купить немного наркотиков у какого-то коварного дилера. Кошмар.
Я на самом деле пытался оставаться чистым, поэтому в конце 1997 года переехал к Гаю О. Но на то рождество я поехал домой, и Блэки познакомил меня с великолепной, красивой девушкой, живущей по соседству. Мы провели вместе несколько отличных недель, но ко времени, когда мне нужно было уезжать из Грэнд Рэпидс, я знал, что мой перерыв закончится. Естественно, в подтверждение моих диаграмм рецидива в клинике Воздействие, несколько недель спустя - и за две недели до того, как мы должны были ехать на Гавайи, чтобы записывать новый альбом - я снова пустился в пушечный, неуправляемый загул.
Я разработал ещё один смешной план. Я решил, что буду принимать наркотики дни напролёт, а затем поеду на Гавайи за неделю до приезда группы, чтобы ко времени начала записи у меня за плечами была неделя отдыха и выздоровления. Я приплёлся в аэропорт и один полетел на Гавайи. Я поселился в шикарном многоэтажном отеле в Вайкики, у меня оставалось немного наркотиков. Я говорил себе: “О'кей, я приму оставшиеся наркотики, а потом завяжу с этим, и бах, мне станет лучше, здесь, на Гавайах”. Но когда наркотики закончились, я подумал: “О, нет, я пока не готов бросить всё и встретиться лицом к лицу с реальностью”. Я начал ходить по стрип-барам в поисках дилеров. Когда ты втянут в такую наркозависимость, ты теряешь все грани разумного. Позднее той ночью, когда я вкалывал себе наркотики, я преднамеренно сломал иглу на последнем шприце, потому что думал, что взорвусь, если введу в своё тело ещё больше наркотиков. Спустя десять минут, я уже принимал кокаин, это было ужасной идеей. В моём бредовом токсичном состоянии я пытался починить иглу. Но она была изогнута и плохо вводилась, но вены требовали наркотиков, поэтому я вставил иглу в вену и надеялся на лучшее. Но случилось худшее. Игла слетела со шприца и осталась в вене. Я схватил её и держал в ужасе оттого, что игла может пройти по моим венам и проткнуть клапан в моём сердце.
Я был под кайфом, и кровь сочилась из моей руки, теперь мне нужно было схватить иглу через кожу и вытолкнуть её наружу, чтобы не дать ей пуститься по моему кровотоку. Мне удалось достать её, но следующая проблема заключалась в том, что у меня не осталось героина, чтобы усилить кокаиновый эффект. В итоге, я выпил всё содержимое своего минибара. Виски, водка, скотч, вино, одно за другим, я опустошил эти маленькие бутылки и, наконец, упал без сознания. Всегда после этого ты просыпаешься с неприятными воспоминаниями, неприятным телом, и твой дух уменьшен до груды грязного пепла где-то у тебя в заднице. Нужно слиться с музыкой, которая наполняет весь этот прекрасный остров, но нет сил, даже посмотреть в окно. Я оставил занавески задёрнутыми, не вставал с кровати и вызвал в номер обслуживание. Я съёживался от мысли, что каждый день приближает меня ко времени, когда я должен буду сесть на маленький самолёт, полететь в Кауай и увидеть своих друзей, музыкантов моей группы, близких мне людей.
День отъезда пришёл. Я завязал с наркотиками, встал за полтора часа до отлёта, принял душ и побрился. Я вышел в свет первый раз за неделю, всё было таким светлым и ярким, но я справился с этим и сел в самолёт. Я добрался до нашего съёмного дома, и все были там, но наши души были рассоединены. И Дэйв, и я последние недели выбирались из глубокой бездны. Мы оба были чисты, по крайней мере, тогда, и проводили большую часть времени, бегая и поглощая тонны еды. Но, к сожалению, мы очень мало играли. С моим эмоциональным состоянием тоже было не всё в порядке. Я был чист, но моё сердце было разбито, и я не чувствовал себя собой. Нам позвонил наш старый друг Бил Стобо (Bill Stobaugh) и сказал, что Галюциногений, человек, который был моим наставником в графических планах домов, и который позволил мне жить с ним, умер в процессе операции на сердце. Фли улетел на похороны, а я отпросился и не поехал.
Когда мы вернулись со своего непродуктивного пребывания на Гавайах, мы получили ещё одну порцию плохих новостей. Наш менеджер, Линди, решил уйти. Его жена недавно умерла, но он встретил другую женщину, и она убедила его избавиться от этой частицы анархии и уволиться. Похоже, мы двигались назад по коверной линии, и я думаю, что ни она, ни он не видели в нас особого будущего. Его на самом деле не видели и все остальные, включая самих членов группы.
Вернувшись в Лос.-А. Дэйв начинает вместе с Чедом работать над сольным альбомом и снова возвращается к наркотикам. Я оставался чистым со времени пребывания на Гавайах. Когда я пришёл на вечеринку к девушке Дэйва, и он взял пиво, я был удивлён. Он настолько беспечно относился ко всему этому. Мы оба были в одной и той же ситуации, когда один слишком много, а тысячи не достаточно. Мы не могли умерено употреблять наркотики, и он удостоверился в этом через некоторое время.
Мы вернулись к репетициям и опустились до отвратительной маленькой студии в Голливуде, прямо неподалёку от Аллеи Трансвеститов. Дэйв принимал наркотики, а я нет, и это добавляло напряжённости и без того напряжённой ситуации. Дэйв приходил на репетиции в огромным солнечных очках и больших безумных гибких шляпах эпохи ренессанса. Мы называли их “кокаиновыми шляпами”, потому что нужно было быть хотя бы под кокаиновым кайфом, чтобы даже задуматься о ношении такой шляпы. Дэйв опаздывал, и было невозможно общаться с ним. Когда на нём была “кокаиновая шляпа”, у него был свой план, который заключался в том, чтобы принять наркотики.
Мы пытались играть, но никуда не двигались. Лицо Фли было наполнено разочарованием, а Чед говорил: “Этот чувак на своей волне. Что тут говорить?”. Я чувствовал, что мы должны поговорить с Дэйвом и как-нибудь помочь ему. Бывало, он приходил, забирал меня из отелей и вёз в восстановительные клиники; теперь была моя очередь, поговорить с ним о выздоровлении, чтобы мы могли продолжать дальше.
Мы немного поговорили. Дэйв сидел на усилителе, и разговор всей группы перерос в ссору между нами двумя, что было странно, потому что все мы говорили: “Эй, ты принимаешь наркотики во время репетиций, так дело не пойдёт. Давай поговорим о том, чтобы ты снова завязал с этим”. Он не хотел слушать нас, только посылал всех подальше. Когда он послал меня, я ответил: “Что? Да пошёл ты сам!”. Это не в точности те слова, которые тогда прозвучали, но такова была энергетика, начинавшая накапливаться вокруг нас. Чед и Фли отступили, Дэйв поднялся, чтобы ударить меня, но, когда попытался встать, пошатнулся назад и упал за усилитель, на котором сидел. Это было смешно, но вместе с этим и грустно.
Группа снова оказалась в застое, и я решил поехать в Тайланд. Несколько лет назад мне поставили диагноз гепатит C, даже притом, что у меня не было симптомов, эта болезнь могла проявиться, не будь я бдительным. Я взял с собой травы для очистки печени, много плавал, молился и медитировал, чтобы мое тело стало здоровым. Это действовало. Три недели спустя анализ не обнаружил в моём организме вируса гепатита.
К тому времени был уже апрель. Фли и я решили, что таким образом ничего не получалось, нам нужно было уволить Дэйва. Фли начал говорить с ним, и Дэйв был очень расстроен, а я продолжил разговор. Он был ужасен, потому что Дэйв был под сильным кайфом. Даже притом, что он знал, что для группы не было другого выхода, озвучивание этой реальности окончательно вывело его.
“Да пошли вы! Как вы можете так со мной поступить, вы, сволочи?” - кричал он.
“Чувак, в такой ситуации группы и так уже нет, - отвечал я, - Когда ты последний раз приходил? Ты записываешь сольный альбом, тебя нет из-за наркотиков. Ты и так не вкладываешься в группу”. Конечно, Чед оставался полностью нейтральным, потому что находился в середине процесса создания того альбома с Дэйвом.
Тем временем, Фли сам походил через свои трудности со здоровьем, боролся с Epstein-Barr, решал проблемы со своей девушкой и с группой. Он был как генерал, который сражался на слишком многих фронтах. Он был действительно подавлен, и вдобавок ко всему, он ещё пытался создать сольный альбом. Поэтому я не был удивлён, когда Фли сказал, что хочет уйти.
“Я думаю, что уже не могу этим заниматься, - сказал он мне. Я знал, что этот момент наступит. Это было так очевидно; группа просто стояла на месте.”
“Я знаю, - ответил я, - Я полагал, что ты скажешь именно это. Я тебя отлично понимаю”.
Затем Фли просто ошарашил меня: “Единственный способ продолжать дальше, это вернуть Джона в группу”.
Это вызвало во мне ответную реакцию: “Почему это вдруг Джон захочет вернуться и играть с нами снова? - спросил я Фли, - Ему наплевать на меня, и всё это время ему было наплевать на всё, что происходит вокруг”.
