей оставались только строчки в штабных списках. Шедшая перед 75-й 4-я бригада нэрионов за три дня до этого точно так же перестала существовать почти полностью. От прикрывавших 75-ю и 4-ю бригады 14-го штурмового авиаполка и 247-го полка штурмовых вертолётов осталось соответственно 2 и 5 машин - из 45 и 40...
Сейчас нас готовились прикрывать 57-й и 212-й полки. Пока ещё полного состава. Как и мы.
Вот так вот. Знаете, как в песне...
1.Стихи Олега Медведева.
Наш 'Легионер' (1.) с открытыми люками и дверями стоял в общей цепи. Но сцепка уже была разорвана - нам предстояло наступать пёхом, моя группа - впереди, группа Танто - позади машины. Все мы - двенадцать человек, вступившие в армию на Надежде - были тут.
1.БМП земных армий второй половины Первой Галактической войны. Представляло собой двухзвенную гусеничную машину. Первое звено несло 175-мм штурмовое орудие, два трёхствольных 12,7-миллиметровых пулемёта-ротора и два шестнадцатиствольных блока активной защиты; имело экипаж из четырёх человек. Второе звено транспортировало (в том числе при необходимости в автономном режиме) восемь человек десанта - две боевых группы - и имело амбразуры для стрельбы из личного оружия и один шестнадцатиствольный блок активной защиты.
Рядовой Эдвард 'Артур' Фарвелл, прикрывающий пулемётчик-раз, 14 лет.
Сержант Дик 'Болт' Толливер, прикрывающий пулемётчик-два, 14 лет.
Капрал Димка 'Брат' Симонов, стрелок-три, 13 лет.
Рядовой Олег 'Казак' Разин, стрелок-четыре, 13 лет
Сержант Максим 'Вал' Валохин, стрелок-раз, 14 лет.
Рядовой Джок 'Джей' Льюис, штурмовой пулемётчик-два, 13 лет.
Капрал Юрка 'Прут' Курзанов, снайпер-раз, 13 лет.
Рядовой Игорь 'Сирин' Симонов, гранатомётчик-раз, 14 лет.
Сержант Гэндзо 'Танто' Такеши, стрелок-два, 14 лет.
Рядовой Майкл 'Файр' Брэнсон, штурмовой пулемётчик-раз, 14 лет.
Капрал Валька 'Валёк' Прудкин, снайпер-два, 13 лет.
Рядовой Тома 'Мессер' Фильхе, гранатомётчик-два, 14 лет.
Надо сказать, экипировали нас очень неплохо. Снаряжение и оружие, может быть, не имели того суперэстетичного вида, который придают им, если есть время, на самом-то деле, со многими вещами можно не возиться (например, какая разница, покрашен корпус ручной гранаты в приятный неброский зелёный цвет, или так и остался 'природного' серо-пластмассового оттенка?) - но были выполнены качественно, давно подогнаны нами каждым для себя и по себе и многократно опробованы. Ни личных вещей, ни продуктов (если исключить полуторалитровую фляжку с водой и плитки концентрата - паёк на трое суток) у нас не было - только боеприпасы и снова боеприпасы. Я нёс четыре полных пятидесятизарядных барабана к 'абакану' (пятый был примкнут), ещё две сотни патрон в пачках, двадцать 20-миллиметровых гранат к трёхзарядному подствольнику-'помпе' (не считая уже заряженных), шесть ручных гранат, две реактивных гранаты 'овод', два подрывных заряда, тесак-'гладиус', 'гюрзу' и три запасных обоймы к ней... Да ещё три гранаты к гранатомёту Сирина. На каждом - шлем с забралом, гарнитурой связи и прицелом-ЭВМ, жилет с грудным вкладышем из керамики, прочным воротом, оберегающим шею, наплечниками и фартуком, брассарды, наколенники, поножи, перчатки... В общем, выглядели мы, наверное, на самом деле грозно.
Позади нас появилось три 'вулкана' (1.) Машины, размалывая в окончательную пыль развалины, расползлись в ряд, синхронно задрали стволы - и мы порадовались, что на нас шлемы. Каждые пятнадцать секунд вперёд уносились шесть восьмидесятикилограммовых фугасов - содрогалась земля. Орудия проводили расчистку именно для нас, и при виде этого, если честно, прибавлялось уверенности.
1.Самоходное универсальное орудие земных армий второй половины Первой Галактической войны. Вооружалось двумя 203-мм орудиями, 15-мм пулемётом, двумя восьмиствольными блоками активной защиты и штурмовым БПЛА на специальной рампе. Имело экипаж из 5 человек.
- Поскорей бы, - Джей устроил удобней 'печенег'. Лентами он запасся так, что, на мой взгляд, вообще не должен был и с места сдвинуться. За спиной торчал запасной ствол. Его голос в связи стал тихим и чуточку шелестящим: - Вал... Максим, если меня...
- Молчи, - оборвал я. - Никого не убьют, понял?
- Понял, - ответил он на моё тупое враньё.
За вчерашний день на нашем участке убили четыре с половиной тысячи людей и чуть меньше нэрионов. Они сделали своё дело - закрепились у самых фортов. Тех, по которым сейчас бьют 'вулканы' и, наверное, авиация, просто в этом аду не понятно и не слышно даже то, что делается уже в ста метрах от нас... Из каждых десяти погибли девять. То есть, в нашем отделении к вечеру сегодняшнего дня уцелеет кто-то один. Ну или двое.
Нет, думать не надо. Нельзя думать про это.
- Поскорей бы... - вырвалось теперь уже у меня.
Никто не ответил.
Девять шансов из десяти, что меня сегодня убьют.
Я представил себе, что стоит за этими словами - и меня полностью, без остатка, затопил страх. Страх такой силы, что я перестал ощущать тело. Была колышущаяся темнота и маленькая искорка, которая вот-вот погаснет - я. Я?! Я!!! Я не хочу! Я не хочу! Я не стану! Зачем я здесь?! Я мог ещё год! Я год ещё мог!!! Ещё год жить! Вечность! Год!
Я!
НЕ!!
ХОЧУ!!!
Дайте мне жиииить!!!
Говорят, что подростки не представляют своей смерти. Так вот - это враньё. Я видел себя - лежащим в оплавленных развалинах, с развороченным черепом. В разбрызганном мозге копошились местные жучки. И это - ВСЁ?! И больше - НИЧЕГО?!
ЗА-ЧЕМ?! Зачем всё это?! Империя?! Но меня не будет! Победа?! Я не увижу её! Родные, близкие?! А почему они должны умереть?! Мы не дворяне. Нас не тронут. Мы бы жили, как жили. Враньё. Ложь. Всё враньё, кроме того, что я сейчас должен будут встать и упасть лицом в горячую пыль. Мама!!! Я не хочу умирать!!! Враньё, всё враньё, никакого героизма, ничего нет - только моя смерть, сразу за этой вот линией развалин...
В ушах бурлила, клокотала кровь. Казалось, что сейчас она польётся из глаз, из носа, из ушей... она и польётся, в меня попадёт - и я...
...Где-то в кровавом тумане прошёл наш комвзвода - лейтенант Марьянов. Он был старше нас на
