ни разных старых вещей, ни телевизора, ни люстры, ни туалетной бумаги, ни зубной щётки. Это был словно вакуум, Бог спустился и вытянул всё из моего дома.
Я думал, если первый этаж выглядит так, то, что будет, когда я поднимусь на второй, и в шкафе не окажется вещей, и моя куртка с пятью тысячами пропала. Я вбежал по лестнице в спальню. Пусто! Нет кровати. Нет занавесок! Нет стола! Нет подушек! Нет ничего. Побежал в гардероб, просто на всякий случай. Ничего. В доме не было никого и ничего. Нельзя даже немного преувеличить значения слова ничего. Не было ни напёрстка.
Я не помнил того, что несколькими неделями ранее я между делом говорил с риэлтором и сказал ему, что думаю о продаже дома. Я не сказал ему о том, что принял столько героина в этом доме, что даже кровать была под кайфом. Риэлтор сказал, что продажа дома займёт около года. Но он нашёл заинтересованного покупателя, поэтому этот засранец продал мой дом за неделю, и всё моё имущество было собрано и хранилось на складе.
Я был в панике. Была полночь, а у меня была ломка, и не было денег. Вся моя жизнь зависела от того, достану ли я деньги. Я поехал обратно в отель и вспомнил, что в Европе кто-то из нашей команды постоянно брал деньги в долг в приёмной отеля в счёт будущей оплаты номера. В моём отеле в приёмной в ту ночь работала новая девушка. Я попросил у неё пятьсот долларов.
“О, я работаю здесь только два дня. Мне не знакома эта процедура. Вы можете подождать до завтра, когда придёт менеджер?” - сказала она.
“Нет, я не могу, - сказал я, - Фактически, бла, бла, бла, вот, вот, вот, так, так и так. Я всё время так делаю”. Я навешал ей лапши на уши, получил деньги, вышел из отеля и поехал в Олимпик, ночной бильярдный клуб.
Моё пребывание в отеле продолжилось. Я пошёл в офис Американ Экспресс и взял ещё денег, это значило, что у меня будут наркотики. К тому времени я был ходячим скелетом с грязными, мёртвыми, отрешёнными глазами. Я лежал на кровати, смотрел местные новости и увидел репортаж о воссоединительном туре Jane's Addiction. Я почувствовал себя ужасно оттого, что мои друзья где-то играли музыку, а я был один в номере отеля и разрушал себя.
Но я не мог остановиться. Я менял отели и поддерживал свой загул вплоть до своего тридцать пятого дня рождения, когда я поступил на лечение в восстановительную клинику в Вентуре, которая называлась Шаги. Там они взглянули на мои руки и поняли, что я употреблял героин вот уже несколько лет подряд.
“Ни о чём не волнуйтесь. Вы пройдёте четырёхдневный курс мегадетоксикации. Мы будем будить вас, чтобы вы поели, но остальное время вы будете спать. Через неделю вы будете очищены от какой-либо физической зависимости”, - сказали мне.
“Отлично. Где мне расписаться?” - обрадовался я.
Я начал самое насыщенное лечение от наркозависимости, какое только было в моей жизни: клонидиновые пластыри, хлоргидрат, валиум, препараты, расслабляющие мышцы. Мои конечности всё время были ватными, я лежал в постели и не мог контролировать ни руки, ни ноги, как пластилин. После трёх дней сна и еды, я проснулся и подумал: “Я хочу принять наркотики”.
Я всё ещё был измучен детоксикацией и находился, наверное, в сотне миль от окраины города. Моя главная проблема заключалась в том, что я не мог ходить. По закону, они не могли силой удерживать меня в клинике, но они бы ни за что не отдали мне ключи от моей машины. Я встал и с трудом удерживал в комнате равновесие, но мог строить схемы и планы.
“Хорошо, офис, в котором сидит работник клиники, находится в конце коридора, - подумал я, - Если по пути в офис я буду держаться за стену, а когда войду туда, обопрусь о дверной косяк, то, возможно, они подумают, что со мной всё в порядке”. Я прошёл по коридору, держась за стену, вошёл в офис, заставил себя выпрямиться, поблагодарил их за всё и потребовал дать мне ключи. Немного поспорив, они уступили. Но тогда, мне нужно было дождаться момента, когда никто бы на меня не смотрел, чтобы я смог использовать стену в своём нормальном ритме ходьбы.
Всё сработало. Я остановился у банка, взял столько наличности, сколько смог и за рекордное время добрался до окраины города. Я принял наркотики, поселился в мотеле и всю ночь вводил в своё тело столько героина, сколько мог. У меня родился новый великолепный план. Я поеду в Биг Сёр, что намного дальше от Лос.-А., чем Вентура, найду отель и окончательно избавлюсь от героина. Я примчался туда и поселился в отеле Вентура Инн. В первую ночь я принял весь героин, который привёз с собой, чтобы постепенно от него избавиться, просто смёл его весь, как свинья. Так снова началось мучительное испытание избавления от героина. К счастью, когда не было наркотиков, я мог есть, но у меня начался ужасный бессонный период физической и эмоциональной боли. Я начал проходить через нужное мне очищение от героина, подобное которому я не испытывал довольно давно. Я разжигал камин, и мне становилось слишком жарко, я открывал окно и замерзал до смерти. Я не мог накрыть ноги одеялом, потому что оно казалось усыпанным булавками и иголками. Даже подушка причиняла боль шее. После первого дня, администрация отеля отказалась посылать наверх обслуживание номеров, поэтому я был вынужден спуститься вниз в ресторан, либо идти на рынок милю вниз по холму. Все эти прогулки и свежий воздух начали возвращать меня к жизни. Пока я был там, я позвонил своему приятелю детства Джозефу Уолтерсу (Joseph Walters), который жил в Пало Элто и испытывал дикие трудности со своей безумной невестой. Он приехал, мы общались и сочувствовали друг другу несколько дней.
Каким-то образом я узнал, что Jane's Addicton должны были играть в Сан-Франциско, поэтому Джо отвёз меня туда, а потом вернулся домой.
Гай О (Guy O) приехал в город на эти концерты, поэтому мы пошли вместе. Я был в восторге, потому что снова начинал чувствовать себя человеком; плюс, я должен был скоро увидеть своих братьев. Я отправился за сцену, увидел Фли и был очень счастлив встрече, но он не выглядел собой. Он был по- другому одет, его глаза были накрашены, он сменил свою натуру “Фли” на натуру “Jane's Addiction”, я этого не понимал. Я думал, он и в другой группе останется тем же Фли, а не абсолютно новой личностью. Он казался странно отдалённым. Я не знаю, злился ли он на меня за то, что я был ничтожеством, или сам был на своей странной волне. Но я принял то, что он был таким.
Затем в комнату вошёл Дэйв. Я всегда был счастлив увидеть его. Он поприветствовал меня, сказал, что рад меня видеть, и что он сейчас вернётся и поговорит со мной. Но он был под кайфом и тусовался с какой-то девушкой, они пошли принять ещё наркотиков и больше возвращались. Было очень захватывающе смотреть этот концерт, несмотря на то, что было действительно странно видеть Фли в этой группе. Той ночью я пошёл домой с Гаем О, чувствуя себя отделённым от Фли и Дэйва, что было очень иронично, учитывая то, что я не так давно сам отделил себя от них на долгие месяцы. Я понял, что это именно то, что происходит, когда долго с кем-то не разговариваешь, а потом приходишь и ощущаешь, что всё по- другому.
Я надеялся, что эта новая ситуация подойдёт и мне. Тот факт, что ситуация вокруг меня решительно изменилась, а моё поведение осталось неизменным, начало отрицательно сказываться на мне. Я помню один острый момент, когда у меня ещё был дом на голливудских холмах. Я ночью ехал по Бичвуд и принимал наркотики в машине. Я подъехал к знаку стоп, и машина, полная двадцатилетних парней, подъехала и встала рядом со мной. Они посмотрели на меня и крикнули: “Эй, Энтони!” Я был так разбит, что “Эй, Энтони” было последним, что я хотел слышать от фанатов. Я попытался проигнорировать их, но бросил взгляд в их машину. Один из них уставился на меня и сказал: “Это не он”. И они уехали. Конечно, это не мог быть я, потому что Энтони никогда не выглядел как долбаный призрак.
Становилось хуже и хуже. В другой раз, когда я опять разъезжал по мотелям, я остановился на углу на окраине города, и какой-то отчаянный парень сел ко мне машину и сказал, что знает, где можно найти немного наркоты. Он делал это для того, чтобы почувствовать то, что он давал мне шанс получить то, что я хотел. Но мне было всё равно, и мы поехали. В итоге, мы заехали на стоянку одного из тех мотелей с дешёвыми шлюхами на бульваре Сансет. Парень пошёл искать дилера, а я остался ждать в своём фургоне, в этот момент какая-то семья вышла из машины и направилась в свой номер. Должно быть, у них были некоторые финансовые трудности, поэтому они и остановились в таком мотеле. Я обернулся, посмотрел на их машину и увидел на бампере наклейку Chili Peppers. Затем я посмотрел на детей, у них были футболки Chili Peppers. Я был смущён, мне было ужасно стыдно. Я сжался на своём сиденье и опустил заслонку от солнца. Тут была семья, которая гордилась тем, что носит цвета Red Hot, а я был в том же мотеле и пытался
