С трудом оторвавшись от своих размышлений, Энтони медленно поднял глаза. Виктория выглядела безупречно. Изумрудно-зеленое шелковое платье в кремовую полоску, высокая прическа, ослепительная улыбка… Настоящая леди.
— Сомертон!
Он встал и направился к ней.
— Извини. — И с усмешкой добавил: — Боюсь, я прикидывал в уме, сколько времени потребуется для того, чтобы снять с тебя это платье.
Виктория тихо засмеялась: — Уже?
— С тобой? — Он притянул ее к себе и поцеловал в шею, вдыхая нежный аромат лаванды. — Всегда.
— Милорд, я прихожу к выводу, что вы совершенно ненасытны.
Ее слова внезапно отрезвили его. Эта женщина, как и любая другая, неизбежно наскучит ему за считанные дни. Тем не менее, он позволил себе ради нее пренебрегать важнейшим делом. Необходимо восстановить нормальное положение вещей.
Он выпрямился: — Нам пора идти.
Виктория явно заметила его холодность и нахмурилась, однако теперь его не заботили подобные мелочи. Он чуть было не подпустил ее слишком близко, но вовремя одумался. Она ничем не отличается от остальных представительниц своекорыстного женского племени. Как только с заданием будет покончено, он вернет ее в Лондон. И думать о ней забудет.
Они спустились вниз. Энтони почти не сомневался в том, что за столом будет ее соседом. Однако в обеденном зале его ожидал неприятный сюрприз.
— Почему я снова рядом с Харди? — прошептала Виктория.
— Не знаю.
— Как же мне быть?
— Сесть и постараться вытянуть из него какие-нибудь сведения, — сухо ответил Энтони.
Она заглянула ему в лицо:
— Что случилось? Я чем-то рассердила тебя?
— Все в полном порядке, — ответил он и направился к своему месту. «Все в полном порядке», — мысленно передразнил он себя. У кого-то — возможно, но только не у него.
— Что с вами, Сомертон? — поинтересовалась Ханна, опускаясь в соседнее кресло. — Похоже, сегодня вечером вы не в лучшем расположении духа.
— Я в превосходном расположении духа, — огрызнулся Энтони.
Ханна мелодично рассмеялась:
— Это заметно. — И, указав глазами на тот конец зала, где сидела Виктория, добавила: — Вы знаете, что Харди добивается ее.
— Я не слепой.
— Да, он известный поклонник худеньких блондинок.
— Следовательно, вы посадили их рядом, чтобы посмотреть, стану ли я ревновать?
Она с улыбкой покачала головой:
— Нет. Я точно знала, что вы станете ревновать, и поэтому посадила их рядом.
— Зачем?
— О, это же страшно интересно. Кажется, до сих пор ревность вас не посещала. — Она отпила из бокала немного вина. — Я определенно не вызывала у вас подобных чувств.
— Я не ревную, просто здешние джентльмены не внушают мне доверия. И Харди не исключение.
— Он вполне безобидный, — отозвалась Ханна. Безобидный или нет, но в данный момент этот субъект заглядывал в вырез платья Виктории. Она что-то сказала. Энтони не мог расслышать ее слов, зато видел, что она испытывает ужасную неловкость, и непроизвольно сжал в руке столовый нож.
Разумеется, не из ревности. Скорее от досады, что Виктории приходится терпеть поползновения такой омерзительной свиньи. Только и всего.
После обеда дамы удалились на поэтические чтения в гостиную. Джентльменам полагалось воздать должное бренди и сигарам, однако спустя несколько минут Харди извинился и вышел.
Энтони незамедлительно двинулся следом и, как только объект наблюдения вошел в кабинет, скользнул в комнату секретаря. Это было проверенное место — именно здесь он прятался, когда подслушивал разговор Виктории с Харди.
Некоторое время из кабинета доносились только звуки шагов Харди. Наконец тихо скрипнула дверь, и раздался едва различимый женский голос:
— Завтра вечером на балу. И не вздумайте прихватить с собой эту девку, когда соберетесь уезжать.
Девку? Разве Харди прибыл сюда в сопровождении спутницы?
— Не лезьте не в свое дело. Если она захочет бросить этого мерзавца и уехать со мной, я увезу ее.
— Он убьет вас. — Интонации голоса показались Энтони смутно знакомыми, но толстые стены искажали тембр до неузнаваемости. — Пусть попробует.
— Вы не понимаете, до какой степени он опасен, — настаивала женщина. — Он убьет вас, не задумываясь.
— Скорее я его убью.
Черт возьми! Энтони готов был поклясться, что они говорят о нем. Впрочем, это не так важно. Главное — предупредить Викторию. Раз уж Харди завел речь об убийстве, она ни в коем случае не должна оставаться с ним наедине.
— Возьмите то, зачем приехали, и возвращайтесь в Лондон. В точности следуйте указаниям, изложенным в письме, и не своевольничайте. Когда дело будет сделано, вас вознаградят.
Итак, заговор существует и Харди — его участник. Теперь нужно узнать, кто эта женщина.
Тихо хлопнула дверь кабинета. Энтони осторожно выглянул из своего укрытия, увидел всполох серебристого шелка и ринулся в холл. Пусто. Он вздохнул и направился в гостиную, где дамы в ожидании джентльменов занимались мелодекламацией. Судя по всему, светлые тона нынче в моде — на пяти женщинах платья из серебристого или светло-серого шелка.
Любая из них могла быть заговорщицей.
Виктория думала, что Энтони ищет в гостиной ее. Однако он сначала методично рассмотрел всех дам и только потом, словно нехотя, подошел к ней и сел рядом.
— Нам надо поговорить. Не здесь, — тихо сказал он.
— Где?
— Иди за мной.
Он направился в холл и открыл дверь в какое-то тесное помещение.
Виктория вошла и огляделась:
— Буфетная?
— Тут нас никто не услышит.
— Что-то случилось?
— Харди точно участвует в заговоре. — Энтони принялся, было по привычке ходить из угла в угол, но в маленькой комнатушке это оказалось весьма затруднительно.
— По-моему, для тебя это не новость, — отозвалась Виктория.
— У него есть сообщница. — Он пересказал ей диалог, состоявшийся в кабинете. — Ты не заметила, чтобы какая-нибудь из женщин, одетых в серебристое шелковое платье, недавно отлучалась из гостиной?
— Сомертон, после обеда в наших рядах царит большое оживление. Многие леди испытывают настоятельную потребность посетить дамскую комнату. Я тоже недавно отлучалась из гостиной.
— Понятно, — кивнул он.
— Тем не менее, спасибо, — мягко произнесла она.
— За что? — На его красивом лице отразилось немалое изумление.
Виктория встала на цыпочки и поцеловала его.
