не могло ничего случиться бол?е важнаго, важнаго именно съ французской точки зр?ніи.
Роялисты и якобинцы одинаково были ошеломлены этою смертью, которую р?шительно нельзя было предвид?ть, такъ какъ королю было всего 45 л?тъ.
Посл?дствія этой смерти казались вс?мъ до того серьезными, что самая смерть явилась сейчасъ же темою для самыхъ гнусныхъ обвиненій.
Но въ сущности не требовалось никакого преступленія для смерти принца, который утонченностямъ политики предпочиталъ утонченности удовольствій. Удовольствія зам?няли собою вс? другія чувства въ этой отлет?вшей жизни. Если Леопольдъ забывалъ про свою сестру, погибавшую по ту сторону его границъ, то потому, что онъ былъ занятъ другими женщинами въ В?н?. Изв?стно ли, что Тероань, кровавая гордыня 5 октября, была въ числ? ихъ? [70]
Уваженіе къ эрцгерцогу, насл?днику, уменьшалось по м?р? того, какъ возрасталъ скандалъ около его отца. Но даже если бы не существовало этой причины, все-таки пришлось бы считаться съ той особой силой, которая въ каждой царственной семь? д?лаетъ изъ в?роятнаго насл?дника противника.
Между отцемъ и сыномъ непрем?нно разразилось бы несогласіе, если бы не внезапная смерть императора.
Никогда два принца не были такъ различны. Для ихъ характеристики достаточно ихъ совершенно различнаго отношенія ихъ къ Маріи-Антуанетт?.
Нельзя было относиться къ королев? бол?е холодно, нельзя было быть бол?е антифранцузомъ, ч?мъ Леопольдъ.
Трудно быть бол?е французомъ, бол?е рыцаремъ въ своей преданности къ ней, ч?мъ Францъ.
То же самое можно было сказать и о политик? ихъ.
Одна являлась вдохновеніемъ маршала де-Ласси, другая вдохновеніемъ лотарингскаго аристократа, преклонявшагося передъ Маріею-Антуанеттою — котораго звали графъ де-Ламберти.
Контрастъ между политикой, только что умершей, и той, которой предстояло себя заявить, былъ слишкомъ хорошо изв?стенъ, чтобы эмигранты не сд?лали изъ него предмета своихъ самыхъ безразсудныхъ надеждъ.
На другой день смерти императора, Кобленцъ превратился въ вбзудораженный муравейникъ. На площади, по улицамъ, въ отел? 'Трехъ Коронъ' стоялъ гулъ отъ взрыва идей, радостныхъ р?чей, ц?лыхъ потоковъ мн?ній, которые точно смыли вс? прошлыя страданья и понесли на своихъ волнахъ вс? надежды къ радостному будущему.
Увы! съ присущимъ имъ недостаткомъ м?ры, эмигранты заявляли и подтверждали такъ громко свои права, что слухъ объ этомъ дошелъ до В?ны.
Слухъ этотъ пробудилъ въ император? недов?ріе къ эмигрантамъ, и дов?ріе къ сов?тникамъ отца, въ какомъ онъ отказывалъ имъ досел?.
Каунитцъ и Ласси пріобр?ли снова вліяніе въ сов?т?. И первымъ доказательствомъ почтенія къ ихъ сов?тамъ молодого императора было его согласіе пожертвовать королевою Франціи [71].
Чувствительность новаго императора, впрочемъ, была поразительно мимолетна.
Его безразличное отношеніе къ тетк? было только началомъ такого же отношенія къ его собственной дочери, Маріи-Луиз?, къ его зятю, Наполеону, наконецъ къ его внуку… Совершенно в?рно говорилъ о немъ позже Меттернихъ 'у императора Франца было сердце чисто государственное'…
На другой день смерти Леопольда, надъ имперіей стали носиться т? маленькія тучки, которыя надъ моремъ предв?щаютъ перем?ну в?тра, а надъ государствомъ новую политику.
Такая маленькая тучка надъ Кобленцомъ принесла съ собою отр?шеніе отъ переговоровъ, которые Вирье удалось довести до тихой пристани.
Для новаго императора, для короля Венгріи, какъ его тогда звали, интрига, зат?янная, быть можетъ, бол?е для того, чтобы явиться противникомъ отца, ч?мъ ради спасенія Франціи, потерялась въ общей политик?.
Съ другой стороны, принцы не нуждались ни въ чьемъ сод?йствіи для своихъ отношеній со вчерашнимъ союзникомъ, сегодня возс?давшимъ на трон?.
Одинъ среди столькихъ д?йствующихъ лицъ, зам?шанныхъ въ этомъ таинственномъ д?л?, несчастный Вирье не зналъ, что д?лать.
Что касается Монтальбано, для него счастье было отнын? въ В?н?. И онъ б?жалъ за нимъ по сл?дамъ. Уб?жденный, что оно призываетъ его въ пов?ренные императора, такъ какъ онъ былъ до этого пов?реннымъ насл?дника, онъ сп?шилъ къ столь высокому назначенію.
Для того, чтобы до него добраться, онъ торжественно с?лъ въ кабріолетъ виконта де-Вирье-Бовуаръ, прихвативъ съ собою посл?дніе золотые несчастнаго Анри.
Для Анри ни раззореніе, ни то, что онъ попалъ въ см?шное положеніе, было не важно. Съ самой минуты отъ?зда изъ Парижа, онъ предвид?лъ неудачу и заран?е былъ готовъ на несочувствіе т?хъ, для кого онъ хлопоталъ.
'…Пускай, если нужно, вся отв?тственность этого случая падетъ на меня и на Жилліе, — писалъ онъ въ то время, какъ принцы заставляли его томиться въ ожиданіи на чердак?. — Не все ли равно, что насъ сочтутъ за легков?рныхъ людей или за дураковъ? Мы желали только дать возможность принцамъ выяснить это д?ло. Пускай насъ не признаютъ, если это можетъ принести пользу. Мы на это давно готовы'.
Но какъ сообщить принцесс? Елизавет? о странномъ исход? предпріятія?
Сл?довало ли отнять у принцессы всякую дальн?йшую надежду или ждать изъ В?ны новаго указанія, какъ д?йствовать дальше?
Предчувствія Флаксландена по этому поводу были весьма неут?шительны.
'Сомн?ваюсь, — писалъ онъ Вирье, — чтобы у преемника были еще т? нам?ренія, которыхъ мы могли ожидать. Наши надежды съ этой стороны могутъ также исчезнуть, какъ исчезъ нашъ авантюристъ.
'Во всякомъ случа? нашъ заговоръ конченъ. Теперь мы можемъ д?йствовать въ открытую съ его высочествомъ королемъ Венгріи.
'Но ваша роль, любезный графъ, т?мъ не мен?е, не окончена. Принцы требуютъ отъ васъ другихъ услугъ. Они желаютъ, чтобы вы отправились въ Туринъ и чтобы вы представили тамъ вашъ проектъ военной организаціи, который вы выработали для южныхъ провинцій…'
Прибытіе въ Кобленцъ аббата Клода Аллье д?йствительно заставило принцевъ и ихъ сов?тчиковъ обратить вниманіе на планъ, предложенный Salon franeais и уже почти забытый.
Съ первой же аудіенціи, доблестный организаторъ лагеря, де-Жаллезъ, заявилъ, что готовъ присоединиться въ своихъ попыткахъ съ попыткамъ провинцій Ліонне, Дофине, дю-Форезъ. Увы! на этотъ разъ д?ло шло не о препровожденіи короля въ Ліонъ, но о посл?дней запруд?, которую можно было противупоставить все захватывающей революціи.
Вирье слишкомъ хорошо зналъ эти провинціи и былъ такъ близко заинтересованъ проевтами, которые собирались воскресить, что Флаксланденъ не могъ не свести его съ аббатомъ Алліе.
Долго длились сов?щанія, о результат? которыхъ упоминается Анри въ одной записк?.
Военные вопросы, финансовые, разсматриваются въ ней въ мельчайшихъ подробностяхъ, и изъ его зам?токъ видно, что съ н?сколькими сотнями тысячъ франновъ, при поддержк? правильнаго войска, можно было выступить въ походъ.
Правильное войско было указано — это была армія его величества короля Сардинскаго.
'…По?зжайте же какъ можно скор?е, любезный графъ, — писалъ Флаксланденъ Анри, ув?домляя его, что выводы его записки приняты принцами. — Мн? поручено просить у вашей преданности еще этой жертвы. Изъ нашихъ посл?днихъ разговоровъ вы знаете, чего сл?дуетъ добиваться въ Турин?'.
Анри покорился. Но въ его отв?т? было столько же смиренія, сколько и отчаянія.
'Ваше требованіе повергло меня въ большое затрудненіе, — писалъ онъ Флаксландену. — Мое повиновеніе принцамъ обязываетъ меня не останавливаться ни передъ ч?мъ — я долженъ р?шиться на эту по?здку, чего бы мн? это ни стоило — разъ они этого требуютъ… Я отправлюсь въ путь, вспоминая в?рнаго Зопира…'
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Зопиръ отправился въ в?чность безъ ушей и безъ носу… Судьба его весьма печальна. Но разв? она
