Графиня вернулась къ мужу вполн? св?тскою женщиною высшаго круга, благодаря сред?, въ которой она вращалась, а, говорятъ, среда вліяетъ на насъ одинаково какъ д?йствіемъ, такъ и противод?йствіемъ.
Она не могла забыть своихъ слезъ по поводу производства Анри въ полковники, пролитыхъ ею тайно, чтобъ не оскорбитъ радости герцогини.
А герцогиня писала: 'Лучшаго назначенія не могло быть для моего дорогого Анри' и, конечно, для нея были непонятны радости вульгарной любви.
Бол?е ч?мъ когда нибудь пришлось притворяться счастливой, и потому m-me Вирье подъ в?чною улыбкою, точно подъ лакомъ, скрывала свою печаль.
Между т?мъ сколько женщинъ позавидовали бы этой печали, окруженной такимъ великол?піемъ. Но каждому нуженъ свой рай. Рай одного для другого не рай. И сколько такого счастья на св?т?, передъ которымъ приходится сказать себ?: 'стой!', чтобы не познать, что его н?тъ.
Между т?мъ, подъ скромнымъ кровомъ Пюпетьера можно было вид?ть то настоящее счастье, которое было такъ мало привлекательно для міра, изъ котораго ушли Анри и его жена.
Пюпетьеръ никогда не былъ красивымъ замкомъ. Революція застала его еще не достроеннымъ. Ц?лая масса пристроекъ, связанныхъ между собою, примыкала къ башн? феодальныхъ временъ. Вс? рвы давно были заполнены, и въ нихъ росли толстыя липы. Тамъ, гд? не было липъ, оказывались латукъ и капуста.
Н?сколько ступенекъ вели отъ башни къ жилью на большой дорог?. Что это за длинная дорога была, прямая, безконечная! Она вела отъ фермы къ дому, который стоялъ на косогор?, покрытомъ л?сомъ, и подъемъ былъ такъ крутъ, что четыре лошади съ трудомъ могли встащить карету. 'Но люди того времени, по словамъ m-me Вирье, были мен?е требовательны, а лошадей на конюшняхъ было больше'…
Во вс? времена добрыя лошадки довозили пос?тителей и пос?тительницъ въ Пюпетьеръ… Вс? располагались въ общей комнат?: мужчины въ одной половин?, дамы въ другой. Посл? веселаго ужина бывали танцы, и вс? у?зжали съ чувствомъ благодарности за оказанное гостепріимство, на которое не было сд?лано никакихъ затратъ, кром? разведеннаго огня въ камин?, н?сколькихъ цыплятъ съ птичьяго двора да простого местнаго вина.
Анри не собирался что либо м?нять въ традиціяхъ дома. Водя жену по комнатамъ, изъ зеленой въ желтую, изъ желтой въ синюю, онъ разсказывалъ про каждую изъ нихъ сложившуюся легенду. Въ старинныхъ домахъ держатся всякія преданія объ умершихъ обитателяхъ. Души дорогихъ усопшихъ ночью витаютъ въ нихъ.
Передъ Анри, точно живая, стояла его старая, суровая бабушка, маркиза де-Вирье. А жена его вид?ла ее его глазами. Маркиза представлялась имъ въ своей комнат?, обтянутой фландрскими обоями съ занав?сями изъ стариннаго камлота. Въ углу стояла ея большая кровать съ четырьмя колонками, обитая желтымъ сукномъ. Въ ногахъ этой большой кровати постель ея горничной.
У Анри разомъ воскресли въ памяти вс? впечатл?нія ранняго д?тства. Ему казалось, онъ слышитъ исторію о Гаспард? де-Прюнье, которую столько разъ ему разсказывала бабушка.
Эта Гаспардъ была его прабабка, которая, во время оно, продала, 'безъ всякаго уваженія къ своимъ феодальнымъ правамъ', старую башню.
За это портретъ этой святотатственной прабабки уже давно вис?лъ внизу въ зал? перевернутымъ къ ст?н?. Съ нимъ было поступлено почти такъ же, какъ съ портретомъ Марино Фальеро въ Венеціи: тотъ зав?сили чернымъ флеромъ.
Вся гордость ея рода пробуждалась въ старой маркиз? де-Вирье при воспомннаніи, что вс? женщины ихъ рода им?ли право, наравн? съ царственными принцессами, поступать въ Chartreuse блаженной Сильвіи. Ей казалось, она слышитъ щелканье кнута почтаря, когда она въ первый разъ въ?хала во дворъ монастыря. Право это длилось съ давнихъ поръ. Для этого монастыря, построеннаго подл? ихъ влад?ній, Вирье были уже въ 1000 году достославными благод?телями.
И какой старинный былъ этотъ родъ, который Анри собирался демократизировать своей сантиментальностью! Подобно доброд?тели, чувство служило связью между старыми порядками и подготовлявшеюся революціею.
Занимались промышленностью, торговлею ради сантиментализма.
Маркизъ де-Лафайеттъ далъ свое имя для названія газа — газъ 'маркизъ'. Вилеруа основалъ въ Ссо фарфоровую фабрику. Съ т?хъ поръ, какъ король заткнулъ себ? однажды, на прогулк?, картофельный цв?токъ въ бутоньерку, масса людей, не им?вшихъ понятія, какъ с?ется рожь, заговорили о землед?ліи.
Анри, въ свою очередь, мечталъ о разработк? съ промышленною ц?лью лингнита, котораго было много въ окрестности. Это было бы дешевое топливо для неимущихъ, и въ скоромъ будущемъ около Пюпетьера развелись бы заводы, которые обогатили бы всю эту м?стность.
Самая курьезная иллюзія, входившая въ программу того времени, по выраженію одного умнаго челов?ка, заключалась въ томъ, чтобы челов?ческій родъ подчинялся всемъ фантазіямъ своихъ благод?телей.
Т?мъ не мен?е, благодаря этимъ иллюзіямъ, первое время пребыванія Анри и его жены въ Пюпетьер? было самымъ счастливымъ въ ихъ жизни. Но эти счастливые дни быстро промчались. Быстрота, съ какою они промелькнули, не была ли единственнымъ доказательствомъ того, что это были счастливые дни?
И только тогда, когда счастье уже далеко, сознаешь, что оно было когда-то. Такъ точно случилось и съ Анри. Событія дня заставили его отложить задуманное предпріятіе до бол?е благопріятныхъ обстоятельствъ. Изъ промышленнаго центра, которымъ долженъ былъ явиться Пюпетьеръ, онъ превратился въ центръ политическаго д?йствія.
Какъ только въ Дофинэ узнали о возвращеніи Вирье, люди, проникнутые однимъ и темъ же желаніемъ, одн?ми и т?ми же мыслями и у которыхъ не было до сихъ поръ главы, вс? сгруппировались около него. Тутъ былъ и графъ Моржъ, предс?датель въ Визиль, и маркизъ де-ла-Блашъ, котораго прославидъ процессъ съ Бомарше [18], маркизъ д'Агу, имя котораго такъ неразлучно съ первыми фазисами революціи, chevalier де-Мюрине, будущій ссыльный въ Синнамари, а также chevalier дю-Бушажъ, графъ д'Альбонъ, де-Шалеонъ и столько другихъ, жаждавшихъ борьбы и свободы. Но челов?къ, который бывалъ чаще другихъ въ Пюпетьер? и котораго принимали лучше вс?хъ другихъ, былъ адвоватъ Мунье. Анри сознавалъ, что насталъ часъ, когда люди безъ имени отплатятъ т?мъ, которые до сихъ поръ пользовались вс?мъ, благодаря имени.
Съ ихъ перваго и общаго увлеченія готовившимся обновленіемъ началась близость Анри съ Мунье, а съ ихъ общаго пораженія они стали близки, какъ братья. Мунье было въ то время 28 л?тъ. Его отецъ занимался въ Гренобл? торговлею. Мунье былъ настоящій огонь, но отнюдь не фанатикъ, какимъ сд?лался Барнавъ. Въ то время это былъ еще безсознательный революціонеръ, пропитанный 'Contrat Social', такой-же мечтатель, какъ Руссо, онъ собирался вложить всю душу въ служеніе блестящимъ идеямъ.
Лойяльность Мунье, даже когда онъ ошибался, была безусловна. Его личностъ можно опред?лить такимъ образомъ: н?что въ род? политическаго алхимика, который думалъ, что нашелъ въ англійской конституціи философскій камень, и во что бы то ни стало р?шилъ наградить имъ Францію.
И вотъ на этой-то почв? встр?тились Вирье и Мунье. Скоро все стало общимъ у обоихъ пріятелей. Но прежде ч?мъ посвятить себя въ Париж? либеральной монархіи, въ Гренобл? они оба были одинаково проникнуты благодарностью къ королю, 'возстановителю ихъ правъ', и одинаковою независимостью по отношенію къ парламенту. Съ т?хъ поръ, какъ ихъ надежды осуществились въ столъ желанной форм?, въ собраніи, парламентъ для нихъ обоихъ превратился въ лошадь — подмогу, которую можно было отпрячь, потому что она добралась до вершины косогора. Благодаря ихъ вліянію и несмотря на оппозицію парламента, первое подготовительное собраніе трехъ сословій состоялось въ Гренобл?.
'Да, милый другъ, какъ это ни кажется нев?роятнымъ, — пишетъ Вирье одному своему пріятелю, — но это такъ… У насъ только что было предварительное сов?щаніе по поводу нашего знаменитаго собранія. Вс? ц?ловались въ начал?;… вс? перебранились въ конц?. Вопросъ о кресл? могъ навсегда уничтожить вс? наши стремленія, твои, мои, Мунье и столькихъ другихъ честныхъ людей.
'У насъ не любятъ шутить со старшинствомъ: вс? становятся на дыбы, едва коснется д?ло до кресла.
