утекло с тех пор, как Рескидделат прошла по Аллее Цариц, но кровь древних воинов течет в их потомках.
...Ноги Акридделат подкосились, и муж подхватил ее. Никто за стенами храма этого не увидел – сыновья Младшей Матери успели закрыть двери. На площади все буйствовали, но теперь радость толпы произрастала сама из себя. Кто-то пел, кто-то просто кричал. На стенах и стеклах были выписаны заклятия звукоостановки, и они светились – так сильно было давление на них. Несмотря на заклятия, отзвуки криков достигали внутренних помещений.
Господин Ярит поднял жену на руки и отнес ее на постель.
– Кровь небесная, – сказал он и утер пот со лба. – Я будто сам там стоял. Как они кричат!
Акридделат глубоко вздохнула.
– Это вовсе не тяжело, Нерсен, – пробормотала она. – Люди как будто держат тебя на весу, одними взглядами. Но все-таки...
– Тебе надо поспать, – сказал господин Ярит.
– Мне надо продиктовать письма. Ох, я так торопилась поговорить с Юцинеле... кажется, это придется отложить.
– Арсен, – сказал отец, – позови секретарей. Акри, я могу отвезти госпожу Юцинеле к нам домой. Там она будет в безопасности... если дело за этим.
– Безопасности? – тревожно переспросила госпожа Айет. – Я совсем ничего не понимаю. Прошу меня простить, но я давно уже теряюсь в догадках. Госпожа записана у нас как Цинелия Леннерау, и сама она никогда этого не отрицала. Так сказано и в ее документах. Ни о каких особых обстоятельствах речи не шло...
Младшая Сестра вопросительно взглянула на Неле, и та почувствовала, что у нее горят уши. «Никакого зла не случилось оттого, что я не сказала правду, – напомнила себе Неле. – Зло бы от правды случилось», – но стыдно все равно стало. Старшие Сестры поодаль снова начали переглядываться и многозначительно хмурить седые брови, хотя знать ничего не могли и решать тоже.
– Не беспокойтесь об этом, Эмеллат, – твердо сказала Акридделат. – Это мое дело.
Госпожа Айет даже закашлялась, проглотив окончание фразы. Теперь она смотрела на Неле почти с ужасом, и горянке хотелось провалиться сквозь землю.
– Мы... – выдавила медик, – можем немедленно выписать госпожу... Юцинеле. Курс лечения уже окончен.
– Так и следует сделать, – сказал господин Ярит. – Джесен, добудь-ка быстро паровик. Нужно отвезти молодую госпожу к нам. Не тревожьтесь ни о чем, Неле, мы будем очень рады принять вас гостьей.
Рыжий, ражий Джесен выскочил за дверь, едва не сбив с ног рвавшихся наперерез секретарей – юношу и девушку в священнической одежде.
«А что же Мори? – с нахлынувшей внезапно тоской подумала Юцинеле. – Если он снова спросит меня? Он ведь думает обо мне. Он мне хотел помочь...» Младшая Мать и ее муж все решали легко, как решают люди, свыкшиеся со своей большой властью. Акридделат и впрямь стояла вровень принцессе Лиринии, а то и повыше. У нее случилось к Неле какое-то важное дело, о котором, кажется, никто, кроме нее, и не знал. Дело это было больше самой Неле и ее судьбы...
– Письма, – говорила Младшая Мать. – Полуофициальная форма. Просьбы... прибыть для личной аудиенции... Ее царскому величеству Лумирет. Его императорскому величеству Морэгтаи.
Неле вздрогнула, услыхав знакомое имя. «Величество? – повторила она мысленно. – Неужели императора Уарры так же зовут?». Но до императора Уарры ей не было дела, и она вернулась к своим раздумьям.
– Госпожа Айет, – тихонько проговорила она, – а если придут и спросят Цинелию, ответите ли, что Младшая Мать меня приютила?
– Если Младшая Мать соизволит разрешить, – шепотом ответила та. – Госпожа Леннерау... вы скрывались у нас от кого-то? Вы в опасности? Господин Дари как-то вовлечен в это? Ох, не отвечайте, простите мое любопытство, я понимаю, что это не шутки...
Неле закрыла глаза.
Вскоре вернулся Джесен.
Неподалеку от кафедрального собора, на берегу Серебряного залива, стоял просторный, окруженный садом особняк господина Ярита. Красивый, видный был дом – бело-золотой, украшенный лепниной, с высокими окнами в тонких переплетах. В саду цвели розы и журчали фонтаны, прекрасные статуи скрывались в кустарнике, качались качели маленькой Янеллет. Внутри же дома было еще красивей. Здесь и ночью, и днем царила прохлада. Ясный свет дробился в цветном стекле маленьких ширм, на легкой мебели красовались истефийские покрывала, вышитые занавеси колыхались под ветерком. Много было диковинок – собранных господином Яритом или присланных разными людьми в подарок Младшей Матери. Юцинеле долго рассматривала вазы и веера с Восточных островов. На них изображалось все то, о чем она слышала от Данирут, – люди с огромными глазами, крылатые драконы и прекрасные демоны, все в золоте и самоцветах.
Светло и дивно было вокруг.
Неле ела тоска.
...День, ночь и еще день прошел перед тем, как Младшая Мать возвратилась из храма. Горянка не торопила время. Она полагала, что важный разговор займет несколько часов, а потом Акридделат передаст дело тем, кто должен им заниматься. Так было с принцессой Лиринией, так будет и сейчас. Юцинеле мыслила здраво и отнюдь не переоценивала свою значимость. Раз за разом получалось, что сильные люди использовали ее для своих целей, но их взгляды обращались к Юцинеле вовсе не потому, что она была сильна, – скорее наоборот. Отец послал ее в Ройст как бесполезного полувоина. Лириния выбрала ее как поддельную принцессу. Наверно, и для Младшей Матери она была кем-то ненастоящим. «Я ведь даже и для Мори ненастоящая, – с грустью думала Неле. – Именем я чужим назвалась и судьбу придумала... Что за доля моя такая!»
Арсен и Джесен носились по городу из конца в конец, показывались в доме на пару минут, а потом снова спешили куда-то. Горянка не могла взять в толк, чем они заняты. Судя по озабоченному виду, с которым они перекидывались словами с отцом, братья проводили лето не в праздности. Сам господин Ярит день-деньской сидел в своем кабинете за бумагами, а если исчезал, то обнаруживалось это, лишь когда он возвращался – с усталыми глазами и усмешкой на тонких губах. Слуги прилежно трудились; Юцинеле предложила помощь кухарке, но строгая рескидди отослала ее. Одна Янеллет, маленькая Неле, была беспечна – бегала по саду и дому, пела, мешала работать отцу. Узнав, что мама вышла из затвора живая и здоровая, девочка неожиданно успокоилась и ждала ее домой терпеливо, без грусти.
Потом приехала Акридделат.
В окно Неле увидела, как господин Ярит обнимает и целует свою жену, и улыбнулась с печалью. Сыновья Акридделат и Нерсена стали взрослыми, а любовь их не состарилась. Женщины Древнего Юга оставались красивыми невестами в том возрасте, в котором горянки дряхлыми старухами ложились в землю. «Наверно, это из-за крови демонов, – думала Неле. – Рескидди смешались с бессмертными, и поэтому живут долго, не старясь».
Мягко ступая по белому песку дорожек, Младшая Мать шла к дому. Янеллет вылетела из дверей и с пронзительным криком кинулась ей на шею. Акридделат рассмеялась, подбрасывая ее в воздух; поймал дочь уже господин Ярит и посадил ту себе на плечи. Был вечер. Ало-золотая дорожка протянулась от солнца по водам Джесай, закатный свет наполнил улицы. «Красиво», – думала Неле, дивясь, отчего так пусто у нее в груди.
– Здравствуй, Юцинеле, – сказала ей Младшая Мать.
Таянка поздоровалась и поклонилась. Господин Ярит, щекоча хихикающую Янеллет, унес дочь наверх, в спальни. Акридделат проводила их взглядом.
– Я уже просила у тебя прощения, Неле, – сказала она, – так что сейчас, пожалуй, лучше будет сделать другое. Ты наверняка о многом хочешь спросить. Спрашивай – я отвечу начистоту. Только пройдем сперва в кабинет.
Идя за нею, Неле усмехалась уголком губ. Все-то считают, что ей очень интересны их дела. Нет бы сразу говорить, что она должна сделать и как изменится после этого ее судьба. Можно подумать, что-то еще
