вытряхивал из флакона на ладонь таблетку. На мгновение он отвлекся от своего занятия, поднял голову и пробормотал:
– Норберт, от вас зависит будущее человечества!
Облицованная коричневой плиткой душевая представляла собой помещение два на два метра, разделенное прозрачной скользящей перегородкой. По одну сторону перегородки находились душ и сушилка, по другую торчали из стены крючки для одежды.
– Я вас загерметизирую, – предупредил Вевегер перед тем, как выйти. – Он уже близко, держите связь. Мы к нему вашим боком развернемся.
Дверь захлопнулась. Оба надели кислородные маски. Достав из кобуры бластер, Норберт выстрелил в иллюминатор – толстое стекло треснуло, осколки тут же утянуло наружу. Порыв ветра взъерошил волосы. Иллюминатор со свистом всасывал воздух; голову словно сдавило обручем, до боли заложило уши – хуже, чем при спуске с элангом в затопленный котлован. Норберт несколько раз сглотнул. Вдвоем установили пулемет – его можно было поднимать и опускать на массивном телескопическом штативе с распорками. Ледяной воздух обжигал лицо и руки, пальцы прилипали к металлу. Норберт выругал себя за то, что не догадался попросить перчатки, но сейчас не до того. Он припал к прицелу: подернутое пурпурной дымкой пустое небо, увеличенные верхушки далеких гор, белесые и растрескавшиеся...
– Капитан, мы готовы! – включив передатчик, сообщил Олег.
– Разворачиваюсь!
Изображение сместилось, Норберт стукнулся маской о корпус пулемета. В окуляре появился черный сигарообразный предмет, он быстро увеличивался и вдруг выпустил три пары суставчатых манипуляторов – они придавали ему сходство с гигантским насекомым.
– Стреляй или меня пусти! – не вытерпел Олег.
Вибрация мешала, но наконец удалось поймать черное насекомое в перекрестье прицела, Норберт нажал на спуск. Наглядного результата не было. Со стороны бота что-то сверкнуло – ответный огонь?..
– Фиксируй цель, – подсказал Олег.
Ага, чуть не забыл... Вновь совместив перекрестье прицела с ботом, Норберт ткнул пальцем в кнопку «Фиксация» – таким образом компьютер пулемета получил команду стрелять именно по этому объекту, а не куда попало. Теперь стало легче: ствол автоматически поворачивался, следуя за целью, и выпускал короткие очереди; насекомое закувыркалось в воздухе.
– Кончай, ты его сбил, – услыхал Норберт голос Олега. – Падает.
Оторвавшись от прицела, Норберт обнаружил, что выставленный в иллюминатор ствол пулемета смотрит вниз, а вражеский бот пропал из поля зрения.
– Парни, вы молодцы! – ожил передатчик. – С меня бутылка!
Болезненное давление в области глаз, леденящий холод – во время боя он отключился от этих ощущений, но теперь они вернулись. У Олега заиндевели ресницы. Для того чтоб открыть дверь, надо сначала закрыть иллюминатор... Норберт огляделся: ничего подходящего.
– Капитан, мы замерзаем!
– Иду на снижение, – отозвался Клекнас. – Нырнем в ущелье. Когда давление сравняется, мы вас выпустим. Держитесь!
У Норберта зуб на зуб не попадал, Олега тоже колотил озноб. Магнитоплан начал медленно опускаться по вертикали.
– Побыстрее нельзя?
– Если побыстрее, вас ...! – жизнерадостно объяснил капитан.
– Ну зачем по каждому поводу ругаться? – долетел приглушенный голос Аманды – видимо, она тоже находилась в кабине.
Туманное пурпурное небо исчезло, перед иллюминатором выросла иссеченная трещинами изжелта- белая стена. Душевую затопила тень, и стало еще холоднее. Скорее всего ощущения врали: чем ниже – тем плотнее воздух – тем теплее, но пока сияло солнце, переносить холод было легче. Норберт уже не чувствовал собственных пальцев. Один раз магнитоплан шоркнулся боком о скалу; против ожиданий, пострадала не машина, а скала – посыпалось крошево, на пол упало несколько сухих пористых кусочков. «Так, значит, это не камень?» – удивился Норберт.
Наконец движение прекратилось, а чуть погодя в коридоре послышалась возня, дверь распахнулась. Он запоздало сообразил, что кислородную маску можно снять. Впрочем, сейчас при всем желании не смог бы это сделать – окоченевшие пальцы не слушались. Маску с него снял Клекнас. Их с Олегом довели до салона, усадили в кресла, Аманда поднесла к его губам чашку горячего кофе с ликилой. Вевегер взял на себя заботу о компьютерщике. Руки и ноги понемногу отходили и при этом болели, будто обваренные кипятком.
– Взлетаем! – объявил капитан. – Тут задерживаться нельзя, вдруг эти ... успели передать SOS. Летим в Гаору, чтоб ее ...!
Аманда выразительно вздохнула и закатила глаза.
– А хорошо вы их ..., ребята, – ухмыльнулся Вевегер.
– Ну, как получилось, – невнятно ответил Норберт, отхлебнув кофе.
Никакого ликования, как положено после победы, он не испытывал: он не хотел убивать людей (да и вообще кого бы то ни было) и предпочел бы, будь такая возможность, обойтись без жертв. Правда, совесть его тоже не мучила – слакиане сами напросились. Если выбор ограниченный, лучше убить, чем стать рабом. Он пошевелил распухшими красными пальцами и потянулся к чашке.
– Не трогай, я подержу, – остановила Аманда. – Вот вернемся домой, и я вам обоим премию выплачу за героизм!
– У меня в аптечке есть мазь, – подал голос из своего кресла Гестен. – Для обмороженной кожи, очень эффективная. Смажете руки, а то вдруг опять придется стрелять. Что ж, вы оправдали свою репутацию...
Осознав, что это происшествие еще больше укрепило клиента во мнении, что «Антираспад» – самое настоящее охранно-сыскное агентство, а Нор Ларре – крутой профессионал, каких поискать, Норберт криво усмехнулся.
– А странные тут скалы, – заговорил Олег. – Крошатся, как пенопласт или что-то вроде того...
– Это не скалы, а ..., – кратко пояснил Вевегер.
Аманда со стуком поставила на столик пустую чашку.
– По химическому составу это камень, – сказал Гестен, – но камень пористый и сверхлегкий. Застывшая пена, вы совершенно правы. Недаром Рчеад, при своих размерах, обладает нормальным для нас притяжением – тут много веществ с низкой плотностью. Уникальные полезные ископаемые, поэтому Рчеад постоянно подвергается нашествию агрессивных инопланетян. Не знаю, почему эти горы назвали Мраморными. Наверное, из-за цвета... На самом деле это не мрамор, а довольно-таки хрупкое вещество.
– Тут никакие альпинисты не лазают, даже под человеком все обламывается, – добавил помощник капитана. – И посадку совершить нельзя – сразу ..., выбирайся потом!
– Кажется, скоро я тоже начну материться, – сквозь зубы бросила Аманда.
– Давно пора, – согласился Вевегер. – А то все вы как-то не по-человечески выражаетесь, даже оторопь берет.
Аманда скрестила на груди руки и отвернулась к иллюминатору. Из кабины вышел Клекнас.
– Жмем на юг, пока слакиане не спохватились, – объявил он, оглядев пассажиров. – Гаора – это задница, но лучше уж туда, чем на Слак. А как доберемся до Мутмакана, иллюминаторы поменяем на новые, чтоб открывались и закрывались. Господин Ларре, вы умный парень!
Вибрация усилилась – ионные двигатели работали в форсированном режиме, магнитоплан наращивал скорость.
Зеруат принес из каюты тюбик с мазью и отдал Аманде, коротко распорядившись:
– Окажите им первую помощь.
Приближаться к Норберту ему не хотелось: этот хладнокровный убийца внушал раглоссианину естественное отвращение. Компьютерщик – тоже, но, помня о его ценности для Раглоссы, Зеруат старался не давать воли чувствам. Когда миссия будет завершена, препараты группы «Х» сделают Олега неагрессивным и покладистым; тогда Теневой Сенат сможет пользоваться его способностями без риска, что
