молить о ниспосланіи благословенія Божьяго на ихъ освященный союзъ. И въ этотъ день, въ посл?дній разъ распустился цв?токъ лиліи, которой суждено было навсегда поблекнуть.
Великол?пные ковры украшали улицы, по которымъ должна была сл?довать процессія. Изъ полковъ образовались ц?лые заборы; окна, балконы, даже крыши разукрасились хорошенькими личиками и блестящими туалетами; торжественные марши оркестровъ чередовались съ п?ніемъ священниковъ.
Все, что было во Франціи великаго и преступнаго, все соединилось въ этомъ шествіи депутатовъ въ Etats generaux.
У одного изъ оконъ Petites Ecuries, недалеко отъ окна, изъ котораго, облокотясь, смотр?лъ больной дофинъ, m-me де-Роганъ и графиня де-Вирье любовались на эту небывалую въ Версали помпу.
И вотъ раздались вдругъ апплодисменты.
Въ шествіи дошла очередь до депутатовъ Дофинэ, возбуждавшихъ въ высшей степени энтузіазмъ и любопытство толпы. На нихъ указывали какъ на первыхъ бойцовъ, которые боролись за свободу. Это прошлое соединяло ихъ съ третьимъ сословіемъ въ апплодисментахъ, которые прив?тствовали будущее.
Вс? злобы m-me де-Роганъ, казалось, были удовлетворены. Но для жены Анри, для ея сердца, способнаго только на доброе чувство, въ этомъ молчаніи почувствовалась точно личная боль.
Она вид?ла точно свое личное будущее въ этомъ будущемъ, которое ненависть подготовляла для Маріи-Антуанетты.
Это предчувствіе отравляло графин? Вирье чувство гордости, охватившей ее, когда она зам?тила въ шествіи своего мужа, такого обворожительнаго въ костюм? депутата дворянства, — что въ сущности было одною изъ немалыхъ ошибокъ дня.
Но даже эта ошибка была пріятна герцогин? де-Роганъ. Если она желала реформъ, то такихъ, при которыхъ каждый оставался бы на своемъ м?ст?.
И эта шляпа съ перьями, и эта шелковая шитая мантія, которую ум?ли такъ изящно носить дворяне, рядомъ съ этими одноцв?тными брызжами и черными мантіями 'Messieurs du Tiers' (господъ третьяго сословія) говорили о томъ непреодолимомъ разстояніи, какое навсегда должно было разд?лить на артистовъ и ремесленниковъ этихъ участниковъ общаго д?ла.
Т?мъ не мен?е, революція, которую герцогиня олицетворяла въ Анри, разукрашенномъ перьями, для толпы являлась въ образ? челов?ка, котораго благородная дама напрасно старалась не зам?чать.
Зач?мъ попалъ сюда этотъ забракованный дворянинъ?
Онъ наводилъ ужасъ.
О Мирабо говорили, что этотъ св?тскій челов?;къ бол?е, ч?мъ кто либо походилъ на свою репутацію, такъ какъ былъ ужасенъ. Говорили про него еще, что онъ рябой до глубины души; но в?рн?е всего онъ самъ опред?лялъ себя. Онъ говорилъ про себя, что 'онъ б?шенная собака, отъ укуса которой должны погибнуть деспотизмъ и предразсудки'…
Мирабо шелъ въ рядахъ третьяго сословія, его чудовищная голова д?лала его туловище еще меньше. И однакожь, народъ вид?лъ только этого челов?ка, глаза котораго были полны огня, уста полны дерзости, осанка полна презр?нія. Пыль изъ-подъ его ногъ заслоняла собою для толпы все великол?піе королевскаго кортежа.
Можно было всего ожидать отъ подобнаго апо?еоза. Жена Анри не ошибалась. Она страшилась, чтобы мужъ ея не поддался увлеченію, чтобы между нимъ и Мирабо не установилось солидарности въ силу смутнаго сходства взглядовъ, мн?ній.
О н?тъ! Какъ бы ни было велико въ ея сердц? уваженіе къ мужу, она въ данномъ случа? обижала его.
Мирабо съ этого дня сталъ для Анри рабомъ, опьяненнымъ античностью. Д?йствительно, для него незабвеннымъ явился контрастъ этой 'ужасной головы' съ добродушнымъ лицомъ, улыбавшимся изъ окна королевской кареты. Контрастъ этотъ сегодня предв?щалъ вс? возмущенія завтрашняго дня.
Монархія во все время этой церемоніи, которую можно бы назвать похоронной, была жалка для графа де-Вирье.
Людовику XVI была она къ лицу. Неспособный къ личной иниціатив?, сомн?вающійся самъ въ себ? бол?е вс?хъ другихъ, безпрестанно обманываемый своимъ сердцемъ, которое отдавалось всякому встр?чному, близорукій въ дружб?, какъ и въ политик?, не отличавшій никогда, благодаря нев?рности слуха, ея эхо, онъ воображалъ, что слышитъ голосъ Франціи, когда говорили Морепа, Балоннъ, Бріеннъ и, наконецъ, Неккеръ.
Неккеръ, о которомъ говорили, что у него гипертрофія 'я', разд?лялъ въ этомъ, и совершенно искренно, королевскую ошибку. Если онъ не считалъ себя за Францію, то, по крайней м?р?, за ея сердце, ея умъ, ея волю. Онъ думалъ, что можно жонглировать со страстями великаго народа, ув?ренный въ возможности остановить ихъ однимъ словомъ, направить ихъ однимъ жестомъ, пл?нить ихъ одною улыбкою. Чтобы испытать свое могущество, онъ съ перваго же дня бросилъ, въ вид? яблока раздора между сословіями, вопросъ о пров?рк? полномочій.
Зат?мъ, когда оказалось на лицо столько противоположныхъ интересовъ, онъ предоставилъ ихъ самимъ себ?, въ ув?ренности, что этимъ путемъ онъ заставитъ дворянство, духовенство и третье сословіе признать Неккера за необходимаго челов?ка.
Но черезъ двадцать дней этотъ необходимый челов?къ дошелъ до сознанія своего безсилія, и до того безповоротно, что, по словамъ одного современника, мечталъ о томъ, чтобы обрушилось зало 'des Menus', лишь бы не быть см?шнымъ [24].
Между т?мъ подобная катастрофа ни къ чему бы ни привела. Третье сословіе съ 17-го іюня учредило національное собраніе и требовало, не съ большимъ усп?хомъ, ч?мъ прежде, присоединенія къ нему дворянства и духовенства; зат?мъ занялось составленіемъ законовъ о налогахъ.
Страшнымъ матомъ королю началась 'эта партія въ шахматы, въ которой, по словамъ Мирабо, онъ былъ сильн?е'.. Людовикъ XVI вдругъ понялъ это.
Точно очнувшись изъ своего сладкаго сна, король приказалъ собратъ королевское зас?даніе, т. е. н?что въ род? ложа правосудія, которое разомъ бы все отодвинуло на сто л?тъ назадъ. Зат?мъ, съ беззаботностью или скор?е съ полнымъ равнодушіемъ къ опасности, — характерная черта Бурбоновъ, — Людовикъ XVI преспокойно отправился въ Марли, а маркизъ де Брезе, подъ предлогомъ разныхъ перед?локъ въ зал? для ложа правосудія, воспретилъ доступъ въ нее депутатамъ общинъ.
Что было дальше — изв?стно.
Вирье, который 6-го мая въ одномъ изъ первыхъ собраній дворянства опред?ленно заявилъ, что не признаетъ другого судьи для своихъ правъ, кром? соединенныхъ трехъ сословій, запыхавшись, съ трудомъ пробрался однимъ изъ первыхъ въ Jeu de paume, чтобы произнести ту пресловутую присягу, которую покаявшійся Мунье называлъ поздн?е 'посягательствомъ на монархію',
Въ замк? король былъ сраженъ.
Королева писала: 'Близокъ бой. Начинается междуусобная война'.
Что касается графа д'Артуа, онъ преподнесъ свою песчинку насм?шки противъ разсвир?п?вшей волны, опов?стивъ того, кто стоялъ во глав? Jeu de paume, 'что онъ будетъ играть завтра'.
Если ошибка бываетъ хуже преступленія, то глупость еще хуже ошибки. Едва это ребячество стало изв?стно, 'Messieurs du Tiers', уважая принцевы забавы, направились въ церковь св. Людовика для своихъ сов?щаній.
Хотя священникъ Жакобъ и состоялъ при двор?, но онъ мен?е, ч?мъ кто либо, дерзнулъ бы отказать третьему сословію въ пользованіи церковью, такъ какъ во глав? его было н?сколько епископовъ и сто шестьдесятъ священниковъ.
Епископы и священники требовали, чтобы ихъ права были подвергнуты общей пров?рк?.
И вотъ являются разв?дчиками два депутата отъ дофинскаго дворянства — маркизъ де-Блаконъ и виконтъ д'Агу. Они только на шесть дней опередили графа де-Вирье и другихъ 47 депутатовъ дворянства, которые 25-го іюня торжественно присоединились въ третьему сословію.
Покуда разыгрывались эти горячечныя сцены, Анри не покидалъ Версаля. Онъ проводилъ время или у архіепископа Вьенскаго, у котораго собиралась дофинская депутація, или въ клуб? 'du Potager'. Тамъ онъ встр?чался съ Мунье, съ Лалли-Толландалемъ, съ Нойалемъ, Бергасомъ, Клермонъ-Тоннеромъ, — со вс?ми
