– Ну, и наглая же морда!
Впрочем, так и пришлось сделать, только добирались мы до столицы не той тропой, откуда пришли Ортал и его команда, а другой, пролегавшей вдоль ручья.
– Тропа на той стороне, – сержант ткнул пальцем в противоположную сторону реки, – конечно короче, но через те заросли всаднику, даже ведя лошадь в поводу, не перебраться.
– Как так? – удивился наш пленник… вернее, теперь уже союзник.
Он был бы рад сократить путь, потому что его коняга сильно хромала на правую заднюю ногу, а сам он – на левую.
– Заросли.
– Так чего не расчистят?
– А нафига? Мы по той тайной тропке к старику Кунту на заимку бегаем. Ох, и настойки он готовит! Ум-м-м. Крепче гномьего пойла! А травок добавляет… и Ортал самозабвенно принялся перечислять названия ингредиентов, названий которых я отродясь не слышал… Но лучше всех та, что на ягодах веленики. О-о-о! Вообще закачаешься!
– Вы ж вроде как на службе? – удивился я.
– Так одна чарка этому делу никогда не вредила.
– А со второй служить веселей, – поддержал сержанта старший из стражников, приглаживая пышные чёрные усы.
– Ну, а зимой сам Создатель велел! – заключил Ортал.
Блин, остаётся удивляться, что с такой стражей разбойники весь город не вынесли вместе с королевским дворцом. Хотя насчёт резиденции я погорячился, там своя охрана.
– А ночью разве ворота не запирают, или у вас свой ключ?
– Ты, Шэрх, почему интересуешься? – насторожился главный рассказчик.
– Если ждёшь подвоха, не говори, – отрезал я, – Соседям, вон, не боишься государственные тайны раскрывать, – кивнул я на навострившего уши Лимра.
– С чего это они государственные? – оторопело уставился на меня стражник.
– Ну, как же, стратегического назначения. Вот, налетят удальцы-молодцы этого, как его… Хвэр- гадского и украдут вашего Кунта со всеми запасами. Будет он им самогонку гнать и настойки настаивать.
– Не-е-е, Шэрх, – замотал головой Ортал, – Этого старого зубра так просто не ухватишь. Так маскируется, что в двух шагах от его убежища пройдёшь и не заметишь.
Мы ещё пошутили и посмеялись на эту тему. Потом мой знакомый начал рассказывать, как они одного из стражей… самого мелкого… попытались спустить со стены ночью на верёвке…
– Слушай, Ортал, я что-то не понял, – перебил я рассказчика, – к чему вам такие ухищрения? Что, разве нельзя взять вина или настойки в городе?
Тот удивлённо захлопал глазами.
– А-а-а, ты ж не знаешь! У нас амулеты, а на всех кабаках заклятие.
– А за воротами?
– Там нет меток.
Проклятье! За разговором я и не заметил, как мы выбрались из леса,.. в который пришлось углубиться, отдалившись от реки… и оказавшись аккурат напротив небольшого отряда противника.
Пару мгновений мы с ними удивлённо созерцали друг друга, потом я бросил однорога вперёд.
Хрена мне на них любоваться! Форма жёлтая, знамя вражеское. Однако, враги оказались не дураки. Не принимая боя, эта ватага в шесть рыл дружно бросилась наутёк. Я, ясное дело, за ними.
Во гады, стоит ненадолго отлучиться, как самое большое брошенное врагами знамя кто-то стырил!
Блин! Главное, увидев меня, свою добычу не выпустили, рванув с ней почему-то в сторону Кармилана. Мне ничего не оставалось, как 'проводить' их до ворот города. Всё-таки мой скакун устал, а их лошади наверняка были свежими.
– Эй, Шэрх, – послышалось сверху, когда я остановился невдалеке от надвратной башни, до последнего момента не веря, что недруги скроются под её аркой, – ты что это союзников гоняешь?!
Я задрал голову, чтобы разглядеть, кто это там со мной беседует. Голос вроде знакомый. Неужто король?! Блин! Точно он!
– Чего молчишь?!
– С каких это пор тартарцы наши союзники?!
– Это не тарторанцы, – поправил меня Нариллар Четвёртый, – а воины оррмьера Хвэрргардского! Ты что ж, Шэрх, цветов не различаешь?! Лимонный от канареечного отличить не можешь?!
Я ему чего, флорист или дизайнер… или кто там этим занимается?.. оттенки подбирает. У нас, троллей вообще, что не жёлтое, то – рыжее. Всё остальное – от лукавого… то есть от фырга лысого.
– Что опять замолчал?
– А я тут причём? Вы не мне, вы ему скажите! – указал я на единорога.
– Он во всём виноват?
– А кто, я что ли?! – беззастенчиво перевёл я все стрелки.
Бедное животное недовольно покосилось на меня, фыркнуло и склонило голову. Что оно могло возразить в своё оправдание? Хорошо, что рядом есть кто-то бессловесный, на которого можно взвалить всю вину!
– Ладно, Шэрх, – махнул рукой король, – Въезжай!
Захлопнувшиеся перед моим носом ворота вновь растворились. Не иначе – магия.
– Так это… я ж тут не один, – указал я в сторону ручья, через который осторожно перебирались по камням Ортал и остальные.
– А кто там в жёлтом… то есть канареечном? – тут же поправился мой венценосный собеседник, – Кого это ты приволок?
– Это гонец ормера… этого… Гадского.
– Ху-ху, – подавился смехом Его Величество, тут же закашлявшись, тогда как стоявший рядом с ним рыцарь покраснел, как бурак.
– Я не понял, оррмьер Зарилл, вы что, сами себе письма пишете? – обратился к нему король.
Ох, ёпэрэсэтэ! Это ж и есть сам герцог.
– Ты что там несёшь, нелюдь?! – взревел 'квадрат'.
– Вон гонец, с него и спрос, – махнул я рукой.
– Ты как со мной разговариваешь, образина?!
– От образины слышу! Ты чего, толстяк, давно не летал?! Сейчас влезу на стену, так ты с неё кубарем покатишься!
– Эй, Том, Курн, всыпьте ему! – крикнул герцог стоявшим рядом воинам из своего окружения. Те взялись за луки.
Я мигом набросил на голову капюшон, лихорадочно соображая, что делать дальше: броситься в атаку или пока повременить.
– Не сметь! – гаркнул король, – Прекратить немедленно! Вы что себе позволяете, оррмьер?! Мы на войне, а вы… затеяли, не пойми чего!
– Но этот дикарь…
– Вот именно, что он – дикарь, а вы – оррмьер! – укорил герцога Нариллар Четвёртый, – И не имеете права скатываться до его уровня, – добавил король едва слышно… только не для меня.
– А ты, Шэрх, перестань хамить оррмьеру Хвэрргардскому и немедленно извинись перед ним.
– А чего он всё время обзывается?!
– Оттого, что ты безбожно перевираешь его титул.
– Что я, специально что ли? Кто ж виноват, что он у него такой перевираемый?
При этих словах лицо герцога перекосило, оно вновь начало алеть, а среди стоявших на башне и стенах дворян, даже в окружении оррмьера, послышались смешки. А уж гримасы, чтобы не расхохотаться корчили все поголовно, и благородные, и простолюдины. Даже Его Величество хрюкнул пару раз.
– Всё равно извинись. Не-ме-длен-но, – еле выдавил он из себя, чтобы не заржать в полный
