сознания.
Ужас войны, реально пережитых ужасов, стал настигать его и к слуховым галлюцинациям боя стали прибавляться визуальные… но на этот раз довольно оригинальные, а не как раньше: вновь и вновь переживание кровавых боев.
Стены и потолок принялись двигаться, сначала колыхаться точно пустынное марево в Монголии, а потом и вовсе стали ходить ходуном, точно кто-то водил с внешней стороны руками, продавливая кирпич стен и бетон потолка, словно тонкую резину. Проявлялись какие-то образы, страшные лица…
— Прочь… — слабо отмахивался Куликов. — Прочь, демоны…
Но демоны не уходили, наоборот, словно чувствуя слабость жертвы, они стали наседать на преграду между собой и жертвой еще сильнее.
Куликова затрясло, тело от страха ли или еще по какой причине начало наполняться неизвестно откуда берущейся силой.
— Прочь! Я сам демон!!!
Вадим засмеялся с яростью сумасшедшего, а потом вскочил, и в безумных приступах стал кидаться на стены, сбивая в кровь кулаки, не давая видящимся ему демонам пробиться сквозь стены в свое пространство, загоняя их обратно в ад.
— Прочь! Проваливайте обратно в ад!!!
Демоны рычали, огрызались, кричали, но продолжали наседать. И один все же сумел проделать проход и пробился… Вот он появляется в стене и направляет на него свое демоническое оружие, не то вилы как у черта, не то какой-то жезл. А за ним уже стоит второй страждущий крови демон…
— Врешь! Не возьмешь!!!
Куликов прыгнул настоящим демоном от стены к стене, вскочил на койку и использовав ее пружинящее свойство и с диким криком-рыком обрушился на врага сверху впиваясь зубами в его шею.
Демон что-то вскрикнул, но крик его оборвался, когда лишился горла.
Второй демон на мгновение застыл, уставившись на разыгравшуюся картину неестественно круглыми для себя глазами, и тоже стал поспешно поднимать свое демоническое оружие, но та задержка стала для него роковой.
Вадим набросился на второго, свалил его с ног и с силой ударил своей головой, лобной частью в переносицу врага с хрустом сминая его нос внутрь черепа и ломая прилегающие лицевые кости.
— Не на того напали суки!!! Я тут самый страшный демон! Я!!!
Но вот в темном тоннеле появились еще демоны. Они вскинули оружие и начали стрелять.
Вадим поднял тело только что убитого им демона и защитился им как щитом, потом поднял с пола оружие и выдал длинную очередь духов смерти в ответ.
Несколько демонов упало, остальные поспешно отступили.
— Ну же! Куда же вы?! Идите ко мне! Идите!!! — закричал он бросая опустевшее оружие и подбирая оружие первого убитого им демона.
В тоннель, постукивая и иногда подпрыгивая, влетели и покатились два зеленых глаза дракона.
Куликов метнулся обратно в свою пещеру и глаза дракона сдвоенно вспыхнули огнем и прошлась ударная волна, в одно мгновение заволакивая тоннель дымом и пылью.
Вадим открыл стрельбу из своего убежища вслепую.
Там тоже стреляли. Вновь загромыхали глаза драконов и духи смерти молниями летали по коридору, рикошетя от стен выбивая искры…
Глава 24
Сначала Вадим подумал, что лежит в лодке, потому как его качало точно на волнах.
'Что со мной? — спросил он себя. — Я умер? Если так, то почему я плыву и куда? Плыву… неужто были правы греки, и души умерших переплывают через реку… как ее? Ну да не важно… Бред… И потом слишком светло для подземного загробного мира. Тогда что? Рай?!'
Лишь пробудившееся через бесконечно долгое время сознание стало сопротивляться этому предположению, говоря что этого не может быть. И вообще он жив.
Куликов открыл глаза и согласился с сознанием. Он действительно жив и даже не в лодке, потому как посреди водоема деревья не растут… по крайней мере в России. А деревья меж тем проплывали мимо…
— О! Очнулся, Демон! — раздался радостный, смутно знакомый голос.
Куликов поморщился, тело пробило судорогой, а в глазах вдруг потемнело.
— Отряд – стой! Положите его! А ты впредь думай что говоришь! — прогрохотал раздраженный голос. — Он все еще не отошел от той дряни что его накачали, а ты… по крайней мере больше не называй его по прозвищу. А то кто знает, может он их реально видит… смотри как его все еще корежит. Смотри, как бы заскок не случился и он не вскочил и не порвал нас, так, для ровного счета.
— Не подумал…
— В том-то и беда… ты вообще редко когда думаешь.
По первой же просьбе Вадима, когда он снова пришел в себя, ему дали напиться, и он буквально опустошил фляжку в один присест.
— Ну ты как? — снова подошел Юрий Бардов. — Очухался чуток?
Вадим слабо кивнул и спросил:
— Что произошло? Где мы?
— В лесу, отходим после налета на Читу. Мы там китайцев хорошо покрошили. Они нас в гости не ждали, вот и подготовиться не успели, за что и поплатились. Заодно тебя и других пленных кто выжил, освободили.
— Меня держали в Чите?
— Ну да! А ты не знал?!
— Нет…
К носилкам, на которых лежал Куликов, подошел и присел еще один человек.
— Старшина?..
— Он самый. Ну ты как?
— Уже лучше… Почему они на меня так странно смотрят? — спросил Вадим стрельнув глазами в членов партизанской группы.
Бойцы скучковались и молча смотрели в сторону Вадима, и этот взгляд ему не нравился. Что-то в нем было не так.
— Не обращай внимания, Де… приятель, — пренебрежительно махнул на бойцов Бардов и постарался сесть перед ним так, чтобы загородить собой Вадиму обзор.
— Со мной что-то не так? Я тяжело ранен? Что вообще произошло?
— А ты сам, что помнишь? — вкрадчиво поинтересовался Коржаков. — Ты вроде на память не жаловался. Наоборот даже…
Куликов прикрыл глаза и его снова передернуло. Страшные образы рывками всплывали в памяти, картинка за картинкой.
Вадима согнуло и всю воду что он только что выпил, выблевал обратно вместе с желчью.
— Все слишком… рвано… туманно…
— Я не удивлен. У тебя все руки исколоты.
— Может это просто наркотические кошмары? Тем более что образы, что я вижу, мягко говоря, далеки от реальности…
— Вряд ли это просто кошмары, — вздохнул Коржаков. — Скорее наложение наркотических видений с реальностью… Но для точности мы расскажем что сами видели… Мы нашли тебя в тюрьме, где содержали тебя и других пленников. Большую часть спасти не удалось. Как только стало ясно, что мы возьмем город, и мы его взяли, хорошо в нем пошалив, китайцы приняли решение убить всех пленников, чтобы мы никого не освободили. И вот тут начинается… довольно любопытная вещь.
