ведь Карлен работал в известных столицах, да и ЦРУ обкатывало своих людей основательно, — там культура существует не просто для богатых, она вообще кастовая и на народ не ориентируется. Что уж говорить о ночной жизни: казино, презентациях, приемах, ресторанах — это тоже в США проходило мимо Карлена, — он к ней и при большом желании не мог приобщиться. Да и качественно московская жизнь резко отличалась от западной. Тут все делалось с размахом, широтой, щедростью, с помпой, а там считают каждый цент, никаких экспромтов, фантазии, одним словом — постно... Да и не всякого репортера пригласят, система давно отлажена, случайный никуда не попадет. Наверное, из-за внимания к своей скромной персоне Карлену и нравилась его жизнь в Москве, и он ни за что не поменял бы русскую столицу ни на Париж, ни на Лондон, ни на Рим, ни на Женеву, даже если бы ему платили втрое больше. Теперь-то он понимал, почему Москва так манит богатых со всего света, и верил, что именно здесь со временем будет мировой центр культуры и бизнеса. 2
В том, что он вышел на верный путь в поиске фальшивых долларов, через своих друзей гангстеров, Татлян убедился ровно через две недели после того, как они на 'кара-дюшатель' подъехали на премьеру пьесы абсурда. Эта постановка была единственной премьерой, отчета о которой 'Лос-Анджелес таймс' так и не получила: русский аб-сурд на сцене оказался Татляну не по плечу. В тот вечер, когда он наконец-то ухватил веревочку от клубка, ведущего к вожделенной тайне, Карлен в компании Криса и Абрека подъехал к Концертному залу имени Чайковского на площади Маяковского, чтобы завизировать статью о камерном оркестре Юрия Башмета, которую он написал по заказу одного чикагского музыкального журнала. Задержался Карлен там гораздо дольше, чем предполагал, и, выйдя на плохо освещенную Тверскую, не подозревал, что лимузин все еще дожидается его. Но машина стояла на месте, хотя парковка тут была запрещена, а из распахнутой задней двери раздавался веселый девичий смех.
— А вот и наш театральный обозреватель явился, с самим Башметом целый час общался... Каро его зовут, он американец, — представили друзья Татляна двум девушкам, скорее всего студенткам, москвичкам.
— Они на Башмета на завтра билеты купили, мы их возле кассы подкараулили. Так что, пожалуйста, организуй подругам автограф мэтра. Девушки, оказывается, меломанки, обожают серьезную музыку, — поигрывая ключами от машины, заметил Армен.
— Может, тебе, Каро, следует взять у девушек интервью? Смотри, какие красивые, умные... — вмешался в разговор Ваган-Крис.
— Он просто обязан это сделать! Мы тут ждем его больше часа, штраф гаишнику валютой заплатили, умираем с голоду, а он там о Малере, Шнитке и Губайдуллиной рассуждает, — притворно возмущался Армен, заводя машину.
— Ох, какие высокие познания в музыке! Может, вы и Эдисона Денисова знаете? — иронично заметила одна из девушек. — Или лично знакомы?
— Мы все знаем, — кивнул Ваган. — А сейчас давайте заскочим в 'Пекин', поужинаем. Это рядом, только развернуться надо. Заодно обмоем статью Карлена — это его первый заказ из серьезного музыкального журнала, и он очень волновался, подпишет Башмет статью или нет. По глазам вижу -угодил маэстро. Заодно и встречу с вами отметим...
Видимо, парни всерьез нацелились на этих девушек, да те и впрямь производили хорошее впечатление. Абрек всегда говорил в таких случаях: люблю домашних девочек, а это был как раз тот самый случай.
В 'Пекин' они явились в самый разгар вечера, в час, который любил чистодел Тоглар, когда при отсутствии собственного настроения можно было зарядиться от царившего вокруг веселья. На входе швейцар попытался было задержать гостей до прихода метрдотеля, но Ваган коротко обрезал его, сказав: 'Зарезервировано', — и, отодвинув плечом в сторону, широким жестом пригласил компанию в продымленный зал, хотя курение за столами строжайше запрещалось. В зале метрдотель уже спешил навстречу большой компании, узнав Криса и Абрека, завсегдатаев ресторана. Он провел их к столу во втором ряду от прохода, на котором действительно стояла табличка 'Зарезервировано'.
Когда они стали шумно рассаживаться, споря, кому куда разместиться, Карлен неожиданно заметил, как Крис и Абрек, суетившиеся возле девушек, вдруг как по команде застыли, ибо увидели впереди, через стол, большую компанию за богато накрытым столом с роскошными цветами. И на мгновение напрочь забыв про своих очаровательных спутниц, разом склонились в подобострастном поклоне, приветствуя каких-то важных знакомых. Карлен даже не представлял, что его самоуверенные, нагловатые друзья могли перед кем-то так низко гнуть спину и смотреть, даже издалека, так заискивающе-лакейски. Казалось бы, те сидят рядом, что стоило подойти, поздороваться, обменяться любезностями, но чувствовалось, что ереванским гангстерам это не по рангу. Татлян сразу понял, что чисто случайно оказался рядом с очень высокими людьми криминального мира Москвы, и решил быть начеку. Разумеется, во что бы то ни стало надо их тайно заснять. Будет возможность подтвердить перед центром еще раз, что он тут не сидит сложа руки, а действует рядом с самыми главными авторитетами столицы.
Пока Армен изучал огромную карту вин в сафьяновом переплете, а Ваган знакомился с многостраничным и мудреным китайским меню, которое отнюдь не представлялось ему китайской грамотой, девушки отправились в дамскую комнату привести в порядок прически и вообще навести марафет. Воспользовавшись возникшей паузой, Карлен спросил у Абрека:
— Это что за важные господа за соседним столом? Посмотри, какое внимание уделяют им хозяева 'Пекина', метрдотель вообще от них не отходит, а официанты чуть ли не бригадой их обслуживают. Наверное, какие-нибудь знаменитости, а может, сенаторы, конгрессмены?
— Сенаторы? Конгрессмены? — усмехнулся Абрек, откладывая в сторону роскошную карту вин, чувствовалось, что выбор уже сделан. Он задумчиво постучал пальцем по столу. — А, пожалуй, ты прав, дорогой Каро. Они и есть на сегодня реальные конгрессмены и сенаторы, а вовсе не те клоуны, что сидят в Госдуме и Совете Федераций, воображая из себя хозяев страны, гарантов порядка и конституции. Впрочем, разве стал бы я раскланиваться так уважительно с теми марионетками из Кремля? За кого ты меня принимаешь?
— Тогда в чем дело? — сделал непонимающие глаза Карлен.
— А в том, друг мой, что через год с небольшим в России президентские выборы... Вот ты смотри и запоминай, скорее всего кто-то из сидящих за тем столом, а может и не один из них, захочет вскарабкаться на самые высшие ступеньки власти в стране. А потом уже ее из рук не выпустит. А власть -штука сладкая, — воодушевился Армен, и глаза его загорелись.
— Да, ты прав, — пришлось согласиться Карлену. — А люди, видно, интересные...
— Еще бы! — Армен входил в роль приближенного к сильным мира сего. Откинувшись на стуле, он рассказывал: — Вон тот, в сером костюме, будет выставлять свою кандидатуру точно. Деньги его уже не интересуют — наелся. Фамилии его не знаю, врать не стану, а кликуха — Шаман. Держит в руках тюменскую нефть, три-четыре крупных банка, две газеты и один телеканал. О недвижимости не говорю: заводы, трубопроводы, дворцы, пароходы, яхты, самолеты и т. д. и т. п. Рядом с ним его друг, бывший соратник по камере, погоняло Дантес. Фамилия Лозовский, зовут Олег, сам из Днепропетровска, занимает в 'Метрополе' целый этаж. В свободное время Дантес не прочь в картишки сыграть по-крупному. А рядом с ним, слева, вон тот вальяжный, в светлой тройке, — знаменитый Алик Тайванец, выдающийся катала. Говорят, с тех пор как открыли границы, он часто играет на крупных мировых курортах в паре с легендарным московским каталой Городецким, ходячей энциклопедией по криминальной жизни России. Аргентинца, такая кликуха у Городецкого, ты видел не раз в закрытых катранах, куда мы с тобой захаживали, он всегда в белом смокинге щеголяет. Так вот там, где они катают вдвоем с Тайванцем, ставки на миллионы, на виллы и дворцы, прииски и заводы. Слышал, что они недавно в ЮАР две шахты выкатали, не знают, кому продать, у тебя нет в Штатах клиента? Короче, наводят на Западе шорох, высоко держат знамя российских катал, -рассмеялся Абрек. — А тот, что подливает Тайванцу в бокал его любимое французское шампанское 'Тайттингер', наш хороший знакомый, владелец ресторана 'Золотой петушок', кликуха Хавтан, классный мужик, живет по понятиям. Мы обязательно с Крисом должны сводить тебя к нему в гости. У него в Москве лучшая русская кухня, а шеф-повар Петрович просто волшебник, маг и чародей. А вот главного в этом застолье я не знаю.
— Почему ты решил, что он главный? — не удержался Карлен, искоса разглядывая людей за соседним столом.
