праздничным массовым шествиям по случаю начала школьных каникул... Стереовизор барахлил – порой изображение на две-три секунды теряло объем, становилось плоским.
– Давайте что-нибудь поинтересней, – пробормотала Аманда, нажав на кнопку пульта.
По другому каналу шел художественный фильм: имперская научная экспедиция встречает в космосе звездолет, явившийся из соседней галактики. Первый контакт. Составив более-менее полное представление о людях, посланцы древней сверхцивилизации (мудрые, тихие, прекрасные, облаченные в длинные белые тоги) делают вывод, что человечество, в силу своей агрессивности и безнравственности, представляет для них потенциальную угрозу и потому должно быть немедленно уничтожено. Пришельцы решают взорвать населенную людьми галактику, но люди успевают доказать им, что в человеческой жизни есть кое-что хорошее. Тогда судьи на неопределнный срок откладывают исполнение приговора: человечество получает последний шанс. Торжественная музыка, титры.
«Напрасно отложили, – подумал невольно увлекшийся Зеруат. – Агрессивные существа неисправимы».
– Компьютерные эффекты нормальные, а сюжет паршивый, – фыркнул Норберт.
– Почему? – удивилась Аманда.
– Грохнуть целую галактику – или планету – или страну – или город – просто так, на всякий случай, может только последний мудак. Тот, кто боится всего живого и хочет устроить геноцид, прикрываясь убедительной болтовней. Значит, этих субъектов в белых одеждах и надо было показать такими! А то неправдоподобно.
– Нор, ты хочешь правдоподобия от сказки? – Аманда улыбнулась.
– Я говорю о психологическом правдоподобии. Ну не может некто умный и порядочный принять такое решение! Это может сделать псих, который прикинулся умным и порядочным.
– Любопытно, что сюжет очень древний, – вмешался Олег. – А компьютерные эффекты у них слабенькие, я сделаю лучше. И накладок полно. Разве удобно ходить по звездолету в таких развевающихся хламидах? В два счета за что-нибудь зацепишься.
– Ага, точно, – поддержал Норберт. – Знаешь, почему он древний? Во все времена существовали типы, которые мечтали о геноциде. Им очень хотелось всех убедить в своей правоте, вот так эта идея и вошла в искусство.
– Искусство создают хорошие люди! – убежденно сказала Аманда.
– Не обязательно, – не согласился Норберт.
– Хм, интересно... – машинально разминая свои опухшие пальцы, заметил Олег. – А если автор взял готовый сюжет, не особо задумываясь над смыслом?
– Бывает и такое... Но изначально это придумал кто-то с вывихнутыми мозгами. Хотел оправдать свое паскудное желание.
Зеруат еле унимал дрожь, слушая эти варварские рассуждения. Норберт хуже дикого зверя... Они все трое хуже зверей! Вот какова их реакция на доброе и светлое! От волнения Ответственный по Безопасности плохо себя чувствовал, но не смел вытащить из кармана флакон с сердечными таблетками: вдруг телохранители поймут, что выбило его из равновесия? Осторожность, осторожность и еще раз осторожность... Надо взять их под контроль; он уже нащупал верный способ, теперь главное – не давать им повода для подозрений.
На закате вернулся Клекнас, чем-то раздраженный; вызвал Аманду в коридор, и там они долго шептались. Потом пригласил пассажиров на борт магнитоплана. Зеруат слышал, как он объяснял Норберту:
– Тут не горы, господин Ларре, врезаться не во что, а нам лучше уматывать, пока не поздно. Слакиане скоро зашевелятся.
Магнитоплан шел на малой высоте, внизу расстилались кургировые плантации – рыжие грядки, усеянные черными бочкообразными плодами. Даже с такого расстояния почва выглядела пересохшей. Иногда попадались рощи похожих на лук-порей деревьев, поселки людей или полуразрушенные бекрийские строения. Машин в воздухе было много, и на Зеруата это действовало успокаивающе: у всех на глазах слакиане не нападут. Клекнас проворчал, что они «либо знают, кто сбил ихний бот, либо хрен знают – пятьдесят на пятьдесят». Не сказать, чтобы Ответственного по Безопасности это утверждение утешило.
Закат угас, взошли четыре луны (в иллюминаторах были видны только две). Зеруат поднялся с кресла и попросил, полуобернувшись к Олегу:
– Пожалуйста, не ходите пока в каюту. Я очень утомлен, плохо себя чувствую и должен сделать специальную дыхательную гимнастику, для этого мне необходимо уединение.
– Хорошо, профессор.
Оказавшись в каюте, Ответственный по Безопасности запер дверь на задвижку и приступил к обыску. Багаж у Олега небольшой: одежда, предметы гигиены, несколько древних брошюр по программированию. Полистав их, Зеруат покачал головой: высший пилотаж. Уж если компьютерщик «Антираспада» понимает все то, что здесь изложено, его стоит сохранить, невзирая на риск. Из одной брошюры выскользнула фотография. Портрет сестры Норберта, Илси. Подобрав его, Зеруат призадумался, потом усмехнулся: вот она, зацепка! Если Олега привлекает Илси – нежная, кроткая, пугливая (по крайней мере, она была такой, пока денорское чудовище не запихнуло ее в Тренажер), юные раглоссианки должны ему понравиться. «Прекрасно, прекрасно», – пробормотал Зеруат, аккуратно укладывая вещи обратно в багажную сумку.
На рассвете магнитоплан пересек границу Гаоры (перед этим пришлось совершить посадку и предъявить таможенникам документы, подтверждающие, что все пошлины уплачены) и полетел над неровной лесистой местностью, с высоты похожей на пестрый зеленый луг.
– Здесь нет человеческих поселений, – объяснил Зеруат своим спутникам. – Климат нездоровый. Зато добывают ценную древесину, которую транспортируют в другие районы для переработки.
Его осведомленность вызывала уважение у сотрудников «Антираспада» – он давно это отметил и старался пользоваться. Воздушное движение оставалось оживленным: поглядев в иллюминатор, можно было увидеть в пурпурном небе как минимум один гигантский грузовик-лесовоз в сопровождении крохотной в таком соседстве машины эскорта. Зеруат сумел немного расслабиться – сейчас слакиане не нападут. После полудня впереди по курсу, у горизонта, заблестела вода, и вскоре магнитоплан сел в небольшом приморском городе. Впрочем, это поселение называли «городом» лишь за отсутствием в языке более подходящего термина. Жаймонат официально никем не управлялся, а неофициально был поделен на сферы влияния между бандитскими группировками. Его почти десятитысячное население составляли субъекты, которые либо находились в розыске, либо нигде больше не могли ужиться. Лучше тут по улицам не гулять и вообще не высовывать нос наружу. Клекнас доходчиво объяснил это пассажирам в типичных для него выражениях, а Зеруат сухо подтвердил:
– Совершенно верно, Жаймонат – настоящая социальная язва на многострадальном теле этой планеты. Здесь исключительно агрессивные люди, даже по сравнению с другими агрессорами. Норберт, я хочу, чтобы вы безотлучно находились рядом со мной и не теряли бдительности!
– Ясно, – кивнул Норберт. – Капитан, какого черта нам тут понадобилось?
– Дела, – сохраняя на лице непроницаемое выражение, коротко бросил Клекнас. – Загрузим партию товара. Вевегер, давай со мной! Мы часа через два вернемся, а вы, главное, никуда не вылазьте.
Они ушли. Ответственный по Безопасности выглянул в иллюминатор: Жаймонат (когда-то в прошлом он носил другое название) был типичным бекрийским городом. Снаружи стояли овальные здания с маленькими окошками и плоскими крышами – белые, голубые, кремовые, песочные. Они выглядели обветшалыми, кое- где на стенах ветвились трещины, однако люди, поселившиеся в брошенном городе бекров, не придавали этому значения. Под стенами домов валялся мусор, местами образовались плотно слежавшиеся многолетние кучи. Моря отсюда не было видно. Зеруат тяжело вздохнул и опустился в кресло. У него еще вчера зародилось подозрение, что капитан Клекнас ведет странную игру. Уж не наняла ли Аманда не того человека?.. С этим стоило разобраться. Норберт развалился в соседнем кресле – куртка расстегнута, обе кобуры на виду. Никогда бы раньше Зеруат не подумал, что созерцание оружия может подействовать на него успокаивающе. Зео учил Аманду рчеадианской карточной игре, изредка поглядывая на часы; Олег листал одну из своих компьютерных книжек, время от времени надолго задумываясь.
Спустя два с половиной часа снаружи послышался шум, возбужденные голоса. Зеруат встал и подошел к
