но он даже глазом не повел. Совсем ему мозги спалили. Вот я и хотел проверить, насколько это страшно. Твоя реакция показывает что это, по крайней мере, неожиданно, а ему снова хоть бы хны.
— Да уж, — согласился Тимур, посмотрев на сидящего Куликова.
На взрыв пакета за спиной он казалось, вообще внимания не обратил. Просто посмотрел, кто пришел и снова уставился в никуда.
— Но меня ты чуть заикой не сделал, а сердце чуть из груди не выскочило.
— Извини.
— Что еще пробовал делать? — поинтересовался методами Бардова Авдеев.
— Имитировал удар.
— И как?
— Инстинкты вроде работают. По крайней мере, он достаточно живо уклонился от удара.
— Почему же тогда сейчас не отскочил как я?
— Да бог его знает…
— У кого еще какие предложения есть, как его вывести из этого состояния? — поинтересовался спустя какое-то время Бардов.
Юрий, Тимур и Алексей стояли в сторонке от 'медитирующего' Куликова.
— Пусто, — сказал Авдеев.
— И я ничего предложить не могу, — признал свое бессилие Белый.
— Тогда может… вот это попробуем? — произнес Бардов, выуживая из кармана несколько тюбиков.
— Что это? Антидоты? — спросил Белый.
— Они самые.
— А не загнется?
— Вряд ли.
Бардов зашагал к Вадиму.
— Может не стоит? — предостерег Авдеев.
— Стоит. Не наркотик же…
Бардов вколол сразу четыре тюбика разных антидотов. Куликов дернулся от боли, но и только. Почти сразу его повело, точно пьяного и он свалился на землю.
— Вот же блин! — воскликнул Белый. — Давай его в медчасть!
После применения антидотов Бардову влетело от старшины и от попыток 'разбудить' Вадима, которого еле откачали в полевых условиях, пришлось отказаться.
День шел за днем, пролетала неделя за неделей, вот уже и конец лета наступил, но в состоянии Куликова ничего не менялось. Психиатра нашли, но он ничем помочь не смог, не его уровень и что-либо делать по принципу Бардова без специальных исследований, он не стал, потому как есть такая медицинская заповедь 'не навреди'.
Что касается предложения накормить Куликова препаратами по принципу 'клин клином', то от этого пока решили воздержаться. Пока что не критично. Авось сам со временем выкарабкается… Хоть в это уже мало кто верил, если вообще верил.
Но если внутреннее состояние Куликова не менялось, ни в лучшую ни в худшую сторону, то во внешнем мире изменения происходили, причем нерадостные.
Тревожные сведения от диверсионных партизанских отрядов, не смогших за последние две недели провести ни одной акции, заставило провести собрание комсостава партизанского движения в штабе для выработки и согласования действия в новых условиях, на основе последних разведанных, а они не утешали.
Пока к назначенному часу подходили командиры различных рангов и устраивались в землянке, все занимались, кто чем: курили, обменивались последними новостями и высказывали свои мнения по происходящему.
Технический персонал тоже не бездействовал. Например, связист решил заблаговременно поменять батарею в рации, чтобы она окончательно не сдохла в самый ответственный момент, когда командир будет с кем-то вести переговоры.
Это не укрылось от внимания Юрия Бардова. У него возникла идея, как можно использовать батарею, жаль только, что связист поставил ее под столик и просто так не стянуть и не отдаст, потому как это ценное имущество.
— Лех, — позвал Бардов Белого.
— Чего?
— Отвлеки связиста в сторонку…
— Зачем?
— Долго рассказывать. Отвлеки всего на пять секунд. Ну че тебе, трудно что ли?
Белый пожал плечами, хоть и видел, что Бардов что-то задумал, причем явно неуставное, подошел к связисту и отвлек все его внимание на себя, задав ему какой-то вопрос. В это время Юрий быстро подкрался, воровато оглянулся и, убедившись, что на него никто не смотрит, стянул батарею из-под стола. После чего тут же вышел из землянки.
В это время настал час заседания штаба. Коржаков пригласил всех занять свои места, огляделся и произнес:
— Ну, вроде все в сборе. Хотя нет… где Бардов? Он хоть и не светоч мысли, но все же…
Никто ничего не мог сказать и только пожимали плечами.
Коржаков, недовольно пожевав губами, приказал:
— Авдеев, сходи, посмотри, где он и если увидишь, приведи.
Тимур кивнул и быстро выскочил наружу.
Через пять минут он появился не только с Бардовым, но и с Куликовым поддерживая его под руки.
— Что за… — начал было раздраженно Коржаков, но замолчал. — Что с ним?
— Плохо стало, — сказал Бардов, быстро стрельнув глазами в подозрительно и даже обвиняюще нахмурившегося Белого.
— Тогда зачем его сюда привели? Давайте в лазарет…
— Да не, он сейчас отойдет, — заторопился Юрий, которому почему-то очень не хотелось, чтобы Вадим попал к докторам. И вообще он выглядел несколько напуганным. — Вот увидите. Пусть посидит в уголочке… никому не мешает…
— Ну ладно… — согласился старшина, которому сейчас было не до Куликова. С этим всегда можно разобраться позже.
Вадима посадили в углу на стул рядом со связистом, и он действительно вроде пришел в норму. По крайней мере, голова больше не болталась так безвольно, как в тот момент, когда его вводили в землянку.
Все заняли свои места.
— Ты че наделал, придурок?! — тут же угрожающе зашептал на Юрия Алексей. — Где батарея?
— Потом…
— Ну, блин… — буркнул Белый и замолчал, потому как старшина уже начал совет.
Авдеев поначалу непонимающе глядел на друзей, а потом до него дошло, что дезориентированное состояние Куликова дело рук Бардова и тоже хмуро на него посмотрел.
— Итак, вот последние сведения от разведчиков, — сказал Коржаков, показывая на настенную карту. — Как вы можете видеть, китайцы со всех сторон: юга, запада и востока с охватом севера двинули против нас крупные силы. Очень крупные. По сути, целую армию. И берут наш партизанский край в кольцо.
— Сколько их?
— Точно подсчитать количество солдат противника не представляется возможным. Приблизительная численность от четырехсот до шестисот тысяч.
— А то и вовсе миллион…
