'Не нравится мне это 'доставлен', — невольно подумал Вадим. — Даже словно тюрьмой повеяло… Вот ведь гадство'.
— Заводи.
— Входи…те, — приглашающе махнул сержанту провожатый-конвоир.
Куликов вошел в просто обставленный кабинет, где из мебели только шкаф, стол и пара стульев. Окно оказалось заложено кирпичом, и свет исходил только от потолочной лампы без люстры.
За столом сидел чернявый особист лет сорока, плотного телосложения. Докурив глубокой затяжкой сигаретку и затушив окурок в пепельнице, он бросил тяжелый взгляд на посетителя.
— Садись.
— Спасибо, — кивнул Куликов и сел. Чувствовал он себя все хуже и хуже.
Особист, тем временем закурил очередную сигарету, что по мнению Вадима было лишним так как в комнате и так дышать нечем, а вентиляция едва-едва справляется. Он тут пробыл всего-ничего, а у него уже голова начинает болеть. Но не просить же капитана не курить?
Сделав еще одну затяжку, капитан произнес, словно вбивал словами гвозди:
— Итак, меня интересует степень и объем твоего сотрудничества с врагом.
— Чего, простите? — искренне изумился Вадим, где-то секунд через пять, после того как осознал, что не ослышался, у него не слуховые галлюцинации навеянные нездоровой обстановкой, рождающей соответствующий ассоциативный ряд восприятия реальности и капитан действительно сказал, то что сказал.
Уж чего-чего, а подобное он услышать, никак не ожидал.
— Не выпендривайся тут… Демон, мля. Я хочу знать, как вы уроды и предатели сотрудничали с врагом! — без перехода закричал капитан. — Отвечай и не вздумай мне тут играть возмущенную невинность! Я знаю что вы, а ты в особенности, все предатели и я это докажу!
Куликов застыл на стуле статуей, выпучив глаза не в силах ни вздохнуть, ни выдохнуть и даже моргнуть. Он, на какое-то время вообще забыл, как все это делается и с трудом сделал первый вдох только когда легкие начало резать от нехватки кислорода.
Вадим просто не верил своим ушам и глазам, отказывался верить, потому как гнев особист разыгрывал очень натурально, а то что он говорил вообще вылезало за рамки разумного. Да и разыгрывал ли, тот еще вопрос. Если 'да' то Большой театр, Мосфильм и прочие Голливуды просто рыдают из-за потери такого актерского таланта для мира искусства. А если 'нет'?
Тут же вспомнились различные фильмы о войне столетней давности, когда вот таких же, как он бойцов, вернувшихся с задания в тылу врага, или окруженцев допрашивали в сырых подвалах мордовороты, предъявляя совершенно дикие обвинения. Вадим тогда не верил, что такое вообще могло быть. Видимо могло… Ну ладно, могло быть тогда, когда режим политический зверский был, но не сейчас же, во времена развитой демократии и охраны всяческих прав человека?!
'Интересно, а бить будут? — подумал он отстраненно, все еще воспринимая происходящее как какую-то дурную игру, которая к тому же происходит не с ним. — Так сказать, для полной реалистичности ощущений…'
— Ну и долго ты тут собираешься играть со мной в молчанку, урод?! Может язык проглотил? Так я его быстро достану! Или может ты говорить по-русски разучился?! Но увы, я китайского не знаю!!!
Капитан вышел из-за стола и встал напротив Куликова, нависая над ним как скала.
— Отвечай когда спрашивают! Как вы сотрудничали с китайцами?!!
— Да вы че, в натуре совсем крышей потекли?.. — вымолвил ошарашенный Вадим.
Удар особист нанес весьма профессионально, по-боксерски и очень молниеносно. Кулак пришелся в солнечное сплетение и Вадим сверзился со стула на голый пол, скрючившись от боли, и хватая ртом воздух точно рыба.
Капитан нажал на кнопку под столешницей, тут же из соседней комнаты вошли двое солдат-дюжих молодцев и, подхватив Вадима с пола, усадили обратно на стул.
— Отвечать, тварь!
— Да вы…
Новый удар и снова Вадим свалился на пол, только на этот раз сподручные капитана не спешили его поднимать, а наоборот, хорошенько приложились по нему ногами и только потом подняли.
— Отвечай на вопрос!
— Да не сотрудничали мы! — выкрикнул Куликов, инстинктивно защищаясь от нового замаха. — Как мы вообще могли сотрудничать с китайцами, как они вообще могли нас отпустить, если мы их бомбой ядерной рванули?!!
— Это еще доказать надо! Вы рванули или другие, а вы только их плодами желаете воспользоваться! Колись, падаль! Какое задание вы получили от китаёз в обмен на сохранение своей шкуры?!
— Ой, мою мать… — со вздохом обреченного схватился за голову обеими руками Вадим. Попал, так попал.
С очередным ударом Куликов снова полетел на пол. И снова его посадили на стул.
— Отвечай. Ведь грешен же…
— Конечно, грешен… кто без греха, пусть первым бросит в меня камень…
— Шутник, — хмыкнул капитан, отвесив еще один удар в лицо. — Покайся, тебе же лучше будет.
— Хм-м… это в каком же смысле? — усмехнулся разбитым в крови ртом Вадим и тут же поморщился от боли. — Бить что ли больше не будете? Так расстреляете, целенького и без синяков?
Новый удар и он снова на полу.
— Ну зачем ты запираешься? — мягко так, даже с жалостью вопрошал капитан, присев рядом с Вадимом на корточки. — Ведь уделаю всего как бог черепаху и все равно узнаю, что мне нужно. Только время потеряем, оно мне дорого, а ты еще и здоровье, оно ведь вообще бесценно.
— А на кой оно мне нужно, здоровье это бесценное, после фальшивого признания в измене, это в военное-то время?!
— Очень даже нужно. Солдат на фронте катастрофически не хватает, сам понимаешь, какое у нас с китайцами численное соотношение, так что можешь не беспокоиться, расстреливать тебя за измену никто не станет. Для Родины даже такие предатели вроде тебя на вес золота. Просто тебя приговорят к службе в дисциплинарном батальоне, где ты сможешь искупить вину кровью и, если выживешь, сможешь стать снова полноценным гражданином и дальше сражаться с врагом в качестве добросовестного солдата. Но для того, чтобы выжить, тебе нужно хорошее здоровье. А если я его тебе сейчас отобью, то ты сдохнешь в первом же бою, просто не сумев достаточно быстро отскочить или уклониться от опасности. Сечешь?
— Секу…
— Ну вот. Думаю, мы поняли друг друга. Ведь так? Садись давай и рассказывай…
Солдаты снова посадили Вадима на стул.
— Ведь сам все прекрасно понимаешь, все факты и улики против тебя. Один к одному. Ты был в плену и выжил один из немногих, после налета партизан. Хорошо разыграно, главное достоверно… но нас не проведешь. Тебя и других оставили в живых. Потому что ты согласился сотрудничать с китайцами и это сотрудничество очевидно.
— Это в чем же оно выражается?
— Как это в чем выражается, милейший? — вполне натурально разыграл удивление капитан. — Да в том, что стоило тебе вернуться в партизанский отряд, как оно тут же загнулось. Согласись, связь событий, как говорится, налицо. Тут ты еще каких-то серолицых китайцев зачем-то приплел… все китаёзы желтомазые как больные гепатитом!
— А как же мое предложение, что позволило уничтожить окружившую нас группировку противника в огне?
— Ключевое слово 'окружило', наверняка не без твоей наводки. Ты кстати тогда симулировал какую- то странную болезнь, да так натурально, что позволило тебе выйти из активной партизанской деятельности и более того, стать незаметным. На тебя просто перестали обращать внимание. Воспользовавшись своей 'невидимостью' ты мог бывать где угодно, делать что угодно, то есть наводить противника. Что касается уничтожения армии китайцев, взявших партизанский отряд в окружение, ты просто предложил то решение, что было единственно верным и к которому через пару минут так или иначе пришел кто-нибудь другой. В
