печальн?е судьбы Вирье?
У Вирье не было больше ни силъ, ни денегъ.
Онъ покидалъ Кобленцъ убитый разочарованіемъ, замученный страданіемъ. И вотъ онъ отправляется отстаивать интересы короля въ то самое время, какъ Людовикъ XVI утверждаетъ декретъ, въ силу котораго вс? им?нія эмигрантовъ секвеструются.
Анри былъ теперь эмигрантомъ за то, что такъ безполезно потратилъ время въ Германіи.
9 февраля, въ день голосованія этого декрета въ Собраніи, Вирье дрожалъ въ Кобленц? въ своемъ чердак?.
30 марта, въ тотъ день, когда король утвердилъ декретъ, онъ отправился въ Туринъ.
Полное раззореніе, непоправимое — вотъ в?сть, какую онъ привезетъ жен?, про?зжая Савойю по пути къ Альпамъ.
Хотя его очень торопили отъ?здомъ въ Туринъ, но Анри р?шилъ, что потерялъ столько часовъ ради службы королю, что можетъ потерять н?сколько часовъ для свиданія съ женою и съ д?тьми.
'Нигд? не останавливаясь, онъ до?халъ до Женевы, а черезъ 8 дней посл? своего отъ?зда изъ Кобленца, онъ прибылъ съ своей тетк?, баронесс? де-Блоне и свид?лся наконецъ съ своей семьей. Несчастье наконецъ сжалилось надъ близкими его сердцу бол?е ч?мъ надъ нимъ самимъ.
По словамъ его дочери, Анри такъ изм?нился, что его было трудно узнать. Онъ былъ страшно худъ. Онъ дрожалъ въ лихорадк?, и когда эта лихорадка, которая н?сколько оживляла его лицо, спадала, страшная бл?дность разливалась по лицу его, недавно еще столь молодому. Анри было едва 39 л?тъ.
Вотъ разсказъ m-lle де-Вирье.
'…Несмотря на всю радость свиданья съ отцемъ, — пишетъ она, — его здоровье, его грусть внушали намъ серьезныя опасенія… Напрасно старался онъ насъ успокоить, казаться веселымъ…
'Было ясно, что его угнетала печальная участь, которая насъ ожидала въ будущемъ. Но у насъ были и еще другія заботы. Было изв?стно, что прибылъ агентъ принцевъ. Отецъ только чудомъ спасся отъ шпіоновъ, которыхъ подсылала къ намъ Женевская республика. Это чудо сотворила, в?роятно, бол?знь отца, благодаря которой онъ почти не выходилъ изъ дому'.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Если правда, что приходится платиться за свои качества, какимъ разореніемъ для Анри явилась его преданность. По распоряженію барона де-Флаксландена ему скоро пришлось покинуть тихую семейную жизнь, чтобы снова окунуться во вс? ужасы безъисходной политики.
Будетъ ли онъ счастлив?е въ Турин?, ч?мъ былъ въ Кобленц?? Онъ не см?лъ над?яться.
Его в?рительныя грамоты были уб?дительны. Его кузенъ, баронъ де-Блоне, который, сопровождая его, могъ раскрыть ему повсюду двери, ибо въ то время въ Турин? савоярская в?рность была еще настоящимъ талисманомъ!
Наконецъ маркизъ де-Серентъ, бывшій гувернеръ д?тей графа д'Артуа, который переписывался изъ Турина съ барономъ Флаксланденомъ, долженъ былъ обезпечить инкогнито 'графу Монклару'.
Это первое изъ выдуманныхъ именъ, подъ которымъ отнын? Вирье было суждено существовать…
Изъ зам?токъ, оставленныхъ m-lle де-Вирье, видно, что отецъ ея им?лъ н?сколько аудіенцій у короля Сардинскаго.
Анри нашелъ его весьма озлобленнымъ противъ его зятей и ихъ свиты…
'…Эти люди только портятъ нашихъ людей, — безпрестанно повторялъ Викторъ Амедей III, — что касается организацій, которыя мои зятья предпринимаютъ, они могутъ заниматься ими, только не зд?сь…'
Не ут?шительны были подобныя р?чи. Но он? усложнялись еще политическими соображеніями, которыми сопровождалъ ихъ сардинскій министръ, баронъ Отвилль.
По его мн?нію, 'его властелинъ былъ слишкомъ слабъ, чтобы взять на себя какую нибудь иниціативу и подвергнулъ бы себя самымъ ужаснымъ опасностямъ, если бы вздумалъ обойтись безъ опоры вс?хъ великихъ державъ'.
Но было легко зам?тить въ основаніи этой выжидающей политики закваску затаенной злобы, необъяснимой въ особенности для Анри, если бы одинъ любопытный документъ не выяснилъ причины ея.
Этотъ документъ ничто иное, какъ дневникъ герцога Женевскаго, сд?лавшагося впосл?дствіи королемъ Карломъ-Феликсомъ. Изъ него видно, что между графомъ д'Артуа и его женою существовало несогласіе.
'Она не хочетъ жить иначе, какъ со спущенными занав?сами; она говоритъ о своемъ удаленіи въ монастырь… Надо, чтобы кардиналъ вм?шался, чтобы не произошло разрыва между нею и мужемъ, который можетъ быть объясненъ только его легкомысленнымъ поведеніемъ въ Турин?'.
Понятно, что эти неудовольствія, которыя заставили н?сколько м?сяцевъ назадъ короля Сардинскаго просить своего зятя покинуть Туринъ, въ настоящее время не способствовали усп?ху миссіи Вирье.
Посл? третьей аудіенціи, онъ могъ считать свое д?ло проиграннымъ. Если бы даже это было не такъ, то война, объявленная Австріи въ апр?л? 1792 г. Людовикомъ XVI, положила бы ему конецъ.
Союзъ Австріи съ Сардиніею въ пользу несчастнаго короля подразум?вался въ предпринятыхъ переговорахъ.
Сл?довательно, не оставалось бол?е ничего предпринимать, и письмо, которымъ баронъ Флаксланденъ опов?щалъ Вирье объ окончаніи его миссіи, кончалось сл?дующею фразою:
….Понятно, любезный графъ, что обстоятельства отняли всякое значеніе у нашей интриги'…
Интрига — вотъ слово, за которое Анри отдалъ здоровье, средства, которое сд?лало изъ него изгнанника.
Подавленный этимъ словомъ, онъ вернулся въ Парижъ, чтобы дать отчетъ въ своихъ д?йствіяхъ принцесс? Елизавет?.
Но что значили вс? пережитыя имъ печали сравнительно съ т?ми, какія ему пришлось увид?ть! Принцесса какъ разъ была занята роковыми переговорами, которые предшествовали 10 августа и про которые можно сказать, что они были посл?дними спазмами монархіи [72] .
Вс? приверженцы конституціи, которые не могли войти въ составъ новаго Собранія, соединились около короля не для того, чтобы отстоять престолъ, но чтобы спасти ему жизнь.
Анри встр?тился зд?сь съ Малуэ, съ Клермонъ-Тоннерръ, съ Лалли, съ Ла-Туръ дю-Пэнъ, а также съ Жилліе, который съ особенною горячностью относился къ этой благородной задач?.
Анри нашелъ Людовика XVI еще бол?е нер?шительнымъ. Его политика безъ всякаго компаса разбивала вс? попытки, вс? наилучшимъ образомъ комбинированные проекты.
А зат?мъ, увы! даже и отъ той надежды, какую Анри, Жилліе и ихъ друзья возлагали на принцессу Елизавету, пришлось отр?шиться. Принцесса также, какъ и братъ, совершенно растерялась отъ ц?лаго ряда неудачъ во внутреннихъ д?лахъ, которыя усложнялись еще печальными изв?стіями изъ-за границы, привезееными Анри.
Обманутая, сбитая съ толку столькими разочарованіями, несчастная принцесса вступала въ сд?лки съ предм?стьями Парижа.
Падая все ниже, монархія вступила въ сношеніе съ Дантономъ [73] .
Напрасно старался Жилліе уб?дить принцессу Елизавету, что около нея есть другіе в?рные люди, которые им?ютъ больше правъ на ея дов?ріе…
Напрасно приносилъ онъ ей планы къ поб?гу, которые онъ и его друзья неутомимо изобр?тали — они отвергались такъ же, какъ и посл?дній планъ — увы! — который отстранилъ Людовикъ XVI, когда Малуэ предлагалъ ему б?жать въ Руанъ, гд? командовалъ Ліанкуръ.
'Ахъ! я думаю какъ Малуэ, его планъ я бы предпочла всему остальному, — отв?тила принцесса;- но мы связаны другими м?рами и поневол? приходится ждать'…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Покуда ждали, крестьяне въ Жаллезъ не ждали.
Въ ночь съ 8 на 9 поля, Алліе, обманутый ложными надеждами изъ Кобленца, вел?лъ бить въ набатъ
