недвижимости. – Ты в роли хозяина, доктор? – И в ответ на его кивок распорядилась: – Приготовь мне джин с тоником. Как твой новорожденный, Пэм?
– Пожалуйста, не сегодня вечером. Ни слова о детях – даже вспоминать о них не хочу. Нам впервые за два года отпущено больше времени, чем на сеанс короткометражного фильма.
Смех Салли Джейн был выразительным и чарующим. Рикки забыла о магнетизме этой женщины. А вообще-то она когда-нибудь замечала его? Наверное, нет. Интересно, подумала она, Салли Джейн изменилась только внешне?
Следующим в комнату вошел Боу. Рикки с удивлением почувствовала, как ей приятно, что он пришел. Теплота разлилась по ее телу при виде красивого мужчины, и это не удивило ее – он всегда заставлял ее трепетать.
– Эй, Боухэнон, давненько не виделись! – привет ствовал его Джуниор. – Давай сюда, к бару, док здесь выступает в роли хозяина.
Раньше, чем Боу ответил, прибыли последние участники вечера. Рикки пристально наблюдала зл ними, она помнила, как они были влюблены в юности, и гадала, что должно было произойти между ними, с ними, чтобы Кэрри бросилась в объятия Дэнни Лайтнера. Она не забыла намеки Дэнни о жестокости Брета и обнаружила, что это совпадает с ее собственной неприязнью к человеку, которого она много лет назад, вероятно, поставила бы первым в своем списке подозреваемых. Но нужно быть осторожной, она слишком торопится с выводами.
Пора. Она вздохнула. Все взгляды обратились к Рикки, когда она вышла из тени и стала спускаться по ступеням. Она почти чувствовала всю глупость своего театрального появления. Почти, но не совсем. Это было ее шоу, она собиралась взять реванш, и мелодраматический спуск по лестнице, определенно, задавал тон.
Все молчали. Только Боу улыбался, скорее ухмылялся, как родитель, снисходительно потакающий детской шалости. Рикки почувствовала, как дерзкое выражение исчезло с его лица, и лучезарно улыбнулась ему, а затем обратилась к своим гостям со спокойным приветствием:
– Я очень рада, что вы смогли прийти. Все вы. Ведь прошло так много лет.
Все молчали.
– У всех есть что выпить? Если нет, пожалуйста, позаботьтесь об этом сами. Я просила официантов не входить, пока не придет время подавать обед. Я хотела, чтобы у нас было время побыть одним.
– Когда будет обед? – спросил Джуниор. – Я умираю от голода.
– Еда будет подана в восемь тридцать, но на столе для закусок есть чем подкрепиться. – Она переключила свое внимание на других. – Ты великолепно выглядишь, Салли Джейн.
Женщина рассмеялась:
– Не уверена, что твой изумленный тон мне нравится, но благодарю.
– Как поживаешь, Пэм?
– Слишком много работаю, и слишком мало платят. Материнство имеет свои прелести, но, по большей части, это одни хлопоты.
– Она наслаждается каждой его минутой, – сказал Эрон, – не позволяй ей дурачить себя.
– Согласна. Она настоящий символ материнства, – добавила Салли Джейн.
Рикки не была уверена в этом, она помнила бойкую Пэмелу Сью с сияющими глазами, а эта женщина выглядела скорее безнадежно усталой.
– А как поживают преподобный и миссис Пирсон? – обратилась она к Кэрри и Брету.
– Честно? – спросил Брет.
Рикки заметила, как Кэрри предостерегающим жестом коснулась локтя мужа, и еще шире улыбнулась.
– Конечно, честно. Для этого мы и собрались снова вместе.
– Тогда, пожалуйста. – Красивое лицо Брета было таким холодным и отчужденным, что Рикки с трудом подавила дрожь. – Я пришел сегодня вечером, чтобы постараться отговорить тебя от этой абсурдной миссии, которую ты затеяла. Ты будоражишь добропорядочный народ Сент-Джоуна. И к чему это приведет?
– Брет, – вздохнула Кэрри.
– Нет, Кэрри, я довольна, что Брет высказывает свое мнение. Сегодня вечером я хочу откровенного разговора.
Теперь шестеро из семи гостей образовали полукруг возле хозяйки, только Боу стоял, прислонясь к стене и насмешливо приподняв одну бровь. Рикки не обращала на него внимания.
Джуниор взглянул на остальных и подхватил слова Брета.
– Кто-нибудь из вас слушал ее программы вчера и сегодня? Она объявила на весь мир, что один из нас убийца. Не могу сказать об остальных, но я чуть было не изменил своего намерения прийти сюда сегодня вечером.
– Что же тебе помешало? – спросила Салли Джейн.
– Я не хотел, чтобы вы все думали, что я тот, о ком она говорила. – Он фыркнул. – Конечно, может, она права, и среди нас есть убийца, но, по-моему, не все так думают, верно?
– Я думаю, эта теория нелепа, – сказала Пэм. – Тогда мы все только вышли из детского возраста, и мы не создавали уличные компании, как нынешние городские ребята, и не занимались убийствами. Мы были просто сельской детворой, для нас важнее всего было закончить школу или после целого дня ожидания услышать наконец телефонный звонок приятеля. – Она нервно засмеялась. – И ради Бога, ты не можешь подозревать Эрона или меня – его отец сам был одной из жертв.
– Почему бы нам не сесть? – предложила Рикки.
Через несколько минут они все уселись вокруг тщательно сервированного стола. От Рикки не ускользнуло, что места распределились почти так же, как десять лет назад: Пирсоны сидели бок о бок, затем Гранты, затем она сама рядом с Боу и Салли Джейн справа от Джуниора.
– Как в добрые старые времена… – Эрон, очевидно как и Рикки, заметил, как расселись гости.
– Не совсем, – возразила Рикки. – Тогда мы были друзьями.
– Большинство, из нас и сейчас друзья, – сухо заметил Джуниор.
Все надолго замолчали, пока наконец Кэрри не взглянула на Рикки.
– Ты превосходно выглядишь, Эрика.
– Спасибо, ты тоже. Но если ты не возражаешь, я больше не Эрика. Та девочка умерла давным-давно. Ее убили так же жестоко, как и ее родителей.
– О, ради Бога, не кажется ли тебе, что это немного мелодраматично? – спросила Салли Джейн.
– Что есть, то есть, – просто ответила Рикки. Раньше, чем кто-либо успел вставить замечание, двустворчатая дверь распахнулась и, в комнату вошли три официанта в формах, толкая перед собой тележки уставленные едой, шампанским и винами.
В следующие десять минут разговор шел на общие темы, но то и дело замирал – только Эрон и Пэм беседовали друг с другом. Потом Эрон попросил извинить его и вышел.
– Ему нужно позвонить домой, узнать, как дети, – пояснила Пэм остальным. – Мы то и дело заняты тем, что проверяем их, или Эрона вызывают на службу. Нам так трудно куда-нибудь выбраться, что едва ли стоит даже пытаться.
Когда один из официантов начал разливать шампанское, Брет накрыл свой
