изображают этакими недалёкими олухами, пускавшимися в далёкие путешествия ради неутолимой жажды славы, спасения принцесс, сражений с драконами… и поиска всяких иных приключений на свою закованную в железо задницу. Согласен, именно таким и был дон Кихот, так ведь Сервантес ясно дал понять, что его произведение – комедия.
Нет, странствующие рыцари действительно были, особенно из младших сыновей мелких дворян. Именно им были по карману добротный доспех и боевой конь, потому что без оных в бою долго не протянешь. Это д'Артаньяну было достаточно отцовской шпаги, унылой клячи и природной наглости.
Кстати, в странствия молодые люди благородного сословия отправлялись не ради высоких идеалов, а ради богатства и карьеры. Освобождение Гроба Господня? А сколько там новых королевств, графств и баронств возникло вокруг Иерусалима? А праведная жизнь монахов рыцарских орденов? Ну, сколько земель подгребли под себя Тевтонский и Немецкий ордена, знают, наверное, все: Пруссия, Лифляндия, Эстляндия. Нарицательными стали гордыня и заносчивость рыцарей-храмовников и стяжательство тамплиеров… Или это про одних и тех же?
Ладно, что-то я увлёкся… Вообще-то, хотел сказать о другом. О том, что сейчас войско Нариллара Четвёртого напоминало армию генерала Корнилова, с которой тот выступил в свой последний поход… Не помню точно… Ледяной или Ледовый… когда среди белогвардейцев генералов и офицеров было больше, чем солдат.
Вот и сейчас, когда кармиланская армия, точно так же, как в фильме 'Троя', построилась под самыми стенами столицы, за нестройной толпой разноцветной рыцарской конницы выстроились лишь две шеренги разномастной пехоты. Тут были и королевские гвардейцы, и городские ополченцы, и попавшиеся под руку наёмники. Все, кого удалось собрать. Только результаты подобной 'тотальной мобилизации' были весьма плачевны, ведь большинство набранных на скорую руку воинов были годны только для обороны стен, и то под присмотром опытных бойцов.
Дальше простирался широкий луг, уже упомянутая речка, и начинался пологий подъём на холм, где расположились 'бразильцы'. Это я их так обозвал за цветовую принадлежность. Если среди нашего воинства преобладали сине-красные оттенки, то во вражеских рядах в ходу были жёлто-зелёные.
И, мать его! Именно на эту толпу и мчал меня сейчас единорог!
Вначале я безуспешно пытался его хоть как-то остановить или, хотя бы, притормозить, дёргая за гриву. Какое там! Взбеленившийся скакун нёсся, закусив удила.
Хотя, в том-то всё и дело, что их-то у него как раз не было. А то бы, может, и удалось обуздать эту раздухарившуюся скотину. Теперь же мне ничего не оставалось, как отдаться на волю этой четвероногой стихии. А уж она-то…
Небольшую речушку мы перелетели одним махом, даже не заметив, и понеслись на холм, где ощетинилась копьями, вражеская пехота…
Вот гадство! Ведь у меня ещё был шанс не ввязываться в драку. Спрыгнул бы с однорога на полном скаку. Что такое пара синяков и ссадин, по сравнению с тем, что ожидало меня впереди?
И нёсся б дальше этот камикадзе, стуча копытами, в гордом одиночестве.
Да только в действительности всё произошло настолько стремительно, что о бегстве с поля боя я даже не подумал.
Нет, правда, лучше б я дезертировал!
Не сбавляя скорости, Чёрный Рыцарь пронёсся по узкому коридору в стройных рядах пехоты, и те тут же сомкнулись за его спиной, ощетинившись лесом копий, как дикобраз иглами. Может, обычную человеческую конницу они бы и остановили, только не нас с однорогом.
Я взмахнул копьём, сшибая смертоносные острия в сторону. Древки сломались не все, да этого и не требовалось. Пика страшна, когда точно направлена и упёрта в землю, тогда жертва с разбегу нанизывается на неё сама. Сейчас наоборот, даже те, что воткнулись в укрывавшую единорога шкуру, вырывались у владельцев из рук, сшибая с ног и калеча их соседей, кока не разлетались в щепы.
Получив несколько неприятных ран, мой скакун орал дурным голосом, продолжая ломиться сквозь вражеские ряды, будто танк через лесную чащу. Ну и я помог ему в меру сил, сметя щитоносцев, посмевших заступить нам дорогу. Лучше бы они по-хорошему расступились, освободив проход, меньше б было жертв. Увидев образовавшийся просвет, однорог трубно взревел и, топча и сметая оставшихся недотёп, вырвался на простор.
Вылетев на вершину холма он резко остановился, недоумённо крутя головой, выискивая противника, которого нигде не выло видно. Вот только долго ему осматриваться не дали. Тяжело лязгая доспехами, из- за росших слева кустов вылетела рыцарская конница.
Направленные в нас жала копий я привычно отбил вбок, а затем мы столкнулись лоб в лоб. В прямом и переносном смысле. Среди вражеских коней тоже были с железным рогом во лбу, как раз правый из тех двух, что в первом ряду. Ну, мой рогатик его первым и снёс вместе с всадником.
Дальше мы по традиции принялись ломиться через вражеский строй, который расширялся клином, переходя в прямоугольник. Наверное, это и была та самая 'свинья', которой любили строиться псы-рыцари. Но об этом мне думать было некогда. Только успел перехватить свой шест горизонтально, сжав двумя руками чуть повыше живота. Ха! Моим врагам это бревно оказалось как раз на уровне их бестолковых голов, ведь и сами они, и их кони были куда ниже нас с однорогом. Вот мы и продирались сквозь ряды супостатов, сшибая их, как кегли:
– Бум! Дым! Бум-бым! Дум!
Некоторые ловкачи успевали вовремя поднырнуть – таким крупно везло. Другие пытались закрыться щитом, получая им же по морде. Неизвестно ещё, что хуже: его острый край или покатая поверхность столба.
Славно мы повеселились, проредив вражескую кавалерию. А чем я хуже Александра Невского, хоть тут и не Ледовое побоище!
Вот только в одном из последних рядов нашёлся умелец, огревший меня по капюшону… этим, как его… мор… морг… В общем, прилетит в лоб такой шипастый шар на цепи, и сразу в морг! Со мной, правда, ничего такого не случилось, только оглох на левое ухо. Ну и махнул в ответ злодею, снеся его и двух соседей вместе с конями… Ничего не поделаешь, хоть спереди бьёшь рыцаря, хоть сзади, так и так попадаешь лошади по морде. А дальше, как ей повезёт. Впрочем, как и её седоку.
Тут у меня внутри всё буквально взвыло об опасности. Точно, вот они – два ряда арбалетчиков. Первый уже успел упасть на одно колено. Ещё мгновение… Но его-то я как раз им и не дал, сметя стрелков флагштоком, как костяшки домино.
Дальше завертелась такая кутерьма… Единорог носился по полю, гоняя коней, которых принимал за своих сородичей, а я, как мог, отмахивался от врагов, которые всё ещё пытались нас достать. Особенно, когда мы вновь врезались в толпу вражеской пехоты… Если бы не флаг-шок… ну, как же… как им взмахну – у врагов сразу шок. Так мы и пробивались: налево махну – улица, направо – переулочек, или наоборот. Прямо, как Илья Муромец.
В какой-то момент тартарское войско совсем потеряв управление… то ли я всех командиров повыбил, то ли они первыми дали дёру… В общем, враги, побросав оружие, принялись разбегаться в разные стороны. Однорог ещё мотался туда-сюда, но скоро гонять стало некого. Все уцелевшие, пешие и конные, бросив убитых и раненых, которых не успели утащить, попрятались по окрестным лесам.
Наконец мы вылетели на какой-то пригорок… К тому времени я окончательно запутался и уже не соображал, с какой стороны должен находиться Кармилан. Я ж в его окрестностях никогда не был, стоило городским стенам скрыться из вида, как совсем потерял ориентиры. Фиг его знает, в какой он теперь стороне. Хорошо, что солнце пока не село, хоть по нему можно что-то определить.
Только хотел развернуть единорога, как тот заприметил новую жертву. И надо ж такому случиться, что тот рыцарь тоже был весь в чёрных доспехах и на вороном коне. Правда, на голове всадника был шлем, так что это наверняка был кто-то другой, а не тот жулик, что сначала вызвал меня на бой, а потом подло сбежал, лишив законной победы.
Но разве единорогу это объяснишь? Не посоветовавшись со мной, эта бестолковая скотина трубно взревела и понеслась вдогон. И откуда только силы взялись? Вон я, за весь день и стометровки не пробежал, зато устал, как собака. Правда, помахать палкой сегодня пришлось изрядно.
Как бы то ни было, однорог понёсся вперёд, мы взлетели на холм и тут же наскочили ещё на один
