этими соединившимися дворянами и буржуа, которые предр?шали будущее.
Тщетно герцогиня де-Роганъ, безпокоясь объ его отсутствіи, мотивовъ котораго она не знала, приглашала къ себ? Анри. Онъ находилъ тысячу предлоговъ, чтобы отсрочить встр?чу, которой боялся.
Было зам?тно, что съ н?которыхъ поръ часы въ отел? де-Роганъ отстаютъ отъ часовъ Анри. А вотъ они остановились и совс?мъ, какъ разъ въ то время, какъ Анри храбро передвигалъ стр?лки на своихъ.
Какъ же было справиться либерализму m-me де-Роганъ со вс?ми разочарованіями, какія ей то и д?ло подносили слабость Неккера, капитуляція дворянства, увлеченіе духовенства, наконецъ, положеніе вс?хъ этихъ неизв?стныхъ, въ которыхъ она разсчитывала встр?тить реформаторовъ, и которые въ сущности были только мятежники?
Ея либерализмъ исчезъ, какъ исчезла филантропія m-me la marechale де-Бово, посл? того какъ, однажды, обсуждая какой-то вопросъ, касающійся челов?колюбія, она зам?тила, что ея собес?днивъ, филантропъ, запустилъ свои черные пальцы въ ея шкатулку съ золотомъ, которую она держала въ рукахъ…
Между Версалемъ и улицею Вареннъ слышались раскаты грома, которые раздавались тогда надъ всей Франціей. Они и тамъ, какъ всегда, возв?щали о терзаньяхъ, долженствовавшихъ превратиться въ неут?шную скорбь для молодой женщины, которая не переставала быть связующимъ звеномъ между Анри и его пріемною матерью.
Но тогда еще графиня де-Вирье могла над?яться, что какое-нибудь объясненіе могло спасти отъ разрыва. По своей кроткой натур?, она была не въ состояніи постичь непреклонныя строгости или фальшивыя требованія чести. Не разд?ляя иллюзій своей жены, Анри согласился написать.
'Я написалъ два письма m-me де-Роганъ, — пишетъ Анри въ своихъ интимныхъ зам?ткахъ, — во время моего присоединенія къ третьему сословію, но она не пожелала ихъ прочитать. Увы! ея глаза точно закрылись для меня, и съ этой минуты она стала относиться ко мн? совершенно ошибочно. Между т?мъ, врядъ ли кто другой былъ такъ близокъ ей по характеру и по духу. Тамъ, гд? другіе терп?ли неудачу, я чувствовалъ, что я проникалъ въ ея душу… Я над?ялся на то же самое и теперь… Мои надежды оказались тщетны…'
Увы! года накладываютъ морщины даже и на геній. Но сознаніе этихъ первыхъ морщинъ весьма мучительно — посл? него остается чувство непоправимой потери!
Паденіе старыхъ порядковъ, которыхъ она являлась какъ-бы представительницею, разомъ разбудило m-me де-Роганъ; она мучительно сознала, что пережила себя.
Она пережила себя потому, что не понимала т?хъ словъ, которыя теперь увлекали людей и отнимали у нея Анри.
И она не хот?ла смириться. Она возмущалась, эта высокопоставленная дама! Первая жалоба на устахъ, которыя привыкли повел?вать, бываетъ отчаянною; первая слеза на очахъ, которыя никогда не опускались долу — безконечно горька!
Но тщетны жалобы старости, безплодны ея сожал?нія. Всегда найдется солнечный лучъ, чтобы осушить слезы молодости, но слезы, которыя похожи на посл?днія осеннія росы, — для нихъ близка зима, она превратитъ въ ледъ сердце.
Если бы герцогиня де-Роганъ была бол?е сговорчива, если бы она согласилась читать письма Анри, она уб?дилась бы изъ нихъ, что въ присоединеніи его въ третьему сословію не было ничего революціонернаго, напротивъ, онъ никогда не относился съ большимъ уваженіемъ къ королевской вол?.
Зд?сь опять принцесс? Викторіи суждено было им?ть вліяніе на судьбу Анри. По м?р? того, какъ революціонерное теченіе выяснялось, 'mesdames', — совс?;мъ въ противоположность герцогин? де- Роганъ, — чувствовали себя все мен?е принцессами. Он? покинули Belle-Vue, чтобы заниматься политикою въ Версали. Правда, что въ ихъ салон? можно было встр?тить самыхъ ярыхъ депутатовъ правой, но тамъ попадались также и н?которые борцы модныхъ идей, им?я во глав? себя того обольстительнаго графа де- Нарбоннъ, къ которому принцесса Аделаида относилась съ тою же благосклонностью, съ какою принцесса Викторія обращалась съ Анри.
Нарбоннъ, въ то время, былъ всец?ло у ногъ m-me де-Сталь и покидалъ ее только для того, чтобы у принцессъ являться апостоломъ теорій своего божества.
Общіе интересы скоро сблизили его съ Вирье. Оба молодые, интересные, а главное пронивнутые своими уб?жденіями, они не безъ усп?ха нападали на предразсудки и опасенія своихъ старыхъ благод?тельницъ. И отчего не сознаться? Они даже увлекались своимъ любопытствомъ. Однажды д?ло дошло даже до того, что, съ ц?лью узнать настоящій взглядъ короля на собраніе трехъ сословій, 'mesdames' толкнули Анри въ кабинетъ Людовика XVI.
И вотъ такимъ-то образомъ 'противникъ деспотизма', сознательный врагъ 'обивателей королевскихъ переднихъ' очутился какъ-то утромъ въ іюн? 1789 г. съ глазу на глазъ съ его величествомъ.
'Мой отецъ, — пишетъ m-lle де-Вирье, — не былъ никогда царедворцемъ, онъ бывалъ при двор? только по необходимости.
'И потому въ его манер?, въ его словахъ являлась изв?стная доля неловкости, когда онъ чувствовалъ себя лицомъ къ лицу съ властью, тоже самое было и теперь, когда онъ подошелъ дъ королю…'
Каково же было его удивленіе, когда Людовикъ XVI не только выразилъ свое сочувствіе по поводу его поведенія, но далъ ему формальное приказаніе присоединиться въ третьему сословію [25].
— А между т?мъ этотъ шагъ, — добавляетъ m-lle Вирье, — ставится въ горькій укоръ моему отцу… а также и его друзьямъ…
Порицаніе герцогинею Анри и т?хъ, кто считалъ бол?е великодушнымъ дать сегодня то, что завтра было бы отъ нихъ неизб?жно отнято, было почти жестокимъ.
Никогда m-me де-Роганъ не ум?ла говорить неясно…
'Она возмущалась, — разсказываетъ Анри, — положеніемъ вещей съ т?мъ же жаромъ, съ какимъ прежде защищала его. И потому салонъ ея мало по малу пуст?лъ и она обвиняла въ своемъ одиночеств? вс?хъ, кром? самой себя'.
Друзья — в?дь это т?;ни кредита, усп?ха, счастья, а ничего этого въ улиц? де-Вареннъ не было.
Только н?сколько старыхъ друзей не изм?няли герцогин?, потому что могли себ? позволять д?лать намеки на ея внезапное обращеніе, или же оказывать н?которое сопротивленіе ея настроенію. Но т? мужчины и женщины, которые были слишкомъ молоды, чтобы позволить себ? подобныя вольности, потихоньку перешли изъ отеля де-Роганъ въ т? салоны, гд?, увлекаясь новыми принципами, собирались точно на посид?лки революціи.
Т? самыя молодыя женщины, которыя вчера еще окружали себя учеными, философами, артистами, теперь разрывали на части этихъ 'Messieurs de Tiers'.
Они оспаривали ихъ вниманіе, какъ н?когда оспаривали вниманіе короля.
Р?зкая суровость этихъ новыхъ пришельцевъ им?ла особую прелесть посл? безцв?тной придворной среды. Вс? скучавшіе ожили отъ вводившихся новыхъ нравовъ, отъ новыхъ словъ.
Вс? принципы, чтобы не сказать, вс? доброд?тели, въ какіе прежде играли, теперь спали, какъ маски; а если и теперь обзаводились снова масками, то иными. То были маски философскаго педантизма, теперь же появились маски педантизма революціонернаго въ этихъ салонахъ, сд?лавшихся 'демократическими, какъ лакейскія…'
Первымъ вышли на бой m-mes де-Симіанъ, де-Тессе, де-Куаньи. Но ни одна изъ нихъ не была такимъ отчаяннымъ коноводомъ, какъ m-me де-Жанлисъ.
Помните ли, какъ въ начал? этого пов?тствованія она въ Bellechasse смущала m-me Вирье въ ея отшельничеств?? Но что такое б?сенята того времени въ сравненіи съ т?ми политическими б?сами, которые теперь составляли ея кортежъ?.. 'Сварливые, придирчивые, задорные, говоритъ одинъ современникъ, они каждое утро бросали въ политическій міръ какое-нибудь яблоко раздора, на которомъ значилось: 'вопросъ дня'.
M-me де-Жанлисъ съ особою ловкостью ловила такое яблоко, чтобы поднести его — кому? Вы знаете. Коварная женщина старалась соединить въ Bellechasse въ пользу герцога Орлеанскаго самые разнородные элементы… Лозэнъ встр?чался зд?сь съ Барреромъ, епископъ Отэнскій съ Барнавомъ, Лакло съ графинею
