корсиканской арміи, не будетъ ли она когда нибудь и силою великой французской арміи?
Слово 'свобода' въ то время золотило, осв?щало собою все, прим?нялось ли оно въ военнымъ реформамъ, или соціальнымъ.
Для Анри оно являлось тою господствующею идеею, которую каждый прив?шиваетъ, какъ лампу, къ потолку своего жилья.
Она осв?щаетъ его, но подчасъ и чадитъ. Для Анри пламя ея разгоралось отъ демократическаго в?янія Корсики.
Необычное обращеніе этого либеральнаго полковника д?лало изъ него бога для его солдатъ, благодаря чему онъ могъ проводить въ полку новыя теоріи. Анри былъ уб?жденъ, что онъ рожденъ для роли реформатора.
Это была не изъ посл?днихъ его иллюзій, какія поддерживались перепискою съ m-me де-Роганъ. Каждое письмо, которое получалось въ Бастіа изъ Парижа, оправдывало какую нибудь теорію, дополняло какую нибудь систему, которая обсуждалась герцогиней и Вирье. Приводить зд?сь ихъ переписку значило бы излагать исторію переговоровъ, завершившихся созваніемъ нотаблей 17 февраля 1787 г.
Какъ удивляться энтузіазму Анри по поводу этого созванія, если вспомнить, что самъ Людовикъ XVI отъ радости не спалъ всю ночь наканун? открытія собранія?
Увы! Скор?е отъ кошмара, какъ говорилъ графъ де-Сегюръ, что онъ устроилъ свою отставку, должно было ему, несчастному, не спаться. Но король въ то время, подобно посл?днему изъ своихъ подданныхъ, находился подъ обаяніемъ Колонна, вся заслуга котораго заключалась въ томъ, что, достигнувъ власти, онъ разсыпался передъ каждымъ въ самыхъ безумныхъ об?щаніяхъ. Бол?е легкомысленный, ч?мъ всякій другой, этотъ министръ, безъ сомн?нія, отстаивалъ бы также легко и что нибудь другое, а не парламентаризмъ, который теперь, по его слованъ, былъ всемірною панацеею.
Но зач?мъ укорять Колонна въ его легкомысліи, когда вс? были одинаково легкомысленны — и епископы, и принцы крови, и герцоги, и пэры, которые трактовали о финансахъ, о политической экономіи, о реформахъ, не изб?гнувъ этой заразы.
Они также беззаботно зат?вали за зеленымъ сукномъ партію политической экономіи, какъ н?когда партію въ бостонъ. Вчера американцы ввели эту игру въ моду, сегодня экономисты — другую.
Какъ устоять противъ обольщеній будущаго?
Теперь Анри уже не удовлетворялся скромною д?ятельностію въ своемъ полку. Онъ мечталъ ввести въ своей провинціи, которая для него была всегда ц?лымъ міромъ, вс? т? реформы, о какихъ писала ему герцогиня де-Роганъ. Онъ жаждалъ вернуться въ Дофинэ, гд? вся его пылкая молодость являлась отголоскомъ его мыслей. Какъ интересно будетъ наставить его на путь истины! Первая попытка уже была сд?лана съ т?мъ увлеченіемъ, которое могло бы удивить, если бы не было изв?стно, что обыкновенно р?дкія сердца начинаютъ съ возмущенія противъ общества.
Въ Бастіа, какъ и въ Париж?, Вирье вздыхалъ о судьб? народовъ, заключенныхъ въ оковы… То онъ клеймилъ короля, который не знаетъ и не желаетъ иныхъ министровъ, кром? плохихъ… то онъ принимался за самихъ министровъ… 'Морепа, — пишетъ Вирье въ письмахъ, — былъ съ колыбели вскормленъ идеями деспотизма… Сенъ-Жерменъ — дуракъ, Анжело — честолюбецъ, Вержень — сообщникъ тираніи'.
Если бы Вирье зналъ Свифта, безъ сомн?;нія, онъ бы воскликнулъ съ нимъ: 'развращенность людей власти сн?даетъ ея плоть и сушитъ ея кровь'.
Каждый истый дофинецъ въ сущности думалъ такъ же. Пламя, которое везд? во Франціи таилось подъ пепломъ, въ Гренобл? пылало съ трескомъ. Зд?сь во вс? времена поговаривали не только о независимости, но даже объ автономіи. Всякому былъ изв?стенъ договоръ, въ силу котораго Дофинэ сталъ французскимъ. Статья о томъ, что эти суровые горцы им?ютъ право собрать свои провинціальныя сословія, бол?е всего разжигала ихъ.
Съ д?тства Вирье былъ бойцемъ за притязанія Дофинэ. Безчисленное множество зам?токъ, написанныхъ его рукою и переполненныхъ всякимъ вздоромъ того времени, развиваютъ сл?дующую мысль: 'Только м?стныя собранія способны избавить провинціи отъ рабства'.
Постановленія нотаблей были совершенно солидарны со взглядами Вирье и дофинцевъ.
Въ Гренобл? раздался торжествующій возгласъ, къ которому присоединился хвалебный гимнъ въ честь герцога Орлеанскаго по поводу р?шенія, принятаго въ Париж?.
Получить въ управители перваго принца крови было на этотъ разъ для Дофинэ не излишнею привилегіею [16].
Но вотъ въ то самое время, какъ Анри прі?зжаетъ въ Пюпетьеръ, чтобы воспользоваться поб?дою, совершенно неожиданная оппозиція уничтожаетъ ее въ конецъ. Члены парламента въ Гренобл? отказались принять распоряженіе, которое обезпечивало ее.
Парламентъ въ Дофинэ былъ силой, съ которою приходилось считаться. 'Сэръ, — сказалъ Ла-Туръ дю-Пэнь Гуверне Генриху IV, — когда вами будетъ взятъ Парижъ, тогда вамъ останется только вступить въ Гренобльскій парламентъ'…
И, в?роятно, судя по тому, какъ относились къ королевскимъ эдиктамъ, королю Франціи не легко было бы справиться съ двумя первоприсутствующими, 16 предс?дателями съ титуломъ 'монсиньоровъ', съ 64 членами и безчисленнымъ множествомъ всякихъ писцовъ, которые громили дворъ своими укорами. Господа гренобльскіе парламентеры были большею частью важные синьоры, потому что только тамъ, по особой привилегіи, форменная мантія не унижала родовитости. Напротивъ, она давала право на командованіе войскомъ.
Люди, которые по личному усмотр?нію могли м?нять судебную карьеру на военную, которые то судили, то занимались любовными похожденіями, описанными въ 'Liaisons dangereuses' [17], надменно третировали Бога, въ которомъ они весьма сомн?вались, считали себя равными королю, въ котораго они совс?мъ больше не в?рили.
Если они еще в?рили во что-нибудь, такъ разв? только въ собственную непогр?шимость. И вотъ ей- то, повидимому угрожала опасность съ введеніемъ провинціальныхъ собраній.
Съ того времени, какъ Бріеннъ, несчастливый пріемникъ Колонна, послалъ въ Гренобльскій парламентъ уставъ проектированнаго собранія, ему пришлось им?ть д?ло съ такими внушеніями, которыя скоро превратились въ отказъ внести его въ протоколъ.
Свобода в?чно будетъ похожа на то солнце басни, отъ котораго зр?ла жатва землед?льца и лопались горшки горшечника.
Горшечникомъ былъ тогда парламентъ, землед?льцемъ — Анри… 'Моя провинція, — пишетъ онъ m- me де-Роганъ, не обращая вниманія на вздорныя ссоры парламента, — моя провинція, наконецъ, отр?шается отъ темнаго деспотизма. Способныя головы, подавленныя угнетеніемъ, наконецъ-то проявятъ себя… Народъ въ оковахъ разв? въ состояніи проявить присущія ему качества? Наконецъ-то близокъ часъ, когда мы будемъ мыслить и говорить сами'.
Несмотря на то, что m-me де-Роганъ искренно разд?ляла его радость, она все-таки укоряла его въ данномъ случа? за его односторонность. Вид?ть только въ серьезныхъ реформахъ, им?ющихъ быть или уже введенныхъ, благополучіе н?сколькихъ отд?льныхъ личностей казалось герцогин? столь же пустымъ, какъ н?когда нам?реніе Анри жениться ради благополучія своего села.
Она уговаривала его теперь, какъ и тогда, удалиться изъ провинціи, ув?ряя его, что издалека онъ посмотритъ на все бол?е здраво, что ему необходимы въ такую минуту взгляды на ц?лое и что это возможно только въ Париж?.
Монтень сказалъ бы: 'почемъ знать!', а Рабеле — 'быть можетъ'. Но Вирье отв?тилъ: 'Я привыкъ съ д?тства думать самъ, у меня сложившіеся взгляды. Я не ум?ю ихъ выражать иначе, ч?мъ думаю. Над?юсь, что люди прямые и благомысіящіе простятъ меня за мои нам?ренія. Мн?ніе другихъ мн? безразлично'.
Сколько слезъ было пролито изъ-за этого челов?комъ, котораго политика превратила въ блуднаго сына.
Анри въ то время не предвид?лъ печальныхъ посл?дствій своего упорства такъ же, какъ не сознавалъ всего неблагоразунія прод?лать двери и окна въ старомъ, разрушенномъ зданіи…
Чтобы вполн? быть счастливымъ, Вирье, покидая Корсику, просилъ жену встр?титься съ нимъ въ Пюпетьер?. Они вм?ст? вошли въ свой домъ, довольные т?мъ, что вернулись къ той жизни, которой они такъ мало вкусили.
