что и он часть маленькой Армении, ее многострадального и древнего народа, что он армянин, хотя и был гражданином всесильной и могучей Америки.
Армен улыбнулся, похлопал Вагана по плечу: успокойся, мол, друг, все в порядке.
— Но, дорогой Каро, Ваган от волнения не все рассказал. Самое невероятное, что у этой истории неожиданный финал, на который мы никак не рассчитывали. Надо заметить, что наши заказчики честно признались: денег у них нет ни копейки, даже на авиабилеты, они только выправили нам паспорта. Так что кроме смертельного риска мы еще и сами оплачивали эту опасную операцию. — Разговор взял в руки Армен, с которого напряжение, как и с Вагана, тоже заметно спало. — Люди, за которыми мы охотились, очень богатые и, как нам сказали, из очень влиятельного чеченского рода — тейпа. Они остановились в самом дорогом отеле Лондоне — 'Лейнсборо', жили в номере люкс за шесть тысяч долларов в сутки. Я их понимаю, люди они молодые, любят пофорсить, да и жизнь, видимо, у них такая же рисковая, как и у нас с Крисом.
— В Лондоне был, а вот в 'Лейнсборо' жить не приходилось, — признался Карлен.
— Куда тебе, бедному репортеру! — поддел Ваган. — Там такие апартаменты, закачаешься! Да Армен вот расскажет — он от нечего делать там все буклеты изучал...
— Изучал, — согласился Армен. — А чем было еще заняться, если операцию переносили несколько раз? Лондон мы совсем не видели, когда утихнут страсти, обязательно слетаем обратно, поживем в 'Лейнсборо'. Отель — в самом центре столицы, рядом с Гайд-парком. Неподалеку — Букингемский дворец. Гостиница, правда, небольшая — в прошлом веке в этом здании располагался госпиталь. Говорят, что при реконструкции на каждый номер было потрачено больше, чем по миллиону долларов. Роскошь невероятная: кругом хрусталь, красное дерево, золото, мрамор! Кровати с изысканными балдахинами, на стенах — подлинники картин мастеров живописи, на полу — ковры ручной работы. За номерами люкс закреплен личный дворецкий и автомобиль 'даймлер', но наши подопечные пользовались 'роллс-ройсом', и водителем у них был чеченец родом из Сирии, давно живущий в Лондоне.
— Подозреваю, как нелегко вам пришлось... — посочувствовал Карлен.
— Не то слово, — обрадовался поддержке Армен. — Конечно, каждый шаг чеченцев был под контролем наших спецслужб, все разговоры прослушивались, все контакты отслеживались и опять ставились на прослушивание. Но тем не менее мы еле унесли ноги: их телохранители, отвозившие куда-то большую сумму наличных денег, вернулись раньше, чем планировали. Мы едва не столкнулись с ними нос к носу на выходе из лифта, это нас и спасло. В номере мы были не больше пяти минут: хозяева сами открыли нам дверь, потому что ждали на переговоры людей, которых не знали, мы и пришли под видом этих бизнесменов. Итальянские пистолеты 'бернанделли' с глушителями мы оставили на месте возмездия.
— Нет, ты о главном, о главном скажи! — нетерпеливо подгонял друга Ваган.
— Ну, это, положим, не главное... — Армен откровенно радовался, как будто только сейчас по- настоящему осознал, что дело сделано, а они вернулись живы и здоровы.
— Так что же случилось еще? — Азарт захватил и Карлена.
— Ты не поверишь, друг! — хохотнул Ваган. — Но доказательства налицо!
Армен, залпом осушивший стакан минералки — видно, в горле пересохло от волнующего рассказа, — вновь перехватил инициативу:
— Вот именно! В общем, когда мы уходили, Крису случайно бросилась в глаза модная сейчас сумка- саквояж. Фирма 'Дюпон' делает такие дорогие вещи для богатых путешественников. Он ее распахнул, а она полна долларов. Тут я, на всякий случай, заглянул в гардероб. Там стояла еще одна такая же сумка, и тоже полная. Ну мы, не будь дураками, прихватили это добро — и деру! Бог спас, что не налетели на телохранителей, а то бы хана! Вон они, саквояжики. Загляни, если не веришь. Когда мы живыми вернулись на свою квартиру, суеверно решили, что такая удача выпала нам за богоугодное дело. Ведь эти деньги были предназначены для войны, для смерти...
Татлян, с одной стороны, веря в историю, а с другой, боясь крутого розыгрыша, на который всегда был мастак Абрек, встал и неторопливо подошел к двум действительно роскошным дорожным сумкам. Распахнул одну, другую... Карлену даже показалось, что запах долларов перекрывает запах дорогой кожи. Такого количества денег он не видел даже в кино...
Подошедший сзади Крис запустил руки в один саквояж, Армен — в другой, и они, не сговариваясь, достали столько пачек, сколько ухватили их могучие руки. Все это они высыпали на стол перед оторопевшим журналистом:
— Бери, трать! Лучше прогуляем эти деньги, чем на них купят бомбы и 'стингеры' против мирных людей...
Карлен, второй раз за вечер оказавшийся в нокдауне, подошел к столу и, отделив десять или двенадцать пачек долларов в банковских упаковках, сдвинул их к своей тарелке. Он ощущал какой-то внутренний протест, понимая, что не имеет права брать деньги, добытые разбоем, убийством, но протест этот был какой-то робкий, вялый, да и, с другой стороны, он уже надел золотые часы 'Франк Мюллер', купленные на эти же деньги, и расставаться с ними ему почему-то уже не хотелось.
— Ну, теперь, когда с души свалилась такая тяжесть — все-таки, оказывается, тайну носить в себе непросто, — давайте выпьем за жизнь, за молодость, за любовь! Жизнь так прекрасна! Особенно после того, когда сознательно ставил ее на кон и тебе выпал выигрыш... — предложил тост повеселевший Крис, и Карлен лишь теперь почувствовал, чем рисковали молодые люди в Лондоне. На какой-то миг Татлян даже позавидовал друзьям — они свершили что-то важное в жизни, сразу возвысившее их над другими, хотя сами еще не в полной мере осознали это.
— Ну вот и лады, что не стал отказываться, — похвалил Армен, кивнув на высившиеся горкой пачки денег перед Татляном. — А я, честно говоря, опасался чистоплюйства с твоей стороны. А ты наш парень, наш! За это стоит выпить! Ребята, да мы же ничего еще не съели. Зря, что ли, Петрович старался. А ну-ка, налегай...
Карлен, впервые пробовавший редкие блюда русской кухни, приготовленные Петровичем, о котором ему уже прожужжали уши, ел с заметным аппетитом, особенно всевозможные заливные, ассорти из осетровых и холодную дичь с брусничным соусом, и быстро понял, что к такой еде лучше всего подходит русская водка. И армянский коньяк, и шотландское виски, и даже французское вино выглядели сегодня за этим богато накрытым столом явными чужаками. Раньше Карлен только про одежду или интерьер мог сказать — гармония, но русская кухня вкупе с водкой тоже составляли совершенное единство стиля. Это было для Карлена еще одним приятным открытием в России. И он подумал, что теперь, когда у него есть такие деньги, он непременно станет завсегдатаем 'Золотого петушка'. Вкуснейшая еда, над которой явно колдовал сам Петрович, на время заставила его забыть и о подаренных часах, и о деньгах, лежавших рядом.
— Если завтра ты не очень занят, приглашаем тебя прокатиться вместе с нами в гостиницу 'Софитель-Ирис', — предложил Абрек. — Там открылся международный салон одежды 'Ягуар-стиль'. Мужской прикид там высочайшего класса, под стать твоему 'Франку Мюллеру', в общем — для самых крутых 'новых русских'. Купим костюмчики, плащи фирмы 'Дормей', 'Обвиос', закажем сорочки, шелковые халаты. Тебе, дорогой Каро, вообще надо приодеться, у американцев в этом отношении вкус не очень... Ты на них не ориентируйся, они все одеты кое-как, да и шмотки у них дрянь. Но ты прежде всего армянин, а на Кавказе всегда было принято одеваться модно, дорого, с шиком. Ты вращаешься в элитных московских кругах, ходишь на премьеры, а там снобов больше чем на-до. По одежке встречают — по уму провожают — сейчас эта русская пословица весьма актуальна.
Карлен не стал возражать Абреку, по правде сказать, ему самому не нравилось, как одевались американцы. Практичность его новых сограждан лишала одежду ее существенных качеств: изящества, элегантности, — тут Татлян был согласен со своими друзьями.
Посидели за столом, накрытым хавтановскими официантами, не долго, часа два, не больше. Застолье словно встряхнуло путешественников, вернувшихся из Лондона сумрачными и озабоченными, к ним вернулось былое жизнелюбие, азарт, и они решили поехать и покутить в ночной клуб 'Сохо'. Как ни соблазняли Каро, тот не согласился, сославшись на то, что должен закончить материал для газеты. Договорившись встретиться утром и вместе позавтракать, друзья разошлись.
Поднявшись к себе в комнату с пакетом, набитым долларами, Карлен долго, очень долго сидел за- думавшись в глубоком кожаном кресле. Дописывать статью сегодня он и не собирался, просто хотелось
